Первомай-1993: начало уличных протестов
Pука была поднята давно и не пустая, а вооруженная дубинкой ПР-78, вполне достаточной для кровопролития и убийства. Первый раз это было 23 февраля 1992 года. Второй раз - 22 июня 1992 года. Третий раз - 1 мая 1993 года.
1 мая 1993 года, в Москве колонна оппозиции, возглавляемая Геннадием Зюгановым, Виктором Анпиловым, Сергеем Бабуриным и Анатолием Лукьяновым шла от Октябрьской площади (ныне Калужской) по Ленинскому проспекту к Воробьевым горам, на митинг возле смотровой площадки МГУ. Возле площади Гагарина они уперлась в грузовики, перед которыми выстроились цепи ОМОНа. А дальше началось форменное побоище демонстрантов c ОМОНом.
Андрей Полунин ("Свободная пресса")
2013-05-05 09:47
Андрей Полунин ("Свободная пресса")
2013-05-05 09:47
Митингующие били омоновцев флагштоками советских и трехцветных имперских флагов, срывали с них каски. Милиция пустила в ход резиновые дубинки и окатила толпу из пожарного брандспойта. Прямо над дерущимися полоскался на ветру растянутый поперек проспекта плакат: «С праздником, дорогие россияне!»
Манифестанты попытались использовать грузовики в качестве тарана, чтобы проломить милицейское заграждение – в замках зажигания некоторых авто обнаружились оставленные водителями ключи. В результате один омоновец – 25-летний сержант милиции Владимир Толокнеев – оказался зажатым между двумя ЗиЛ-130, и 5 мая скончался от полученных травм.
Правоохранители тоже не церемонились. Как уверяет Виктор Анпилов, многие оппозиционеры были избиты, а один ветеран Великой Отечественной войны на следующий день умер от побоев.
Впрочем, шествие на Воробьевы годы не было официально согласовано, а милиция действовала в рамках закона. Накануне демонстрации мэрия Москвы известила организаторов, что традиционный маршрут – от Октябрьской площади до Манежа невозможен, и предложила ограничиться шествием до Крымского моста. Оппозицию этот вариант не устроил.
Впрочем, шествие на Воробьевы годы не было официально согласовано, а милиция действовала в рамках закона. Накануне демонстрации мэрия Москвы известила организаторов, что традиционный маршрут – от Октябрьской площади до Манежа невозможен, и предложила ограничиться шествием до Крымского моста. Оппозицию этот вариант не устроил.
Утром 1 мая манифестанты увидели на Крымском Валу цепи ОМОНа и конной милиции, которые отрезали путь на Кремль. Тогда лидеры оппозиции провели короткое совещание и решили идти в другую сторону – по Ленинскому проспекту к Воробьевым горам. Однако правоохранители оперативно объехали демонстрантов по параллельной улице Вавилова и наскоро возвели баррикаду на подступах к площади Гагарина. В Москве силовое противостояние власти и оппозиции достигло пика и никто из сторон не искал компромисса.
Какие уроки следует извлечь из событий 20-летней давности?
Руслан Хасбулатов, член-корреспондент РАН, завкафедрой Мировой экономики РЭУ им. Г.В. Плеханова, в 1993-м – председатель Верховного Совета Российской Федерации:
– Это был кровавый и жестокий урок. Он продемонстрировал, что камарилья Бориса Ельцина абсолютно оторвана от общества, не имеет корней в народе и не обеспечивает народных интересов. Это она окончательно доказала всего полгода спустя, устроив расстрел Белого дома.
Майские события учат нас, что власть должна исполнять Конституцию и обеспечивать свободу демонстраций. Когда власть боится людей – это показатель ее слабости.
Слабость проявляет и нынешняя власть, когда фабрикует «Болотное дело» и устраивает процессы над какими-то мнимыми заговорщиками. Лично у меня это вызывает тревогу.
«СП»: – Могут ли повториться события Первомая-93?
– Все зависит от того, кто будет принимать соответствующие решения. В 1993-м неблаговидную роль в разгоне демонстрации на Ленинском сыграл тогдашний мэр Москвы Юрий Лужков. Он пытался таким образом угодить Ельцину.
B 1992 году Лужков был назначен и.о. мэра Москвы совместным постановлением – Ельцина и моим. Моссовет тогда контролировался демократами и они Лужкова не принимали. Одного решения Ельцина для назначения Юрия Михайловича было недостаточно. Чтобы преодолеть сопротивление, мы с Ельциным приняли совместное постановление – президента и председателя ВС. Получилось, что Лужков сперва занял пост мэра, а потом перешел в атаку на народ.
