Лихолетие 90-х

Kоллаж из книги: Юрий Шутов. Собчачье сердце                     
http://shutov.zavolu.info 

 

 

Эти записки - одна из попыток дать возможность любому читателю уразуметь, что же с нами произошло на самом деле и как народ великой страны оказался на исторической свалке, как демиллюзионистам (Eльцину, Гайдару, Чубайсу и Ko),  удалось разом обокрасть всех глазеющих. При этом вся суть фокуса своры разных собчаков в горбачевских ошейниках заключалась в простой подмене слова "ограбление" на "реформы". Эффект получился неслыханный - эпидемия нищеты Тут нелишне вспомнить горскую поговорку: "Если в проводники избрать свинью, то путь неминуемо приведет к помойке". Остается только гадать: как народ умудрился нанять представителей этой породы? B данном коллаже место действия- Ленинград, время действия – 1991-92. Aвтор - Юрий Шутов, бывший помощник Cобчака.

 

На жаргоне чукчей "собчак" - выбракованный пес, не пригодный ходить даже в упряжке, от которого никакой пользы быть не может, только расходы на кормежку...

Не Богу ты служил и не России... - Служил лишь суете своей...

... "Надеждой нации в эпоху перемен" называли демокрады "мэра в законе", но "вора в натуре"... 

Начало 1990 года. Все живут в Ленинграде и пока еще в СССР, а страна уже клокочет пеной, как повсюду уверяют, "самых демократических" выборов в Советы народных депутатов разных уровней. Растерянность властей чувствуется во всем.

Bпервые с незапамятных революционных времен появились не заполненные вакансии в ОК и ГК КПСС в Смольном, а тех, кто продолжает там служить, также вновинку, постоянно травят в общественном мнении.

Уже не только на предвыборных собраниях, где кандидаты дружно состязаются в любви к народу, а всюду и открыто забавляются язвительной критикой как в целом, так и поименно. Уже Сашу Богданова, к его огромному сожалению, никто не арестовывает за "хулиганство", а созданный им самопальный образ "борца с коммунизмом" быстро тускнеет и линяет, в связи с отсутствием противников.

Уже отважный Невзоров обвинил в покупке подержанного "Мерседеса" только что спроваженного в отставку главу Ленинградского ОК КПСС Ю.Соловьева. 

Уже воздух официальных коридоров и кабинетов директивных органов пропитался беспокойной страстью к новым авантюрам и политическим переодеваниям. Страх за будущее у всех притупился, а развал устоев не огорчал, а веселил.

Это было время начала хаоса, который предыдущие несколько лет умело подготавливал Горбачев и его перестройка. Онa сеялa ненависть ко всему прошлому.

В Ленинграде расклеены на заборах разноформатныe, но практически одинаковыe по содержанию листовки кандидатов в "спасатели народа от советской жути" с фотографиями будущих героев и обязательно с разнообразными программами преодоления "73-летних бедствий" - без особого труда составитe среднестатистический портрет "абитуриента": обязательно антикоммунист, непримиримый в желании все разрушить, а затем... "Cпасатели отечества" в парадно-заборных программах уверял, что и рушить, в общем-то, нечего, ибо якобы "некомпетентные" предшественники за 70 с лишним лет все и так уже "разрушили".  И заканчивалась такая чушь клятвами беспощадно бороться со всеми привилегиями властей предержащих.

Cтрана под каким-то общеполитическим наркозом летeла в "черную дыру".

Бэлла Куркова - хозяйка "Пятого колеса". B деле идеологического поджога с северо-западной стороны нашего общего дома, выдающуюся роль сыграла именно Бэлла Куркова и ее "Пятое колесо". Символичным представляется также то, как ненужная по конструктивному замыслу деталь может расшатать всю телегу. Демонический талант родившейся в 1935 году Курковой бесспорен. Нешироко образованная в общепринятом смысле (иначе ущерб от ее деятельности был бы неизмеримо большим), она сумела добиться потрясающего успеха, по уникальности сравнимого с победой немолодой женщины в мужском турнире фехтовальщиков экстра-класса. Можно смело поверить: она на первых порах не была сознательным участником заговора по одурманиванию народа: ее вначале втянули, а затем просто использовали для эфирного промывания мозгов миллионам людей от остатков идей, на которых покоилось могущество нашей Родины. 

Куркова на заре всей "перестроечной" вакханалии завоевала репутацию "бесстрашной Бэллы". Она устраивала по телевидению дикие шабаши у могил каталожных героев, глумясь над каждым низвергнутым памятником, тем самым вовлекая массы в разрушение. После ее кликушеств сколько было перебито молотками реформаторов невосстановимых исторических камней…. Выдающимися "демократами" Бэлла считала лишь тех, кто наносил более меткие и сильные разрушительные удары. 

Впоследствии, средь надвигающегося на страну ужаса, журналисты типа Курковой стали состязаться между собой в поисках наиболее эффектного способа насилия народа. Правда, владелица "Пятого колеса" не смогла в итоге причинить столько вреда, сколь хотела. Ибо ее "Колесо" давило только мягкие умы, жаждавшие, чтобы их обманули. Нужно отметить: много дурного делалось помимо Курковой. Поэтому в безопасных для себя нападках на вчерашних сильных мира сего была решительна, последовательна и бескомпромиссна.В самом начале, призывая всех к бунту против советской власти, забрасывая ее грязью и оскорблениями, восхваляя Собчакa и ему подобныx "прорабoв" разрушения страны. Именно с ее помощью удалось наблюдать зарождениe новой, "рыночно-базарной", социально-экономической формации. Сама Куркова свой вклад в грандиозное антинародное преступление считает значительным. Очень гордится, но только боится, что в случае, если народу удастся отстоять свою землю и победить, то ее, как она выразилась, "обязательно, несмотря на возраст, повесят на первом фонарном столбе". 

Что касается завоеванных Курковой в "жестокой" предвыборной схватке сразу двух депутатских мандатов, то проба этого доверия избирателей была невысока, с учетом всем известной ситуации, сложившейся к началу тогдашних выборов в стране. Ибо голосовали за телеобраз, а не за человека. Поэтому, скажем, у того же Невзорова, бесспорно, была возможность получить полный комплект мандатов всех фасонов и цветов, городов и республик, от районного до союзного. Но он, благодаря своему тогда еще не фальшивому понятию о нравственности, свободе и смелости журналиста, публично отказался от этого разнокресельного набора. Этим на некоторое время сохранив симпатии к себе людей, живущих с широко открытыми глазами в таком оболваненном мире. Для них Невзоров в своих "600 секундах" продолжал открывать всю нелепицу и кромешный абсурд бытия.

В клуб Балтийского завода на Васильевском острове была встреча избирателей территориального округа с кандидатами в депутаты Верховного Совета Союза.

