Mедико-санитарная ситуация обеспечении сторонников Верховного Совета РФ
Доклад Комиссии Государственной Думы Федерального Собрания РФ по дополнительному изучению и анализу событий, происходивших в городе Москве 21 сентября – 5 октября 1993 г. О медицинском обеспечении сторонников Верховного Совета Российской Федерации во время событий 21 сентября – 5 октября 1993 года. Москва 1999
В период 21 сентября – 2 октября 1993 года в зоне оцепления вокруг Дома Советов сложилась чрезвычайная медико-санитарная ситуация, вызванная компактным расположением нескольких тысяч человек на ограниченном пространстве. Отключение электроэнергии, тепла, канализации, высокий уровень эмоционального и физического перенапряжения, недостаток питания, теплых вещей, медикаментов, неблагоприятные метеорологические условия, присутствие значительного числа людей старшего возраста, молодежи, а также приезжих из различных регионов, создавало идеальные условия для эпидемий, обострения хронических соматических болезней, возникновению ургентных клинических ситуаций, в том числе – с высокой вероятностью летального исхода.
Ответственность за медицинское обеспечение в зоне блокады Дома Советов была возложена на Правительство Москвы и его структуры: Главное медицинское управление г.Москвы (ГМУ) и Центр экстренной медицинской помощи Правительства Москвы (ЦЭМП). Непосредственное управление медицинскими силами и средствами вокруг зоны оцепления осуществлял заведующий оперативно-информационным отделом ЦЭМПа Некрасов Д.К., находившийся в оперативном подчинении Штаба войсковой оперативной группы (ВОГ) Главного управления командования внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации (ГУК ВВ МВД РФ).
Бригада ЦЭМПа, не имевшая отношения к службе скорой помощи, тем не менее использовала транспорт с символикой данной службы, оборудованный специальной аппаратурой.
Вскоре после начала событий персонал санитарной части Верховного Совета (начальник - военный уролог генерал-майор медицинской службы Голубчиков), ссылаясь на Указ №1400, покинул Дом Советов.
Вся ответственность за оказание медицинской помощи легла на врачей-добровольцев из медицинской бригады Спасательно-поискового центра Московской медицинской академии имени И.М.Сеченова (ММА), а также на медицинских работников из числа из числа народных депутатов Российской Федерации и сторонников Верховного Совета.
Медицинское обеспечение сторонников Верховного Совета, находившихся в кольце оцепления, осуществлялось круглосуточно. Было развернуто три базовых медицинских пункта (в 20 и 8 подъездах, рекреации 3-го этажа). Среднее количество обращений превышало 150 в сутки. Ежедневно осуществлялась госпитализация 1-5 человек со сложными случаями, требующими стационарного наблюдения. Медицинская помощь осуществлялась в условиях отсутствия электроэнергии, тепла, элементарных удобств. Отмечался острый дефицит медикаментов, в том числе, необходимых для оказания экстренной и реанимационной помощи.
В этих условиях врачи, работавшие в здании Верховного Совета, неоднократно обращались к представителям ГМУ (начальник Соловьев А.Н.) и ЦЭМПа (директор Костоморова Л.Г.), как непосредственно, так и через средства массовой информации, с просьбой предоставить необходимые медицинские средства, оборудование, организовать дежурство бригады "скорой помощи” внутри зоны оцепления (обращения с просьбой содействия в оказании медицинской помощи сторонникам Верховного Совета были опубликованы, в частности, в газетах "Советская Россия” от 30 сентября 1993 года и "Комсомольская правда” от 1 октября 1993 года).
Несмотря на сложившуюся критическую ситуацию, никакой поддержки врачам со стороны государственных медицинских организаций не оказывалось. При этом представители ГМУ и ЦЭМПа ссылались на Указ №1400 и на добровольность нахождения нуждавшихся в медицинской помощи в зоне оцепления.
Представители указанных организаций неоднократно предлагали медицинскому персоналу Спасательно-поискового центра ММА покинуть зону оцепления, утверждая: "…вы помогаете мятежникам, фашистам и бандитам, а вся страна готовится к выборам”.