«СП»: – 6 мая 2012 года ОМОН тоже преградил дорогу участникам «Марша миллионов». Вам это напомнило майские события 90-х?
– В 1993 стычки с правоохранителями были куда более жестокими. Милиционеры избивали даже ветеранов войны. В результате противостояния на Ленинском проспекте пострадали сотни людей. Позднее Верховным Советом была создана комиссия для расследования обстоятельств этой жестокой расправы. Она выяснила, что милиция свирепствовала по указанию московских городских властей, потребовала привлечь виновных к уголовной ответственности, но дело замяли. В конечном итоге, это привело к тому, что правоохранительные органы сочли, что они выше закона.
«СП»: – В 1993-м народ был более решительно настроен, чем сейчас?
– Конечно, люди были возмущены действиями исполнительной власти, которая не только ущемила их права, но и вогнала в нищету. В 93-м на улицы вышли бедняки, которые не знали, как прокормить семьи. Они выступали против власти, которая обещала им хорошую жизнь после замены социализма на капитализм, а оставила без куска хлеба.
Чтобы не повторять этих трагических событий, власть должна работать во благо общества, а не узкого круга лиц, как сегодня. Что мешает, например, Путину убрать из власти дискредитировавшего себя чиновника или члена правительства? Но когда у президента спрашивают об этом, он отвечает, что у нас – не 1937 год. Это легкомысленный уход от важной темы, и такой ответ никого не устраивает.
Большинство общества сегодня недовольно государством, правительством, системой высшего управления и в этом заключается огромная опасность для современной России…
Виктор Алкснис, депутат Госдумы третьего и четвертого созывов, в 1993-м – один из организаторов массовых акций протеста на улицах Москвы:
– Когда в мае 1993 колонны демонстрантов начали выдвигаться к Манежу, дорогу нам преградил ОМОН. Нам объяснили, что ситуация изменилась, и идти по обычному маршруту нельзя. В толпе складывалось ощущение, что ее вытесняют с Калужской площади, собираются гонять по Москве и сорвать праздник. Это вызвало всеобщее возмущение.
Народу было очень много. Никогда не забуду, как в одно мгновенье эта колоссальная масса объединилась, когда увидела, что проспект перегорожен в районе площади Гагарина. Когда мы увидели шеренгу грузовиков, нас охватила ненависть. Тысячи людей взяли друг друга под руки, и эта огромная масса пошла на прорыв. По сути, в центре Москвы создалась революционная ситуация.
Подчеркну: эту ситуацию создали не мы – рядовые законопослушные граждане. Мы просто хотели отметить Первомай, а нам его сорвали, причем незаконно. Мы пошли на прорыв, и чем ближе подходили к цепям ОМОНа, тем сильнее ускорялась толпа. В цепь мы врезались практически бегом. Если бы не грузовики, милиция вряд ли бы устояла.
Начались стычки. В отличие от 6 мая 2012 года, характер этих стычек был гораздо более ожесточенным. В конце концов, толпа принялась жечь машины и растаскивать грузовики, преградившие ей путь. В ОМОН полетел град камней, настоящая туча – я никогда такого не видел. Вроде бы на Ленинском проспекте камням неоткуда взяться, но их стали подносить из дворов, выковыривать из обочин. Камни несли даже женщины и дети.
Мы дали отпор омоновцам. Можно сказать, это была боевая ничья – ОМОН не сумел разогнать нас, а мы не прорвали его цепи. И этим все ограничилось – не было никаких массовых задержаний граждан. Напротив, мы еще помитинговали на площади Гагарина, и только потом разошлись.
«СП»: – В чем главный урок майских событий 1993-го?
– Власть так и не сделала выводов из драматических событий двух последних десятилетий. Она по-прежнему делает ставку на силовое решение политических противоречий. Об этом наглядно свидетельствует серия процессов над участниками шествия на Болотной. Власть, как и раньше, считает, что у нее достаточно сил, чтобы в зародыше задавить оппозиционное движение и запугать участников протестных акций.
Так думали и функционеры из КПСС накануне 1991 года. Они тоже были уверены, что полностью контролируют ситуацию, что задавят протест и заставят неугодных подчиниться.
История показала, что они ошибались. Сейчас их ошибку повторяют чиновники из кремлевской администрации. Сегодня, на мой взгляд, люди гораздо сильнее ожесточены против власти, чем в начале 1990-х. И чаша терпения рано или поздно переполнится…
Олег Шеин, депутат Госдумы третьего, четвертого и пятого созывов, в 1993-м – сопредседатель «Объединенного фронта трудящихся»:
– Избиения демонстрантов ОМОНом стали в 1991-1992-м в Москве обычным делом. Это вызывало совершенно адекватную ненависть общества, рождало ощущение, что у власти находится группировка, которую невозможно сместить демократическими методами. Именно это ощущение питало настроения оппозиции.