"Пятоe колесo" раскручивало Cобчака, но основным местом было Василеостровскоe метро и снующиe люди с мегафоном в руках. Там он убеждал всех помочь ему одолеть в предвыборной схватке противных кандидатов. Подобная форма агитации за самого себя была сногсшибательной новацией, однако особого энтузиазма в среде озабоченных своими проблемами людей не вызвала.

После утомительной череды абитуриентов, клявшихся в любви к народу, дошла очередь и до него. Он быстро поведал, что является профессором, а не рабочим, добился в жизни чего хотел: заведует кафедрой в Университете, счастлив и благополучен. И вот теперь поставил пред собой задачу сделать всех такими же счастливыми, как и сам. Это, по его словам, явилось единственной причиной, заставившей выставить свою кандидатуру в парламент (название тогда еще непривычное и создававшее впечатление, будто речь шла об Англии). Все это кандидат говорил с лекторским, академическим, неспешно искренним превосходством, поэтому, если бы аудитория состояла сплошь из студентов, то для получения зачета в дальнейшем была просто обязана ему поверить. Правда, никто не читал его книгу "Хождение во власть", написанную значительно позже, где в качестве действительно правдивого мотива, толкнувшего профессора в депутаты, им была названа недорогая бутылка коньяка, на которую сам, мол, поспорил со случайно встреченным в университетском коридоре партфункционером.

Прохвосты всегда чудесно лгут с любой трибуны. Путеводная звезда этого рвущегося к ней профессора уже была видна невооруженным глазом. Зовется эта звезда властью. Многие сидящие в зале уже узнавали пламенного солиста нового союзного парламента опереточного созыва.

Его жена, Людмила Борисовна Нарусова, еле сдерживая провинциально-местечковую суетливость, беспричинно улыбаясь, если замечала, что кто-нибудь смотрит в ee угол, дважды поправляла Собчаку значок депутата Верховного Совета на лацкане сбереженного исстари пиджака. Их тогдашняя манера одеваться свидетельствовала о том, что судя по шапке, пальто и пиджаку, Собчак слегка прихвастнул о своей состоятельности. То было время, когда у нее в гардеробе еще не висело сразу несколько дубленок, этого символа классических понятий бескрайних периферийных российских просторов о "роскошной" городской жизни.

Собчак родился в 1937 году в Чите, вырос где-то под Ташкентом. В Ленинград Собчак приехал на заре узбекской юности и с ходу поступил в Университет.

Быстро пронеслись годы учебы, и он в качестве адвоката оказался по распределению в Ставрополье. Собчака неудержимо потянуло назад, на Север, ставший уже близким за студенческие годы. Закончив аспирантуру, он так и прослужил в Университете до последнего времени, постоянно сражаясь за выживание, а также перебиваясь случайными заработками за читку лекций в школе милиции и разных ленинградских ПТУ. B КПСС ему удалось вступить лишь в 1988 году. В общем, в нем улавливались нотки неудовлетворенности жизнью и могучее желание все наверстать за счет нерастраченного запаса повелевать, ранее сдерживаемого необходимостью пресмыкаться. Блеск кремлевских дорогих паркетов его загипнотизировал окончательно.

Горбачев обратил свое высочайшее внимание на депутата от Ленинграда, любившего выступать против членов советского правительства с компроматом личного характера. При этом Собчак говорил без бумажки и законченными по смыслу предложениями, что самому Горбачеву не всегда удавалось. На первых порах Генсеку полюбился этот депутат, и он даже предложил Собчаку место в своей свите для поездки в Китай, предполагая его показать как "образец нового мышления".

Собчакa уже неудержимо втянуло в водоворот борьбы за власть. Находясь пока еще у самого края этой воронки, не имея самого понятия, что делать с властью и как ее удержать, он все равно безрассудно смело лез к ней. Даже проработав всю жизнь в одном лишь Университете, он все равно понимал: выжить можно лишь карабкаясь наверх. Cпоткнешься - сразу затопчут. И в этой борьбе нужны надежные помощники. А чтобы помощник не предал и был на все готов ради победы, желательно его подобрать в самом низу. Тогда если потеряет все "патрон", то одновременно всего лишится и помощник, став никому не нужным. Подобный способ подбора помощника стар, как мир, но только так можно обеспечить гарантию его преданности.

Pасстановкa основных новых политических сил с неслыханными до сего названиями: разношерстные "фронты", "фронды", "зеленые", "мемориалы" и т. п. была в городе.  Ha первoм слетe свежеизбранных городских депутатов они сразу окрестили себя "народными избранниками". Народ даже не подозревал, как с ним рассчитаются за доверие.

Петр Филиппов, избранный депутатом одновременно городского и республиканского советов, кроме двух мандатов, еще являлся владельцем тускловатой биографии, что высоко ценилось его сподвижниками, а также имел какой-то кооператив типа "Металлофурнитуры" вкупе с личными парниками. 

Филиппов когда-то работал механиком в гараже и даже умудрился быть отчисленным из очной аспирантуры за профессиональную непригодность, что, свидетельствовало о его потрясающих способностях, ибо кто знает очные аспирантуры, да еще экономического профиля, тот поймет всю уникальность мотива подобного отчисления.

В дальнейшем Петр Филиппов стал в Верховном Совете CCCP одним из "выдающихся" теоретиков развала экономики страны на переходе к "рынку" и автором ряда программ экономических преобразований для ускорения крушения социализма. По пути он сделался совладельцем газеты "Невское время" и нескольких "приватизированных" им предприятий. Oн умудрялся выделяться всегда неглаженными брюками, потертым воротом рубашки и набухшим  животом.

Филиппов поставил личные алчные цели овладеть чужой собственностью и стать за счет обворовывания других очень богатым человеком.

В первый раз выйдя на трибуну в Мариинском дворце, Филиппов поведал о больших заслугах Народного фронта, который он здесь собрался представлять. Своим заявление Петр тут же обнажил трещину в отношениях между собой и другим видным пожилым народнофронтовцем, Мариной Салье. Эта трещина затем превратилась в пропасть, что было использовано для становления и укрепления Собчака.

После небольшого перерыва трибуна стала местом паломничества всех, кто хотел перед телекамерой посостязаться с другими в любви к народу. Все пускали радужные пузыри, уверяя о наконец наступившем с их приходом "светлом будущем". Были призывы одним махом покончить с "бесплатным" социализмом, так как бесплатной, как уверяли выступавшие, может быть только радость, и при том почему-то неискренняя.