3 октября 1993 года после поступления первых раненых при прорыве оцепления отмечался вывод из зоны событий всех машин скорой помощи. В результате задержка в госпитализации пострадавших составила 1 час 10 минут.
В связи с отказом в предоставлении санитарного транспорта для колонны, следовавшей в Останкино, охраной Верховного Совета была временно задействована машина скорой помощи. Указанная машины была укомплектована врачами медбригады Спасательного центра ММА им.Сеченова и направлена для оказания медицинской помощи к телецентру "Останкино”.
По свидетельству врача медицинской бригады Спасательно-поискового центра ММА им.Сеченова Павлова К.А.:
"3-го числа, когда случился этот прорыв... ликующая толпа людей, все радуются... в этот момент началась стрельба. ...У нас пошли раненые, много раненых, раненые с огнестрельными ранениями. Медицинские силы, которые до этого времени дежурили вокруг Белого дома, уходят. Мы задерживаем одну машину, спрашиваем: что вы делаете? Нам нужны реанимационные машины сейчас здесь. Нам рассказывают о том, что, вот, вы не знаете, сейчас на Смоленской площади идет там какая-то бойня, все машины города – там. От нас машины ушли все. 50 минут мы оказывали помощь имея только лишь то, что привезли с собой. То есть умышленно бригады были убраны от Белого дома... Видя такие действия властей, мы видим, формируется колонна на Останкино... принимается решение, что мы сами обеспечиваем сопровождение этой колонны. Пришлось нам реквизировать одну машину "Скорой помощи”. Экипаж ее, мы им предложили на выбор: или они едут с нами, или они остаются. Одна фельдшерица покинула машину. Водитель и фельдшер остались и поехали вместе с нашей бригадой в Останкино”.
В 16 часов 30 минут сотрудниками охраны Верховного Совета за действия, несовместимые со статусом врача, был временно задержан сотрудник ЦЭМПа Некрасов Д.К. Двое сопровождавших его медработников были впоследствии привлечены к оказанию медицинской помощи раненым, поступавшим из Останкино на случайном транспорте. При этом один из медиков пытался мотивировать отказ в предоставлении медицинской помощи сторонникам Верховного Совета ссылкой на "… распоряжение Лужкова”.
Во время событий у телецентра "Останкино” городскими органами здравоохранения не было выделено ни одной санитарной машины. Выполняя свой долг, при оказании помощи раненому погиб санинструктор Шлыков П.А. В него стреляли прицельно, по белому халату:
Шлыков Павел Александрович, 1972 г.р., уроженец и житель г.Самары – в конце сентября 1993 года приехал в Москву для передачи защитникам Дома Советов Российской Федерации денег, продовольствия и медикаментов от РКРП, как имеющий среднее медицинское образование был привлечен к работе в качестве фельдшера, 3 октября с демонстрантами находился в Останкино, был в белом халате, после открытия военнослужащими и сотрудниками милиции шквального огня из автоматов по людям, находившимся перед телецентром, активно оказывал помощь раненым, примерно в 20 часов получил смертельное огнестрельное ранение груди с повреждением обоих легких, восходящего отдела аорты и сердечной сорочки, от которого скончался на месте. При проведении судебно-медицинской экспертизы тела Шлыкова П.А. в конце раневого канала была обнаружена частично фрагментированная пуля размерами 1,0х0,55х0,55 мм. Согласно заключению судебно-баллистической экспертизы, изъятая фрагментированная пуля является хвостовой частью трассирующей пули калибра 5,45 мм – военного патрона - штатного боеприпаса к автоматам и ручному пулемету Калашникова.