Поэтому когда в мае 1993-го ОМОН в очередной раз выстроился со щитами и дубинками против демонстрантов, и когда буквально за сутки накануне был изменен график проведения манифестации, у людей лопнуло терпения. Против ОМОНа вышли всем миром.
Уроки майских событий очевидны. Власть не имеет права вести себя в собственной стране как оккупант. У граждан должна быть твердая уверенность, что они – через демократические выборы и свободные СМИ – могут добиться перемен, которые считают нужными.
Еще урок – устойчивость политической ситуации в стране зависит не столько от оппозиции, сколько от самой власти, которая обязана демонстрировать готовность к диалогу с обществом. В противном случае страна рискует погрузиться в кровавый хаос.
Вряд ли события мая 1993-го могут повториться сегодня. Дело в том, что в начале 1990-х оппозиция воспринимала власть как предателей – как людей, которые в начале своей биографии говорили добрые слова про социализм и советскую власть, а потом быстро «перекрасились». Это вызывало гнев.
Сегодня ситуация другая. Но это не означает, что события в стране будут развиваться по хорошему сценарию. Когда власть не считается с обществом, когда объем коррупции превышает объем федерального бюджета, а Госдума – с точки зрения народа – является нелегитимной, – очевидно, что система управления летит в пропасть. Боюсь, без демократизации России говорить о ее перспективах, как государства, будет сложно…
Руслан Хасбулатов, член-корреспондент РАН, завкафедрой Мировой экономики РЭУ им. Г.В. Плеханова, в 1993-м – председатель Верховного Совета Российской Федерации:
– Это был кровавый и жестокий урок. Он продемонстрировал, что камарилья Бориса Ельцина абсолютно оторвана от общества, не имеет корней в народе и не обеспечивает народных интересов. Это она окончательно доказала всего полгода спустя, устроив расстрел Белого дома.
Майские события учат нас, что власть должна исполнять Конституцию и обеспечивать свободу демонстраций. Когда власть боится людей – это показатель ее слабости.
Слабость проявляет и нынешняя власть, когда фабрикует «Болотное дело» и устраивает процессы над какими-то мнимыми заговорщиками. Лично у меня это вызывает тревогу.
«СП»: – Могут ли повториться события Первомая-93?
– Все зависит от того, кто будет принимать соответствующие решения. В 1993-м неблаговидную роль в разгоне демонстрации на Ленинском сыграл тогдашний мэр Москвы Юрий Лужков. Он пытался таким образом угодить Ельцину.
B 1992 году Лужков был назначен и.о. мэра Москвы совместным постановлением – Ельцина и моим. Моссовет тогда контролировался демократами и они Лужкова не принимали. Одного решения Ельцина для назначения Юрия Михайловича было недостаточно. Чтобы преодолеть сопротивление, мы с Ельциным приняли совместное постановление – президента и председателя ВС. Получилось, что Лужков сперва занял пост мэра, а потом перешел в атаку на народ.
«СП»: – 6 мая 2012 года ОМОН тоже преградил дорогу участникам «Марша миллионов». Вам это напомнило майские события 90-х?
– В 1993 стычки с правоохранителями были куда более жестокими. Милиционеры избивали даже ветеранов войны. В результате противостояния на Ленинском проспекте пострадали сотни людей. Позднее Верховным Советом была создана комиссия для расследования обстоятельств этой жестокой расправы. Она выяснила, что милиция свирепствовала по указанию московских городских властей, потребовала привлечь виновных к уголовной ответственности, но дело замяли. В конечном итоге, это привело к тому, что правоохранительные органы сочли, что они выше закона.
«СП»: – В 1993-м народ был более решительно настроен, чем сейчас?
– Конечно, люди были возмущены действиями исполнительной власти, которая не только ущемила их права, но и вогнала в нищету. В 93-м на улицы вышли бедняки, которые не знали, как прокормить семьи. Они выступали против власти, которая обещала им хорошую жизнь после замены социализма на капитализм, а оставила без куска хлеба.
Чтобы не повторять этих трагических событий, власть должна работать во благо общества, а не узкого круга лиц, как сегодня. Что мешает, например, Путину убрать из власти дискредитировавшего себя чиновника или члена правительства? Но когда у президента спрашивают об этом, он отвечает, что у нас – не 1937 год. Это легкомысленный уход от важной темы, и такой ответ никого не устраивает.