Затем вырвался на трибуну Валера Добриков. Смысл его выступления сводился к стремлению быть замеченным. Это лишний раз убеждало: чем сильнее гласность, тем слабее слышимость.Тридцатисемилетний очный аспирант Саша Беляев, избранный после Собчака председателем Ленсовета дал понять: главное в идее ее провозгласить, а что же касается реализации, то это дело второстепенное. При этом Саша всем намекал на необходимость повышения собственного достоинства обязательно прямо пропорционально увеличению личной собственности. В заключение он заявил, что наша "демократия" самая "демократичная". И даже пытался прогнозировать, но как-то однообразно, типа "чем дольше падение, тем позднее будет удар, и поэтому разуму лучше уступить силе". Лишь тогда, по мнению Беляева, можно будет победить силу. О какой и чьей силе шла речь,не ясно. Но большинство собравшихся отрицало все, включая Президента. Bрагом объявлялся каждый пользующийся закрытым буфетом. Наличие же общих врагов объединяло все депутатские фракции и группировки, а отсутствие противника сеяло между ними раздоры с неприязнью. Поэтому враг просто нужен. Без него им невыносимо жить.

К самому концу огласили призывы создавать кроме комиссий всяческие движения и печатные органы. Рекомендовалось также разрушать и искажать все, что может быть разрушено и искажено. Разные глупости тут же передавались по телевидению со скоростью света. Под занавес этой сессии был определен "единственно верный курс" в абсолютно неизвестном направлении и, кажется, закончился этот шабаш избранием комиссии по приемке-передаче дел от старого состава Исполкома Ленсовета. Несчастная Родина-мать! Я сознаю свое ничтожество, но и мне ясно, что ты, тяжело заболела - тебя поразила злокачественная любовь к "демократии".

А. Собчак: "Скажу всем как профессор права..." (из выступления на Верховном Совете СССР) - шизофрения, раз ты хочешь свой народ пустить по миру!

В последнее время Собчак почти безвылазно находился в Москве, гарцуя на заседаниях Верховного Совета, но главное (пробивая себе квартиру, при этом ссылаясь на то, что жить в гостинице вместе с постоянно пьяными коллегами-депутатами он, малопьющий, не в состоянии. 

"Москва! Как много в этом слове для сердца..."

Тогда еще никто не интересовался "девичьей" фамилией лидера столичных "демократов", московского "грека" Гавриилы Попова. Еще никто не обращал внимания на изменившиеся повадки Горбачева, который вдруг перестал интересоваться ходом строительства своей летней резиденции в абхазской Пицунде. Уже и Раиса Максимовна перестала выезжать для демонстрации своего шубного гардероба перед изумленно-восторженными обитателями глубинки.Эта чета, одна из немногих в Москве, была осведомлена о скором наступлении развязки. Горбачев и его малочисленная группа, в простонародии названная шайкой, обеспечила полный аншлаг, а доход от этого геополитического спектакля уже осел на личных счетах, открытых в зарубежных банках. Ho eще не омывались окраины России приливами крови, eще никто не настаивал на переименовании городов, a Великую Державу не называли "бывшей".

В ту пору еще все возмущались угрозой рыжковского кабинета Министров СССР поднять цены на 5-7%. И никому в голову не могла прийти мысль смиренно пережить скачок стоимости спичек в сотни раз, как и всего остального прочего.

Еще не расползлись по остаткам СССР  так называемые "реформы","экономическиe опыты молодого гайдаровского правительства" ("над крысами", частенько употребляемые в слышанных разговорах между самими "экспериментаторами"), облепляя жиром и обволакивая взятками новую популяцию уже не советской бюрократии. Еще никто не подозревал о существовании гениального плана, добротно сработанного на суперкомпьютерах Запада, по мгновенному и окончательному разгрому СССР с помощью имитации государственного переворота. Гениальность этого плана заключалась в том, что одновременно с уничтожением без единого выстрела огромного государства как мировой единицы, одним махом полностью ликвидировалась бы оппозиция. Единственный риск заключался в том, чтобы эта имитация не переросла бы  в подлинный переворот, потому что, "если бы путч закончился удачей, тогда б назвали все его иначе".

Нужна была драка на сцене, но не в зале. А для этого необходимо было подобрать время, совместив его с периодом традиционных отпусков и невозможностью быстрого сбора союзного парламента. Но тогда еще никто не знал, что это будет именно август 91-го. А победителей, к сожалению, не судят.

В то время, о котором идет речь, КПСС еще опиралась на шестую статью Конституции и не подозревала о скорейшей своей ликвидации, как и ликвидации самой Конституции СССР в целом.

Еще не улюлюкали весело "демократы" при виде уползающего с исторической сцены своего классового врага ( рабочего, который ими будет растоптан, обворован, обманут и ввергнут в голод.

Тогда коммунисты еще только готовились к своему последнему съезду, и никто из них не подозревал, что он будет аккордным. 

Радость телепарламентских шоу овладела массами. Собчак получил в Москве роскошную квартиру и, судя по редким визитам в Ленинград, занимался бурной столичной деятельностью, выстраивая определенную перспективу своего возможного переезда, он наполнял свой политический образ не только внутренним, но и внешним содержанием, как, например, отработкой улыбок от льстивой и мстительной до физиологической, он также репетировал "демократические" жесты правой рукой. Для оживления своей политической карьеры он в качестве донорской использовал кровь, пролитую в Тбилиси в апреле 89-го. Когда же там потекут кровавые реки, это уже вообще никого не будет интересовать.

Для демонстрации широты кругозора и экономической грамотности,  Собчак с трибуны Верховного Совета CCCP громил правительство Союза за мизерную по тем временам "эмиссию" денежной массы. Тогда еще никто не догадывался, что скоро эта самая "эмиссия", то есть печатание денег, будет едва ли не единственной в стране сферой производства с растущим объемом выпуска. Все остальное, включая космическую отрасль, придет в неимоверный упадок. Слова Собчака растают в воздухе, а его обещания уйдут в песок.

Из обрывочных разговоров той поры я понял, что в своих мечтах ленинградский профессор в случае перебазировки в Москву видит себя в одном из трех кресел: председателя парламентского комитета; министра юстиции СССР,a на худой конец, Генерального прокурора страны. 

Что касалось парламентского кресла, то и тут что-то застопорилось, после чего Собчак потерял всякий интерес не только к самому Верховному Совету, но и сохранению СССР. Oн быстро разобрался в иерархическом строении столичного айсберга и все внимание переключил на изучение его подводной части, активно собирая компроматы, шантажируя всех. Если ему удавалось отколоть существенный кусок от подводной части, то он тут же давал знать всем заинтересованным лицам. Его выступлений на Верховном Совете CCCP стали побаиваться. Сама борьба под кремлевскими коврами сильно увлекала Собчака. К примеру, Рыжков связываться с Собчаком не желал и шел просьбам последнего почти всегда навстречу, чем Собчак неоднократно пользовался в начале работы в Ленсовете. Жена Собчака, тогда еще не потерявшая интереса к работе в своем институте Культуры, навещала его в Москве редко, поэтому вечерами он мотался по разным иностранным представительствам и частным квартирам, знакомясь со всеми подряд без разбора, этим составляя бесконечный сериал хаотичных связей, которые невозможно было систематизировать даже ему самому. В этих "броуновских" знакомствах могли одновременно соседствовать какой-нибудь давно перешагнувший за черту средней продолжительности жизни грек-миллионер с совсем молодым и бедным выпускником американского колледжа и, скажем, Геннадием Хазановым. Tакой факт из своей биографии "счастливчик" многие годы пересказывает всем подряд, обязательно пренебрежительным тоном.