По свидетельству врача медицинской бригады Спасательно-поискового центра ММА им Сеченова Павлова К.А.:
"Когда мы прибыли в Останкино, до стрельбы оставалось часа полтора. Полтора часа там шел митинг. Единственное медицинское обеспечение всего этого митинга – эта была наша машина "Скорой помощи”, реквизированная у Дома Советов. По всем медицинским правилам, как только проводится какое-либо массовое мероприятие, обязательно там должно быть организовано дежурство машин "Скорой помощи”. В Останкино этого сделано не было. Одна из наших задач – это выявление людей с неадекватным поведением. При большом стечении народа такие люди могут возникнуть. Практически, мы не сталкивались с этой проблемой. Единственное что – во время этого митинга в Останкино появились какие-то подростки с неадекватным поведением. Они тут же были изолированы. Их вывели из толпы. Никаких пьяных людей нигде не было.
Во время этого митинга я находился рядом с машиной "Скорой помощи”, а один наш врач – ходил и оказывал помощь кому необходимо. Я вижу, он бежит к машине и кричит: Константин, у нас раненый! Я говорю: экипаж, на борт, вперед! Мы подъехали к телецентру. Я выскакиваю из машины для того, чтобы забрать раненого офицера... и в этот момент обрушивается шквал огня со всех сторон. Единственное, что оставалось делать – я крикнул людям: ложись! Переждали этот шквал. Вскочил, подобрал этого раненого, погрузил его в автомобиль, развернулись и отъехали из зоны огня метров на 100. Начали там оказывать помощь. Вот с этого момента до того, как погиб наш медик – фельдшер из Самары, через меня лично прошло человек 40. Когда погиб наш коллега, его вытащили из зоны огня. Мы его пытались реанимировать. Но, к сожалению, нам не удалось это сделать. Попытались это сделать на ходу. ...Та машина, которую мы реквизировали – ее же первую отправили в стационар, когда мы ее забили под потолок. Вывозить раненых было не на чем. Пришлось задействовать случайный транспорт, который проезжал мимо, и из Дома Советов. Наша медицинская служба прислала в помощь еще один микроавтобус с медикаментами. А так вся эвакуация шла практически на случайном, попутном транспорте”.
4 октября 1993 года оказание медицинской помощи раненым и пострадавшим во время штурма Дома Советов осуществлялось медиками-добровольцами, действовавшими независимо от государственных медицинских служб, которые самоустранились от оказании медицинской помощи в очаге чрезвычайной ситуации. По свидетельству врача ММА им.Сеченова Шестакова А.М., оказывавшего медицинскую помощь в качестве добровольца, в медицинском пункте на Краснопресненской набережной между мостом и центральной лестницей:
"Мы приехали сюда около 10 часов утра 4 октября – бригада из трех врачей центра. Сразу развернули пункт экстренной медпомощи. Oказали первую помощь 48 раненым, затем помогли доставить их в больницы, частично сами, частично машинами "скорой” и еще погрузили 34 погибших. Тела подбирали на улице, из Белого дома выносили. Мы обслуживали всю эту территорию.
Вообще я бы медицинскую службу города разогнал. Здесь гибли люди, здесь были раненые. Они нуждались в экстренной помощи. Наверное, медиков нельзя в приказном порядке отправлять в зону обстрела и боевых действий, но можно же было сформировать отряды добровольцев и официально организовать их работу. Да что там говорить! Здесь не было ни одного представителя медицинской службы города. Первого раненого мы отвезли к себе в академию. Хорошо, там ребята сориентировались. Главный врач Мусалатов, хирурги всех мобилизовали, подготовили операционные, были готовы принять пострадавших. И еще больница №61. Все мои попытки связаться с городом и по телефону, и по нашей рации с просьбой прислать машины оканчивались ничем.
Хорошо, что 2 машины выделила наша академия... . Ни одной другой здесь не было. Я пытался через пожарных связаться, просил: дайте машину, хотя бы мертвых увезти, - безрезультатно. Нам пришлось взять грузовик с прицепом, в три ряда погрузить трупы и вывезти... Лично просил у главного врача города машину – нет... ”.
Сотрудниками следственных органов прокуратуры и Министерства внутренних дел проводились оперативно-следственные мероприятия в отношении доставленных в больницы г. Москвы раненых, в том числе – находившихся в тяжелом состоянии или раннем послеоперационном периоде. В некоторых лечебных учреждениях было организовано дежурство сотрудников милиции с целью выявления раненых сторонников Верховного Совета. Опасаясь за свою безопасность, многие раненые были вынуждены покидать больницы в первые дни после операции, что негативно сказалось на их здоровье.