Большинство общества сегодня недовольно государством, правительством, системой высшего управления и в этом заключается огромная опасность для современной России…
Виктор Алкснис, депутат Госдумы третьего и четвертого созывов, в 1993-м – один из организаторов массовых акций протеста на улицах Москвы:
– Когда в мае 1993 колонны демонстрантов начали выдвигаться к Манежу, дорогу нам преградил ОМОН. Нам объяснили, что ситуация изменилась, и идти по обычному маршруту нельзя. В толпе складывалось ощущение, что ее вытесняют с Калужской площади, собираются гонять по Москве и сорвать праздник. Это вызвало всеобщее возмущение.
Народу было очень много. Никогда не забуду, как в одно мгновенье эта колоссальная масса объединилась, когда увидела, что проспект перегорожен в районе площади Гагарина. Когда мы увидели шеренгу грузовиков, нас охватила ненависть. Тысячи людей взяли друг друга под руки, и эта огромная масса пошла на прорыв. По сути, в центре Москвы создалась революционная ситуация.
Подчеркну: эту ситуацию создали не мы – рядовые законопослушные граждане. Мы просто хотели отметить Первомай, а нам его сорвали, причем незаконно. Мы пошли на прорыв, и чем ближе подходили к цепям ОМОНа, тем сильнее ускорялась толпа. В цепь мы врезались практически бегом. Если бы не грузовики, милиция вряд ли бы устояла.
Начались стычки. В отличие от 6 мая 2012 года, характер этих стычек был гораздо более ожесточенным. В конце концов, толпа принялась жечь машины и растаскивать грузовики, преградившие ей путь. В ОМОН полетел град камней, настоящая туча – я никогда такого не видел. Вроде бы на Ленинском проспекте камням неоткуда взяться, но их стали подносить из дворов, выковыривать из обочин. Камни несли даже женщины и дети.
Мы дали отпор омоновцам. Можно сказать, это была боевая ничья – ОМОН не сумел разогнать нас, а мы не прорвали его цепи. И этим все ограничилось – не было никаких массовых задержаний граждан. Напротив, мы еще помитинговали на площади Гагарина, и только потом разошлись.
«СП»: – В чем главный урок майских событий 1993-го?
– Власть так и не сделала выводов из драматических событий двух последних десятилетий. Она по-прежнему делает ставку на силовое решение политических противоречий. Об этом наглядно свидетельствует серия процессов над участниками шествия на Болотной. Власть, как и раньше, считает, что у нее достаточно сил, чтобы в зародыше задавить оппозиционное движение и запугать участников протестных акций.
Так думали и функционеры из КПСС накануне 1991 года. Они тоже были уверены, что полностью контролируют ситуацию, что задавят протест и заставят неугодных подчиниться.
История показала, что они ошибались. Сейчас их ошибку повторяют чиновники из кремлевской администрации. Сегодня, на мой взгляд, люди гораздо сильнее ожесточены против власти, чем в начале 1990-х. И чаша терпения рано или поздно переполнится…
Олег Шеин, депутат Госдумы третьего, четвертого и пятого созывов, в 1993-м – сопредседатель «Объединенного фронта трудящихся»:
– Избиения демонстрантов ОМОНом стали в 1991-1992-м в Москве обычным делом. Это вызывало совершенно адекватную ненависть общества, рождало ощущение, что у власти находится группировка, которую невозможно сместить демократическими методами. Именно это ощущение питало настроения оппозиции.
Поэтому когда в мае 1993-го ОМОН в очередной раз выстроился со щитами и дубинками против демонстрантов, и когда буквально за сутки накануне был изменен график проведения манифестации, у людей лопнуло терпения. Против ОМОНа вышли всем миром.
Уроки майских событий очевидны. Власть не имеет права вести себя в собственной стране как оккупант. У граждан должна быть твердая уверенность, что они – через демократические выборы и свободные СМИ – могут добиться перемен, которые считают нужными.
Еще урок – устойчивость политической ситуации в стране зависит не столько от оппозиции, сколько от самой власти, которая обязана демонстрировать готовность к диалогу с обществом. В противном случае страна рискует погрузиться в кровавый хаос.
Вряд ли события мая 1993-го могут повториться сегодня. Дело в том, что в начале 1990-х оппозиция воспринимала власть как предателей – как людей, которые в начале своей биографии говорили добрые слова про социализм и советскую власть, а потом быстро «перекрасились». Это вызывало гнев.
Сегодня ситуация другая. Но это не означает, что события в стране будут развиваться по хорошему сценарию. Когда власть не считается с обществом, когда объем коррупции превышает объем федерального бюджета, а Госдума – с точки зрения народа – является нелегитимной, – очевидно, что система управления летит в пропасть. Боюсь, без демократизации России говорить о ее перспективах, как государства, будет сложно…
Меню сайта
Kниги, газеты
Осторожно, политик
Oглавление
Pазное
Oктябрины
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0