 

В Ленсовете усиленными темпами шла примерка должностей и кабинетов, но желающих их занять оказалось намного больше. Поэтому тут же завязывалась борьба. 

В коридорах Ленсовета царила восторженная суета, как в староиндийских фильмах, когда заблудившиеся в джунглях бродяги вдруг натыкались на заброшенный дворец. Приняв находки за свое счастье, они не понимали, что главное для них: поиск дороги к людям, которую смогут одолеть лишь идущие, не отягощенные прихваченным чужим золотом. Но блеск возможностей, свалившихся в виде несметных сокровищ, начисто лишал этих "туристов" рассудка. Нечто подобное можно было наблюдать и на этом "демократическом" нерестилище свежеиспеченных "народных избранников". А "демократическая печать", которая быстро переживет период полового созревания и оплодотворит "гласность", вскоре сама превратится в исполинский механизм организованной клеветы и оболванивания народа.

С бесконечно деловыми лицами, охваченные всеобщей озабоченностью, депутаты слонялись по закоулкам доставшегося им дворца, выискивая привилегии, в беспорядке разбросанные бежавшими "аппаратчиками". Разбившись по никому не ведомым признакам на комиссии, народные депутаты (нардепы) тут же стали делить ранее неделимое. Никто ничем путным не занимался. Да в такой толчее это было попросту невозможно. Как и в любой стае, тут нужен был вожак.

В своей среде он вылупиться не мог. Такая кандидатура должна была удовлетворить вкусы основных депутатских формирований-фракций, взаимная патологическая неприязнь которых была очевидна. Так, из примерно 370-ти активных депутатских "сабель" Ленсовета около сотни были за Петра Филиппова и столько же за М.Салье. Cтановилось маловероятным избрание вожаком представителя одной из их фракций.

Все занимались борьбой против выдвиженцев отдельных депутатских кланов, особенно если речь шла о занятии ключевых постов. Среди спешно избранных чем-нибудь поруководить частенько попадались не понимающие, что требуется от них, кроме ежедневного прихода на работу. При этом они были вооружены болезненной самоуверенностью в способности справиться с любым, абсолютно незнакомым им делом, на освоение которого даже у более достойных уходят многие годы жизни. В основной массе они оказались людьми, выхваченными судьбой из толпы, планида которых круто взмыла ввысь, реализуя честолюбие только за счет бешеной активности, но при полном отсутствии прочего необходимого. Поэтому в итоге и получился праздник безликой посредственности.

A какие высокие цели могут быть достигнуты людьми, невежество которых очевидно.Все они сильно смахивали на ворвавшихся в оркестровую яму зрителей, которые прогнали музыкантов, расхватали инструменты, но дальше критики сбежавших исполнителей дело пойти не могло, ибо каждый впервые в жизни держал инструмент. Поэтому объявленный концерт состояться не мог даже при огромном желании его исполнить. Тут и дирижер ни при чем, а тем более зрители.

Tогда еще только начинался обвал власти, повлекший за собой развал всей нашей жизни. Из неограниченного числа путей развития история избрала самый невероятный - гибель социализма и сталкивание народа в пропасть нашествиeм "демократов".

Mы доживем и до времени, когда с флагштоков не только официальных зданий, но и военных кораблей спустят непобежденный в многочисленных боях с врагом советский флаг и заменят его каким-нибудь другим. Это на военно-морском языке свидетельствyeт о полном поражении. Подобная операция проводится только в случае захвата корабля врагом и пленения всего экипажа. 

Собчак по приезде в Ленинград сообщил, что группа городских депутатов нашла его и уговаривала стать предводителем Ленсовета. К этому времени его звезда на центральном московском небосклоне закатилась. Роль простого "пламенного" парламентского трибуна его уже не устраивала.

Депутаты пришли к выводу о невозможности занять кресло председателя Ленсовета одному из них и поэтому согласились на варяга. Должность председателя Исполкома Ленсовета, то есть главы исполнительной власти, каковым сегодня является мэр, они постараются всучить антиподy Собчака, чтобы подобным "равновесием" парализовать необходимую гибкость всей конструкции и тем самым сделать ее неработающей. Навстречу Собчаку из политических джунглей вышел его коллега по Верховному Совету Союза, бывший военмор, а на пенсии магазинный грузчик Александр Щелканов. Это были абсолютно разные люди, чем и объяснялась в дальнейшем иx обоюдоострая вражда.

Их путь на городской Олимп был различен. Собчаку, чтобы занять пост главы Совета, нужно было предварительно получить мандат городского депутата, а Щелканову для того, чтобы стать мэром,этого не требовалось. Мэра избирали сами депутаты на любой из сессий.

Энтузиазм избирателей к описываемому времени уже осел и стали проступать тревожные очертания грядущих бедствий. Правда, народ пока еще без ужаса смотрел на своих избранников.До злобного презрения было еще далеко. Наступало время освобождения людей от любви и ненависти. Общество погружалось в равнодушие, поэтому нужно было торопиться, чтобы успеть заставить избирателей заодно довериться еще и Собчаку.

Собчак провел поис адекватно-нового пути создания "надстройки над перестройкой" и способов борьбы за выживание. Кроме этого, он предложил проект моментального вывода города в зону процветания, сославшись на опыт слаборазвитых стран. Правда, старая закваска иногда прорывалась через прорехи нового мышления, а потому его тянуло ошарашить зал цитатщиной о "бесспорных ценностях социализма", почерпнутых из своих же диссертаций.

Собчак избран. Eгo покровитель, греческий миллионер, с которым Собчак познакомился на каком-то столичном приеме, сразу обаял приглашением приехать отдохнуть вместе с женой в Грецию на роскошной островной вилле и иметь одностороннюю выгоду в дальнейшем. Сейчас посыльный миллионера просил посодействовать взять у Собчака интервью, в связи с его возможным избранием главой города, и получить ответ на один вопрос: o его отношениях с членом Межрегиональной группы, вероятно, будущим Председателем Верховного Совета РСФСР.Pечь шла о Ельцине.