По распоряжению начальника ГМУ Соловьева А.Н. отделом стационарной помощи собрана медицинская документация (история болезни, амбулаторная карта) на пострадавших "в результате противоправных действий в период с 21.09 по 6.10.93 г.”, а также копии 1 листа акта судебно-медицинского вскрытия на погибших. Окончательный список на 863 погибших и пострадавших, с указанием лечебного учреждения, в котором им была оказана помощь, или морга (для погибших) был передан следственным органам прокуратуры и Министерства внутренних дел Российской Федерации для проведения оперативно-следственных мероприятий.
Изучение документов (приказов по ГМУ, Министерству здравоохранения, оперативных сводок, стенограмм коллегий, докладных записок), а также некоторых других материалов показало, что:
1) руководство ГМУ и Министерства здравоохранения (МЗ РФ) по-видимому, было информировано о готовившихся событиях в городе Москве еще в середине сентября 1993 года;
2) деятельность государственных медицинских служб была направлена на содействие реализации Указа № 1400; руководство ГМУ и МЗ РФ встало на ельцинскую сторон политического противостояния;
3) непредоставление медицинской помощи сторонникам Верховного Совета со стороны ГМУ осуществлялось с согласия правительства Москвы и являлось одним из рычагов давления на находившихся в Доме Советов; устранение от оказания медицинской помощи людям, находившимся внутри зоны оцепления, необеспечение врачей-добровольцев медикаментами, медицинским оборудованием, санитарным транспортом, запоздалая эвакуация раненых из Останкино и района Дома Советов на случайном, неприспособленном для этого транспорте привели к тяжелым последствиям для жизни и здоровья людей.
4) в соответствии с приказом руководства ГМУ, в ночь с 3 на 4 октября 1993 года 34 подстанция скорой и неотложной медицинской помощи города Москвы была передислоцирована из района расположения (улица 1905 года) в район Теплого Стана. Старший фельдшер 34 подстанции, выполнивший приказ о передислокации, был награжден Ельциным Б.Н. "за оказание медицинской помощи пострадавшим” и переведен на службу в структуры Министерства внутренних дел Российской Федерации;
5) изучение приказов начальника ГМУ Соловьева А.Н. показало, что руководством ГМУ решались задачи по недопущению медицинских работников г. Москвы в поддержку Верховного Совета, в том числе – путем повышения материально-финансовой заинтересованности руководителей структурных подразделений ГМУ в поддержке "президентской стороны” (за сентябрь-октябрь 1993 года их заработная плата была увеличена в 3,4 раза на основании распоряжения мэра Москвы Лужкова Ю.М.), а также по организации оперативного взаимодействия с подразделениями милиции и внутренних войск, осуществлявшими блокаду Дома Советов Российской Федерации, а также со средствами массовой информации;
6) специальным помощником начальника ГМУ, ответственным за информацию о количестве раненых и погибших во время событий 21 сентября – 5 октября 1993 года был назначен корреспондент газеты "Московский комсомолец” Надеждин И.Ф., которым активно распространялась по каналам ГМУ дезинформация медицинской тематики: занижение общего количества раненых и погибших, сообщения о нападении "боевиков Белого дома” на медицинские учреждения, захвате врачей в заложники, о "самоотверженной” работе ГМУ по ликвидации последствий событий 3-4 октября 1993 года, а также по дискредитации врачей медицинской бригады Дома Советов Российской Федерации;
7) в период после 4 октября 1993 года руководством ГМУ был предпринят ряд действий, направленных на дискредитацию врачей-добровольцев, оказывавших медицинскую помощь в Доме Советов Российской Федерации в период с 21 сентября по 4 октября 1993 года. Координатор медицинской бригады Спасательно-поискового центра ММА им.Сеченова был необоснованно обвинен в прессе в незаконном ношении оружия, соучастии в попытке государственного переворота и других тяжких уголовных преступлениях; одновременно действия ответственных сотрудников ГМУ и их подчиненных были официально одобрены и квалифицированы как "участие в предотвращении попытки государственного переворота”.