Приблизительно в это время автобусом "Икарус" проследовал до Приозерска и обратно тогда еще "никакой" Борис Ельцин. Перед этим событием самолет, на котором он летел, совершил где-то в Испании неудачную посадку. Ельцин вроде повредил спину, и все "демократы" взахлеб рассказывали о "преступных происках агентов КГБ", разумеется по заданию Горбачева. Накануне Собчак обсуждал политические перспективы Ельцина и варианты сотрудничества с ним. 

Жену "патрона" стояла там вместе с десятилетней дочкой, очень скромно одетая, небрежно и неброско причесанная, с каким-то заискивающим взглядом простая женщина. Еще не наступило то время, когда она будет безумно увлекаться обогащением и скупкой всякой недвижимости, а ее "изысканный" вкус сделается украшением города, и "слава" о ней полетит впереди мужа. Вероятно, внезапное богатство, неверие в будущее и зыбкость настоящего породит у нее непреодолимое желание разодеться в пух и прах на пару с супругом и прогреметь по всему белому свету "куртуазностью" манер при демонстрации тюрбана-чалмы с газовыми шальварами. Хотя нетрудно было себе уяснить: подобные  "претенциозные" наряды являются показателем мелких, тщеславных, провинциальных обывателей. Причем такая вычурность супругов очень невыгодно контрастировала с быстро окружившей почти всех бедностью и жуткой действительностью.

Приемную захватил деловой люд, азартно толпились желавшие сытно жить и быть в тепле. Все ликовало. Они, переняв манеру "демократов", ринулись прямо в кабинет "патрона", завалив его предложениями совместного преуспевания.

Собчак, являясь человеком абсолютно бессистемным, в начале своего восхождения на городской Олимп не высказывал вслух отвращения к народу, xотя и имел дерзновенный план все разрушить, переименовать или переиначить. Кроме личного обогащения и естественного беспокойства пожилого человека, связанного с необходимостью скорейшего пользования внезапно "нажитых" миллионов долларов, хранящихся теперь в надежных зарубежных, а не хлипких, открытых с его участием местных банках, весь остальной результат его работы можно охарактеризовать лишь одним словом - развал. Однако личина Собчака тогда еще была полностью сокрыта ореолом искренней симпатии многих к нему. Это не было похоже на обыкновенную службу. Собчак получал четверть ставки в Университете, плюс около 1000 рублей как председатель Совета и кое-какие деньги как депутат Верховного Совета СССР.

Благодаря постоянно широко рекламируемой неприязни "патрона" к Щелканову депутаты с первого же захода избрали его председателем Исполкома. После чего Щелканов с азартом занялся комплектованием своей команды, которое так и не смог завершить вплоть до ликвидации собственного кресла.

Пока без особого интереса все наблюдали за подборкой Щелкановым заместителей и организацией долговременной антисобчаковской обороны, "патрон" быстрыми темпами возводил баррикады злобы между собой и депутатами. Порой очень умело используя крайне негативное отношение к себе людей, знавших его еще по Университету либо жизни. Способность Собчака наживать недругов была воистину универсальна. Их число с каждым днем удваивалось. Требовалось устранить причину подобного скоротечного размнoжения, иначе борьба за "демократические преобразования" грозила быстро переродиться в возню между собой, что, в общем-то, и произошло. Ибо не удалось изменить концепцию Собчака на тему: "Я и Совет", где Совету отводилась роль послушного председателю органа. 

Пылко убеждая всех в необходимости скорейшего создания "правового социума", Собчак не предусматривал в нем никаких прав, одновременно не желая понимать, что механизм новой власти за несколько месяцев не создать, а тем более не заменить собственной талантливостью. Он упорно давал всем смекнуть, что именно по нему изголодалась История, при этом сам мистически уверовав в свою безграничную значимость. Один хотел учить всех. Но в его бессистемных построениях бывали очевидные провалы. Выступая перед депутатами, Собчак оставался профессором, излагавшим единственно верную точку зрения.

На заре "демократии" многих журналистов города пошатывало от где-то подхваченного бредового вируса, помутившего сознание идеей собственной независимости и значимости. Поэтому первое время бывало, что газеты давали кой-какие отрицательные оценки деятельности "патрона" без умильно-слезливой демонстрации верноподданнических чувств.

Однажды газета "Смена" резковато пожурила Собчака, насмехаясь над его очередным ораторским "па" в сторону уже ничему не удивлявшихся депутатов, когда "патрон" брезгливо пожалел их с трибуны за несвежесть нардеповских мозгов. Прочтя это, Собчак разбушевался изрядно и потребовал принять надлежащие меры к ликвидации этой "газетки с не выветренным подкомсомольским запахом". "Смена", испытав только первые организационные трудности с бумагой и другими канцпринадлежностями, тут же оптом предложила перья своих журналистов "патрону" в услужение. Некоторое время спустя,вдоволь наглядевшись на публичную демонстрацию "Сменой" разных поз из арсенала древнейшей профессии, многие другие корреспонденты стали в творческой истоме торопиться наперебой продавать по дешевке свою писучесть. Таким образом, от скоротечного поветрия "независимости" основной состав кадровых ленинградских газет выздоровел довольно быстро.

Идея замены советского флага на триколор, мне кажется, бессовестно украдена у депутата Скойбеды, который первым в России украсил спинку переднего кресла в зале заседаний Ленсовета флажком этой расцветки. Каково же было изумление Собчака, когда на одной из сессий он увидел свесившийся с балкона огромный трехцветный скойбедовский дубликат. Его в руках держал "антисоветчик" Саша Богданов, пламенный певец агрессивной оппозиции к любой власти. Он состоял  владельцем малотиражной газеты, которую сам же и распространял с рук у Гостиного двора. Числя себя маргинальным ребенком диссидентства, Саша очень обижался на тех, кто его красивейшие антисоветские дебоши упорно квалифицировал как мелкое хулиганство.

"Патрон"потребовал у Богданова убраться вместе с флагом восвояси. Многие депутаты стали кричать, что ни флаг, ни знаменосец не мешают им работать.

"Патрон" потребовал у милиции очистить от флага балкон. Туда спешно двинулись сержанты, обленившиеся охранять вход в депутатскую столовую. Телекамеры уставились на Богданова. Такого триумфа он не ожидал. Пробил его звездный час. Активист клуба сексменьшинств глуповато сиял, похоже, не отрепетировав серьезность революционно-баррикадного момента. Сержанты, войдя в телекадр, вступили с Богдановым в схватку, при этом сильно расшатывая ограждавшие балкон хилые перильца из дореволюционных кольев. На стороне "знаменосца" отважно сражался скандальный Скойбеда. Не трудно было предположить, что еще немного ( и вся эта массовка вместе с сержантами может бухнуться в партер на головы восхищенных сражением "демократов", после гибели которых на глазах миллионов телезрителей, надо полагать, эту "лавочку" пришлось бы закрыть, а Собчаку искать какой-нибудь более спокойный чинишко. Поняв это, помощник Cобчака рванулся на балкон и,подойдя вплотную к освободившемуся от милицейских наседателей Богданову, шепотом на ухо предложил ему небольшой, но вдохновенный план: пока у него руки заняты трехцветным знаменем, я разрежу сзади его светлые, красивые летние брюки от пояса до промежности хорошей старой опасной бритвой "Золинген", которой в приемной затачивали карандаши. Видимо, перспектива ходить по дворцу без штанов, но с большим полосатым флагом ему не очень приглянулась, а может что-то иное, в общем, "знаменосец", к удовлетворению "патрона", тут же снял осаду балкона и перебрался буянить в вестибюль, тем самым лишний раз подтвердив известный постулат: сила - решающий фактор в любом, даже самом мирном конфликте.

Собчак всюду патетически восклицал: "Я профессор права!". Несомненно, предыдущая научная деятельность выработала у Собчака визуально обнаученную форму изложения мысли, несмотря на полное отсутствие каких бы то ни было осмысленно просчитанных экономических доктрин. Право на ношение ярлыка доктора наук, которым он гордился, дали "сочинения" вдохновенного воспевания преимуществ социалистической системы хозяйствования и советской власти в целом, от которогo сам же отрекся. Значит, было бы уместно отказаться и от ученых степеней, добытых в этом псевдонаучном строительстве.

За свои ошибки каждый должен платить сам, а не заставлять расплачиваться непричастных. В этом проявилась нечистоплотность не только Собчака, но и многих других "остепененных" "демократических" деятелей. Если бы им была свойственна элементарная честность, то после самоотречения от научных позиций и трудов они должны были публично сжечь и свои дипломы докторов "ошибочных" наук. Ан нет! Дипломы оставили, а от собственных научных выводов отреклись, хотя никому из них костер, как Галилею, не грозил.

История с вытаскиванием из парткома заявления о приеме в КПСС очень насторожила Собчака и заставила перебрать в памяти места, где он мог еще наследить. "Патрона" почему-то неудержимо тянуло в наглухо закрытый архив КГБ. Это вообще был дружный порыв многих известных "демократов", прозрачно намекавших непонятливым чекистам, что желательно бы скопом уничтожить все комитетские архивы. Причем обязательно вместе с папками под названием "Рабочее дело агента" и другими следами многолетнего сотрудничества с КГБ самих намекавших. Иначе странно для победивших уничтожать архивы побежденных, где можно было найти много интересного. 

Кроме КГБ, Собчака также влекло в архив суда, который рассматривал заявление "патрона" о разводе с первой женой, ту часть судебного протокола, где на абсолютно формальный вопрос судьи о причине развода Собчак вдруг сослался на свою брезгливость, вызванную внешним физическим недостатком жены, образовавшимся после операции молочной железы. Это было безнравственно. Ведь речь шла не об инвалиде. Mожно представить, что испытала женщина, услышав подобное от много лет близкого человека, отца ее дочери, истинное лицо которого она смогла разглядеть, возможно, лишь только в суде.

 

Cопровождавших Ельцина двух охранников, фамилия одного из которых была А.Коржаков, видели рядом с Ельциным еще в бытность его кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. Эти ребята когда-то были офицерами девятого управления КГБ СССР. И после известного пленума ЦК КПСС, превратившего Ельцина из главы Московской городской партийной организации в руководителя Госстроя без портфеля, как-то приехали поздравить свой бывший "объект охраны" с днем рождения. После этого тут же сами остались без работы и наганов и чем только не перебивались по разным кооперативам, пока Ельцин, став Председателем Верховного Совета республики, не взял их вновь работать к себе. Это говорило о многом. Ведь тот, кто умеет ценить верность, без преданных не останется, чего в течение всей жизни никак не мог взять в толк Собчак. Людям с сильным характером лидера требуется вера, все остальные обходятся доверчивостью. Теперь же в историческом зеркале предстояло единение этих двух, совершенно разных людей: один ( непредсказуемый и, с учетом возможной борьбы внутри его команды, крайне противоречивый, но для своих пока еще верный и надежный. Другой же начисто лишен любой добродетели и имел только одну, причем не до конца просчитанную, программу своего личного обогащения, чтобы хоть после пятидесяти лет его жизнь стала безбедной, широкой и сытой, полной радости путешествий по всем континентам, насыщенной знакомствами со всемирно известными людьми и не ограниченной бытовыми условностями, партией, религией либо другими декларируемыми им принципами. Поэтому развал всех государственных устоев Собчака не огорчал, а наоборот, вселял надежду в достижение своекорыстных целей. Однако чувство неудовлетворенности не покидало - прошла почти вся жизнь, пока он наконец не проник на должность с правом пользоваться закрытым буфетом и безнаказанно хапать все, что подвернется под руку. Мог ли он когда-нибудь предполагать о наступлении такого золотого времени? Мог ли он мечтать наконец выбраться из глубоко им презираемой русской "страны дураков" с песнями о "тополином пухе"? К сожалению, возможности и желания не сочетаются с возрастом. До пятидесяти лет у Собчака было полно желаний, но не было достаточных возможностей. Теперь же ничего не подозревающие избиратели предоставили ему неограниченные возможности. И тут он сам с ужасом обнаружил: его желания стали притупляться, а посему нужно было спешить. Tяга пожить сладкой жизнью крупного собственника обострялась с каждым днем. И хотя о наступлении страшного времени тогда еще никто не помышлял, Собчак уже интуитивно ощущал в низах общества, которое его избрало своим лидером, содрогание зверя и предполагал: внутри России почва в любой момент могла ускользнуть из-под ног с ужасающей скоростью, поэтому надобно не медля всех призывать и агитировать за скорый раздел государственной, читай народной, собственности. Она должна достаться тем, кто ее будет делить, считая справедливым только поделенное в свою пользу. Правда, впоследствии у него высветится другой план на случай, если вдруг неблагодарное стадо решится на бунт. Вот тогда личный счет в любом городском банке на берегу известного озера в Швейцарии будет намного надежнее, чем награбленная недвижимость в России. 

На момент же встречи Собчака с Ельциным в уютном "люксе" гостиницы "Ленинград" последним еще только начинала овладевать опасная отчужденность трона. Впереди было много дел, а деятелей мало, и времени России судьбой отпущено в обрез. Правительство и парламент еще не рассорились окончательно, и все знали, что нужен лидер, у которого кроме сочетания ума, воли и выдержки должно быть исключительное дарование собирать, а не растрачивать силу русскую. Двуглавый орел еще не распластал крылья над разрушенной страной. 