В период 21 сентября – 2 октября 1993 года в зоне оцепления вокруг Дома Советов сложилась чрезвычайная медико-санитарная ситуация, вызванная компактным расположением нескольких тысяч человек на ограниченном пространстве. Отключение электроэнергии, тепла, канализации, высокий уровень эмоционального и физического перенапряжения, недостаток питания, теплых вещей, медикаментов, неблагоприятные метеорологические условия, присутствие значительного числа людей старшего возраста, молодежи, а также приезжих из различных регионов, создавало идеальные условия для эпидемий, обострения хронических соматических болезней, возникновению ургентных клинических ситуаций, в том числе – с высокой вероятностью летального исхода.
Ответственность за медицинское обеспечение в зоне блокады Дома Советов была возложена на Правительство Москвы и его структуры: Главное медицинское управление г.Москвы (ГМУ) и Центр экстренной медицинской помощи Правительства Москвы (ЦЭМП). Непосредственное управление медицинскими силами и средствами вокруг зоны оцепления осуществлял заведующий оперативно-информационным отделом ЦЭМПа Некрасов Д.К., находившийся в оперативном подчинении Штаба войсковой оперативной группы (ВОГ) Главного управления командования внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации (ГУК ВВ МВД РФ).
Бригада ЦЭМПа, не имевшая отношения к службе скорой помощи, тем не менее использовала транспорт с символикой данной службы, оборудованный специальной аппаратурой.
Вскоре после начала событий персонал санитарной части Верховного Совета (начальник - военный уролог генерал-майор медицинской службы Голубчиков), ссылаясь на Указ №1400, покинул Дом Советов.
Вся ответственность за оказание медицинской помощи легла на врачей-добровольцев из медицинской бригады Спасательно-поискового центра Московской медицинской академии имени И.М.Сеченова (ММА), а также на медицинских работников из числа из числа народных депутатов Российской Федерации и сторонников Верховного Совета.
Медицинское обеспечение сторонников Верховного Совета, находившихся в кольце оцепления, осуществлялось круглосуточно. Было развернуто три базовых медицинских пункта (в 20 и 8 подъездах, рекреации 3-го этажа). Среднее количество обращений превышало 150 в сутки. Ежедневно осуществлялась госпитализация 1-5 человек со сложными случаями, требующими стационарного наблюдения. Медицинская помощь осуществлялась в условиях отсутствия электроэнергии, тепла, элементарных удобств. Отмечался острый дефицит медикаментов, в том числе, необходимых для оказания экстренной и реанимационной помощи.
В этих условиях врачи, работавшие в здании Верховного Совета, неоднократно обращались к представителям ГМУ (начальник Соловьев А.Н.) и ЦЭМПа (директор Костоморова Л.Г.), как непосредственно, так и через средства массовой информации, с просьбой предоставить необходимые медицинские средства, оборудование, организовать дежурство бригады "скорой помощи” внутри зоны оцепления (обращения с просьбой содействия в оказании медицинской помощи сторонникам Верховного Совета были опубликованы, в частности, в газетах "Советская Россия” от 30 сентября 1993 года и "Комсомольская правда” от 1 октября 1993 года).
Несмотря на сложившуюся критическую ситуацию, никакой поддержки врачам со стороны государственных медицинских организаций не оказывалось. При этом представители ГМУ и ЦЭМПа ссылались на Указ №1400 и на добровольность нахождения нуждавшихся в медицинской помощи в зоне оцепления.
Представители указанных организаций неоднократно предлагали медицинскому персоналу Спасательно-поискового центра ММА покинуть зону оцепления, утверждая: "…вы помогаете мятежникам, фашистам и бандитам, а вся страна готовится к выборам”.
3 октября 1993 года после поступления первых раненых при прорыве оцепления отмечался вывод из зоны событий всех машин скорой помощи. В результате задержка в госпитализации пострадавших составила 1 час 10 минут.
В связи с отказом в предоставлении санитарного транспорта для колонны, следовавшей в Останкино, охраной Верховного Совета была временно задействована машина скорой помощи. Указанная машины была укомплектована врачами медбригады Спасательного центра ММА им.Сеченова и направлена для оказания медицинской помощи к телецентру "Останкино”.
По свидетельству врача медицинской бригады Спасательно-поискового центра ММА им.Сеченова Павлова К.А.:
"3-го числа, когда случился этот прорыв... ликующая толпа людей, все радуются... в этот момент началась стрельба. ...У нас пошли раненые, много раненых, раненые с огнестрельными ранениями. Медицинские силы, которые до этого времени дежурили вокруг Белого дома, уходят. Мы задерживаем одну машину, спрашиваем: что вы делаете? Нам нужны реанимационные машины сейчас здесь. Нам рассказывают о том, что, вот, вы не знаете, сейчас на Смоленской площади идет там какая-то бойня, все машины города – там. От нас машины ушли все. 50 минут мы оказывали помощь имея только лишь то, что привезли с собой. То есть умышленно бригады были убраны от Белого дома... Видя такие действия властей, мы видим, формируется колонна на Останкино... принимается решение, что мы сами обеспечиваем сопровождение этой колонны. Пришлось нам реквизировать одну машину "Скорой помощи”. Экипаж ее, мы им предложили на выбор: или они едут с нами, или они остаются. Одна фельдшерица покинула машину. Водитель и фельдшер остались и поехали вместе с нашей бригадой в Останкино”.
В 16 часов 30 минут сотрудниками охраны Верховного Совета за действия, несовместимые со статусом врача, был временно задержан сотрудник ЦЭМПа Некрасов Д.К. Двое сопровождавших его медработников были впоследствии привлечены к оказанию медицинской помощи раненым, поступавшим из Останкино на случайном транспорте. При этом один из медиков пытался мотивировать отказ в предоставлении медицинской помощи сторонникам Верховного Совета ссылкой на "… распоряжение Лужкова”.
Во время событий у телецентра "Останкино” городскими органами здравоохранения не было выделено ни одной санитарной машины. Выполняя свой долг, при оказании помощи раненому погиб санинструктор Шлыков П.А. В него стреляли прицельно, по белому халату:
Шлыков Павел Александрович, 1972 г.р., уроженец и житель г.Самары – в конце сентября 1993 года приехал в Москву для передачи защитникам Дома Советов Российской Федерации денег, продовольствия и медикаментов от РКРП, как имеющий среднее медицинское образование был привлечен к работе в качестве фельдшера, 3 октября с демонстрантами находился в Останкино, был в белом халате, после открытия военнослужащими и сотрудниками милиции шквального огня из автоматов по людям, находившимся перед телецентром, активно оказывал помощь раненым, примерно в 20 часов получил смертельное огнестрельное ранение груди с повреждением обоих легких, восходящего отдела аорты и сердечной сорочки, от которого скончался на месте. При проведении судебно-медицинской экспертизы тела Шлыкова П.А. в конце раневого канала была обнаружена частично фрагментированная пуля размерами 1,0х0,55х0,55 мм. Согласно заключению судебно-баллистической экспертизы, изъятая фрагментированная пуля является хвостовой частью трассирующей пули калибра 5,45 мм – военного патрона - штатного боеприпаса к автоматам и ручному пулемету Калашникова.
По свидетельству врача медицинской бригады Спасательно-поискового центра ММА им Сеченова Павлова К.А.:
"Когда мы прибыли в Останкино, до стрельбы оставалось часа полтора. Полтора часа там шел митинг. Единственное медицинское обеспечение всего этого митинга – эта была наша машина "Скорой помощи”, реквизированная у Дома Советов. По всем медицинским правилам, как только проводится какое-либо массовое мероприятие, обязательно там должно быть организовано дежурство машин "Скорой помощи”. В Останкино этого сделано не было. Одна из наших задач – это выявление людей с неадекватным поведением. При большом стечении народа такие люди могут возникнуть. Практически, мы не сталкивались с этой проблемой. Единственное что – во время этого митинга в Останкино появились какие-то подростки с неадекватным поведением. Они тут же были изолированы. Их вывели из толпы. Никаких пьяных людей нигде не было.