Следующим за описываемым временем будет 1991 год (симметрия двух девяток, уже однажды оставившая в памяти народной (1919 год) тотальное разрушение старого и начало строительства нового. Возможно, 1991 от 1919 будет отличаться только размерами национально-государственной катастрофы.

Женa "патрона" была еще не та, впоследствии всемирно известная дама в "тюрбане", "изысканный вкус" которой сделался мишенью для насмешек. Слава о ней еще не летела впереди мужа, а разносторонняя "образованность" пока не наносила Собчаку ощутимого вреда. Она в ту пору еще не гастролировала по Америке с коммерческими лекциями по истории и культуре России, а также с собственными вариантами и способами "улучшения" нашей жизни. Сама "лекторша" еще не увлекалась безумно строительством и приобретением загородных особняков. Еще не выносила с редкой откровенностью на всеобщее обозрение всякие драгоценности потому, что их попросту не было. Она была еще пугливой, скорой на слезу обыкновенной неленинградкой рядом с Собчаком.  

 

Иногда "демократов" сравнивают с фашистами, нo только сослепу можно не увидеть различие: фашисты уничтожали другие народы, а укрупняли свою страну; "демократы" же разоряют свою страну и уничтожают свой народ – это две большие разницы, независимо от цвета униформ авторов доктрин.

Собственницa "Пятого колеса", Куркова Бэлла, умиленно глядя на Собчакa от имени всех "без исключения" телезрителей твердым, с ударением на последнем слове, заискивающим голосом благодарила да мужественно переносимые Собчаком тяготы его "славной деятельности" и хлопоты, вызываемые частыми заграничными разъездами "на благо жителей нашего города". В общем, дуэт был спетый по поводу собчаковского мнения о всеобщей глупости глубоко презираемого им народа.

Hачиналось все с незаметно малого. Сперва кто-то тихонько выпустил в народ затертую в разных курилках, закаленную кухонными трепами и инструктируемую радиоголосами "пятую колонну", состоящую из невостребованностью бородатых подстрекателей с душком неухоженного зоопарка. Затем TB осторожно навязалo массам несмолкающие политические распри, в горячке которых никто не обратил внимание, как какой-то "демократизатор" с трибуны констатировал, что "наконец-то к государственной кормушке подобрались честные люди!". Дальнейшее представляется вообще каким-то невероятным:

- Каким образом в сердце гордившегося своим созидательным трудом народа, где с допетровских времен был чтим лишь талант трудяги, строителя храмов, умельца, подковавшего блох, но вовсе не вечно презираемого жирующего маркитанта?

- Как получилось, что официанты вместе с мелкими лоточниками, а также фарцократией, средь сутолоки оценщиков привокзальных "комиссионок", вперемежку с заведующими экономическими лабораториями типа Чубайса и случайных прикормленных газетных экономистов ранга гайдаров, трепанных отсутствием академизма вузов и разным другим сбродом подобного бросового человеческого материала под предводительством собчаков и прочих поповых с характерной им повальной тягой к стяжательству и воровству превратились в рафинированную, "созидательную социальную опору" для "возрождения" якобы порушенной "коммунягами” страны? 

- Что заставило советский народ вмиг поменять шкалу нравственных ценностей, выработанных укладом всей жизни, на привнесенные собчачьими и ельцинскими единомышленниками приоритеты: лживость, лицемерие, предательство, тщеславие, моральная нечистоплотность в полном ассортименте и всех видов, цинизм, туземное преклонение и угодничество перед иностранцем, сочетающееся с брезгливым презрением к соотечественнику, бесчестная скользкость и вертлявость всех помыслов, украшенная патологической страстью к казнокрадству? То есть,без сопротивления произошла тотальная замена всех моральных заповедей общества прямо противоположными.

- Как умудрились мгновенно заразить огромные разнослойные человеческие массы одной бациллой социального феномена, вызвавшей эпидемию "безумия обогащения" за счет провокации эпидемии нищеты?

- Каким образом только словечкaми "деньги делаются из ничего" одурманили весь народ? Почему большинству не ясно, что "ваучерная собственность" абсолютно иллюзорна и совершенно неуловима, а сам этот "ваучер" выдуман чубайсами вовсе не для справедливого раздела общенародной собственности, а как раз наоборот?

- Кто конкретно организовал этот всенародный "сверхмарафон", оторвав предварительно у народа ноги,вынудив людей еще на старте побросать все привычные гаранты социализма: заботу о детствe, право на труд, отдых, образование, лечение, жилье (??? - этого то не было, как не было права на выбор места жительства  –M.P.), социальную поддержку, уверенность в завтрашнем дне и многое другое?

- Почему уже на первом этапе этого "сверхмарафона", быстро раструсив в погоне за деньгами свои духовные ценности, никто не догадывается, что все угодили в обычное "беличье колесо" с наглухо захлопнутой дверцей, ибо весь "накрученный" по пути рядовым участником забега капитал тут же умело и сноровисто обесценивается галопирующей инфляцией, превращая деньги бегущих в аккуратно нарезанную сортовую бумагу, тем самым просто приспособив эту дистанцию "к рынку" для выматывания остатков народной энергии?

- Как удалось через CMИ так быстро сформировать нужный социальный фон и атмосферу всеобщего помешательства для обеспечения спокойных условий реализации сравнительно малой своре собчаков и березовских своих доходных афер?

- Чем приманили, а ангажировав, науськали на Родинy москитнo- питерскую тучу всяких деятелей искусств? Тех, кто всю жизнь паразитировал на шее трудового народа, а потому начисто подзабыл (если, знал), что в дореволюционной России, о потере которой они теперь горюют, артист в "табели о рангах" прочно занимал место между дворником и бродягой, вынужденным оформлять специальное разрешение при оседании на жительство в любом уездном городке, имевшем более двух колоколен! Даже в ту далекую пору, наперекор мнению нынешних "демартистов" с депутатскими мандатами в карманах, прекрасно разбирались в приоритете выращивания хлеба, добычи угля, строительства домов и кораблей над песнями с пантомимой.

И опять вопросы:

- Как было организовано отсутствие массового сопротивления трудового населения, которое благодаря "реформам" и активной деятельности всяких "реформистов" потеряло вместе со сбережениями буквально все? Почему молчит улица?

- Как навязали всем стыдливую ненависть к истории родной страны и широкомасштабную разоблачительную кампанию по выявлению "белых пятен" ее развития при этом скрывая "белые пятна” текущей истории, такие как расстрел  Белого Дома?

- Какой методикой удалось сложить у народа комплекс вины за прошлое, как и любое другое небезупречное время, и заставить впасть во всеобщее неистовое покаяние, нанося этим невосполнимый ущерб настоящему и будущему собственной Родины? Почему до сих пор существует амнистия за преступление века - расстрел зa Белого Дома?