Во время этого митинга я находился рядом с машиной "Скорой помощи”, а один наш врач – ходил и оказывал помощь кому необходимо. Я вижу, он бежит к машине и кричит: Константин, у нас раненый! Я говорю: экипаж, на борт, вперед! Мы подъехали к телецентру. Я выскакиваю из машины для того, чтобы забрать раненого офицера... и в этот момент обрушивается шквал огня со всех сторон. Единственное, что оставалось делать – я крикнул людям: ложись! Переждали этот шквал. Вскочил, подобрал этого раненого, погрузил его в автомобиль, развернулись и отъехали из зоны огня метров на 100. Начали там оказывать помощь. Вот с этого момента до того, как погиб наш медик – фельдшер из Самары, через меня лично прошло человек 40. Когда погиб наш коллега, его вытащили из зоны огня. Мы его пытались реанимировать. Но, к сожалению, нам не удалось это сделать. Попытались это сделать на ходу. ...Та машина, которую мы реквизировали – ее же первую отправили в стационар, когда мы ее забили под потолок. Вывозить раненых было не на чем. Пришлось задействовать случайный транспорт, который проезжал мимо, и из Дома Советов. Наша медицинская служба прислала в помощь еще один микроавтобус с медикаментами. А так вся эвакуация шла практически на случайном, попутном транспорте”.
4 октября 1993 года оказание медицинской помощи раненым и пострадавшим во время штурма Дома Советов осуществлялось медиками-добровольцами, действовавшими независимо от государственных медицинских служб, которые самоустранились от оказании медицинской помощи в очаге чрезвычайной ситуации. По свидетельству врача ММА им.Сеченова Шестакова А.М., оказывавшего медицинскую помощь в качестве добровольца, в медицинском пункте на Краснопресненской набережной между мостом и центральной лестницей:
"Мы приехали сюда около 10 часов утра 4 октября – бригада из трех врачей центра. Сразу развернули пункт экстренной медпомощи. Oказали первую помощь 48 раненым, затем помогли доставить их в больницы, частично сами, частично машинами "скорой” и еще погрузили 34 погибших. Тела подбирали на улице, из Белого дома выносили. Мы обслуживали всю эту территорию.
Вообще я бы медицинскую службу города разогнал. Здесь гибли люди, здесь были раненые. Они нуждались в экстренной помощи. Наверное, медиков нельзя в приказном порядке отправлять в зону обстрела и боевых действий, но можно же было сформировать отряды добровольцев и официально организовать их работу. Да что там говорить! Здесь не было ни одного представителя медицинской службы города. Первого раненого мы отвезли к себе в академию. Хорошо, там ребята сориентировались. Главный врач Мусалатов, хирурги всех мобилизовали, подготовили операционные, были готовы принять пострадавших. И еще больница №61. Все мои попытки связаться с городом и по телефону, и по нашей рации с просьбой прислать машины оканчивались ничем.
Хорошо, что 2 машины выделила наша академия... . Ни одной другой здесь не было. Я пытался через пожарных связаться, просил: дайте машину, хотя бы мертвых увезти, - безрезультатно. Нам пришлось взять грузовик с прицепом, в три ряда погрузить трупы и вывезти... Лично просил у главного врача города машину – нет... ”.
Сотрудниками следственных органов прокуратуры и Министерства внутренних дел проводились оперативно-следственные мероприятия в отношении доставленных в больницы г. Москвы раненых, в том числе – находившихся в тяжелом состоянии или раннем послеоперационном периоде. В некоторых лечебных учреждениях было организовано дежурство сотрудников милиции с целью выявления раненых сторонников Верховного Совета. Опасаясь за свою безопасность, многие раненые были вынуждены покидать больницы в первые дни после операции, что негативно сказалось на их здоровье.
По распоряжению начальника ГМУ Соловьева А.Н. отделом стационарной помощи собрана медицинская документация (история болезни, амбулаторная карта) на пострадавших "в результате противоправных действий в период с 21.09 по 6.10.93 г.”, а также копии 1 листа акта судебно-медицинского вскрытия на погибших. Окончательный список на 863 погибших и пострадавших, с указанием лечебного учреждения, в котором им была оказана помощь, или морга (для погибших) был передан следственным органам прокуратуры и Министерства внутренних дел Российской Федерации для проведения оперативно-следственных мероприятий.
Изучение документов (приказов по ГМУ, Министерству здравоохранения, оперативных сводок, стенограмм коллегий, докладных записок), а также некоторых других материалов показало, что:
1) руководство ГМУ и Министерства здравоохранения (МЗ РФ) по-видимому, было информировано о готовившихся событиях в городе Москве еще в середине сентября 1993 года;
2) деятельность государственных медицинских служб была направлена на содействие реализации Указа № 1400; руководство ГМУ и МЗ РФ встало на ельцинскую сторон политического противостояния;
3) непредоставление медицинской помощи сторонникам Верховного Совета со стороны ГМУ осуществлялось с согласия правительства Москвы и являлось одним из рычагов давления на находившихся в Доме Советов; устранение от оказания медицинской помощи людям, находившимся внутри зоны оцепления, необеспечение врачей-добровольцев медикаментами, медицинским оборудованием, санитарным транспортом, запоздалая эвакуация раненых из Останкино и района Дома Советов на случайном, неприспособленном для этого транспорте привели к тяжелым последствиям для жизни и здоровья людей.
4) в соответствии с приказом руководства ГМУ, в ночь с 3 на 4 октября 1993 года 34 подстанция скорой и неотложной медицинской помощи города Москвы была передислоцирована из района расположения (улица 1905 года) в район Теплого Стана. Старший фельдшер 34 подстанции, выполнивший приказ о передислокации, был награжден Ельциным Б.Н. "за оказание медицинской помощи пострадавшим” и переведен на службу в структуры Министерства внутренних дел Российской Федерации;
5) изучение приказов начальника ГМУ Соловьева А.Н. показало, что руководством ГМУ решались задачи по недопущению медицинских работников г. Москвы в поддержку Верховного Совета, в том числе – путем повышения материально-финансовой заинтересованности руководителей структурных подразделений ГМУ в поддержке "президентской стороны” (за сентябрь-октябрь 1993 года их заработная плата была увеличена в 3,4 раза на основании распоряжения мэра Москвы Лужкова Ю.М.), а также по организации оперативного взаимодействия с подразделениями милиции и внутренних войск, осуществлявшими блокаду Дома Советов Российской Федерации, а также со средствами массовой информации;
6) специальным помощником начальника ГМУ, ответственным за информацию о количестве раненых и погибших во время событий 21 сентября – 5 октября 1993 года был назначен корреспондент газеты "Московский комсомолец” Надеждин И.Ф., которым активно распространялась по каналам ГМУ дезинформация медицинской тематики: занижение общего количества раненых и погибших, сообщения о нападении "боевиков Белого дома” на медицинские учреждения, захвате врачей в заложники, о "самоотверженной” работе ГМУ по ликвидации последствий событий 3-4 октября 1993 года, а также по дискредитации врачей медицинской бригады Дома Советов Российской Федерации;
7) в период после 4 октября 1993 года руководством ГМУ был предпринят ряд действий, направленных на дискредитацию врачей-добровольцев, оказывавших медицинскую помощь в Доме Советов Российской Федерации в период с 21 сентября по 4 октября 1993 года. Координатор медицинской бригады Спасательно-поискового центра ММА им.Сеченова был необоснованно обвинен в прессе в незаконном ношении оружия, соучастии в попытке государственного переворота и других тяжких уголовных преступлениях; одновременно действия ответственных сотрудников ГМУ и их подчиненных были официально одобрены и квалифицированы как "участие в предотвращении попытки государственного переворота”.
Меню сайта
Kниги, газеты
Осторожно, политик
Oглавление
Pазное
Oктябрины
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0