- Для чего было нужно "демпропаганде" с беззастенчивой наглостью выдавать за "народных героев" шпионов и предателей всех мастей, a к примеру, Матросова - легендарного паренька, грудью закрывшего вражеский пулемет, - за "уголовника-татарина"?

- Почему эта паскудно-гнусная выходка демпрессы не натолкнулась на взрыв народного гнева? Почему подлые глаза ее авторов не были залиты, как мочой, простым, но предельно ясным любому нормальному человеку вопросом о цели грязных намеков на национальность и прошлое парня, отдавшего жизнь за свою Родину? Hу и потом обвинить Xасбулатова в нерусскости, забыв, что все его деды служили императорскому двору, т.е. Pоссии! Видимо, невдомек этой демсволочи, что не случайно упал татарский паренек на амбразуру, а сознательно, ибо для настоящего человека, пусть хоть татарина, нет ничего дороже Родины.

- Как могло так случиться, что уже много времени кряду, на глазах у всех, при полной бездеятельности московской городской санэпидстанции юродствует, кликушествует и глумится над народными героями группка "демократов", благополучно стянувшая себе название у зазевавшихся в водовороте всеобщей вакханалии "Известий"?

- Почему народ позволил демсаранче вдрызг изглодать свое дерево жизни?

- Чем народ охмурили, чтобы, сбирая на свои демшабаши, заставлять его ликовать по поводу собственного обнищания и хором скандировать требование "углублять" нищету, придавая ей вид неких "реформ"?

- Как удалось достичь такого массового, прямо-таки клинического неведения относительно истинного маршрута, по которому волокут народ новоявленные ельцинисты?

- Что заставляет всех продолжать доверять разным "демсобчакам", "ельциным” и "голосовать сердцем”, хотя на деле голосуют детородным членом, а не мозгами.  - Как смогли вдолбить в головы людей называть "бизнесом" и "общечеловеческими ценностями" путь детей на панель?

- Откуда берутся массовые восторги при виде выползания обыкновенного мелкого спекулянта?

Ходy событий, свидетелями и участниками которых мы все являемся, аналога во всемирной истории нет. Tеперь поняно, что бы недалек тот день 21 сентября 1993, когда Президент, избранный, как все уверяют, "демократическим путем", обвинит свой же народ в контрреволюции и потребует возвратить всех в "капитализм” заодно со сменой Конституции страны.

Причем В.Бакатин, возглавив КГБ СССР, оказался обычным, даже не снискавшим уважение заокеанских хозяев предателем, как и Горбачев, из бывших секретарей обкома, по сравнению с "делами" которого измена приснопамятного Пеньковского выглядит не более чем проказливой шалостью.

 

Продолжение Питерской эпопеи (Cобчак- дерьмократы-Чубайс-Путин)

 

 

PS. Уже 23 сентября 1993 года, через день после подписания Борисом Ельциным указа 1400, стало ясно: Петросовет раскололся. Большая часть депутатов (костяк составили активисты Ленинградского народного фронта и коммунисты) выступили единым фронтом. Имея большинство в Малом совете, которому Петросовет между сессиями делегировал свои полномочия, они добились принятия антиельцинской резолюции, признав все указы президента, принятые после 21 сентября, незаконными. Другая группа депутатов, 113 человек, в основном активисты "Демократической России", наоборот, 25 сентября обратились с открытым письмом и поддержкой конституционной реформы Бориса Ельцина.

 

Противостояние в городском парламенте приняло угрожающие формы. Депутат Петросовета Александр Винников ("Демократическая Россия") вспоминает: "Раскол в Ленсовете произошел не по формально декларируемым убеждениям и заявлениям о приверженности демократии. Демократии были привержены все, в том числе и коммунисты. Он произошел по интуитивно понимаемому принципу свободы. Раскол был очень серьезный. Был такой момент, когда на голосование поставили вопрос об аресте и высшей мере наказания для сторонников Ельцина. И одна половина зала проголосовала за то, чтобы расстрелять другую половину".

 

Противники Ельцина в Петербурге пытались заручиться поддержкой глав субъектов федерации, которые уже 24 сентября учредили в Москве Федеральный совет из руководителей органов представительной и законодательной власти. В ультиматуме, который они направили президенту, уже с 28 сентября было обещано "приостановление перечисления налогов в федеральный бюджет, блокирование экспортных поставок нефти и газа, основных авто- и железнодорожных магистралей". 26 сентября по приглашению Малого совета Петросовета, а также председателя Верховного Совета Карелии Виктора Степанова и председателя Ленинградского областного совета Вадима Густова эти главы субъектов федерации собрались в  правительственной резиденции К-2 в Петербурге на Каменном острове.  

Участник этого мероприятия депутат Петросовета Сергей Егоров ("Народный фронт") рассказывает: "Самой яркой фигурой там был Кирсан Илюмжинов. Он закатил речугу минут на двадцать. Присутствовали около сорока представителей субъектов федерации. И постановление, которое они там вынесли, было крутое: "Если, Борис Николаевич, будешь продолжать, мы тебе железные дороги перекроем, и так далее". Но что там было принято, осталось нереализованным. Присутствовал там и Анатолий Собчак. Молча сидел, не стал защищать Ельцина".

 

Все антиельцинские решения Малого совета были отменены 4 октября, причем, по мнению и сторонников, и противников президента, это событие стало черным днем Петросовета. x Оно оказалось ключевым и для мэра Собчака, который приложил все силы для того, чтобы уничтожить Петросовет.

 

Собчак не хотел такой представительной власти в городе, которая мешала бы ему заниматься тем, чем он хотел. Целый год, с момента разгона Петросовета, вся власть – и представительная, и исполнительная – сосредоточилась в Петербурге в руках одного человека, мэра Анатолия Собчака.

 

Все эти события, начиная с 21 сентября 1993 года и до новых выборов, уже в Законодательное собрание Петербурга, сопровождались глубоким массовым равнодушием горожан, которые практически не замечали происходящего в Мариинском дворце

 

Марина Салье: "Cобчак демократом не был никогда. Ленсовет посадил его на царство. Чуть ли не с первого заседания он начал топтать нас ногами, дискредитируя всеми возможными способами. А способов у него была масса. В его руках была вся пресса, и его печатали охотно.

У Собчака была четкая цель – сделать из Совета… извините, г... Конфликт начался сразу. "Он стал хозяином города", - так сказал о Собчаке Медведев. Он добивался роспуска горсовета и районных советов. Oн использовал недопустимые методы, прямую ложь”. 

30 марта 1992 года Санкт-Петербургский городской совет народных депутатов решил считать целесообразным освободить от занимаемой должности мэра Санкт-Петерурга Собчака. Этот документ послали Ельцину. Вот что мы писали президенту о Собчаке: мэр города "упорно добивался выведения исполнительной власти из-под контроля представительной". Ельцин не отреагировал.