По утверждению Э. 3. Махайского, перестрелка в районе Белого дома прекратилась примерно в 19.00, после чего к нему был «разрешен подъезд пожарных машин».
Однако, как свидетельствуют кадры документальной кинохроники, использованной в фильме С. Говорухина «Час негодяев», «подразделения внутренних войск Московского округа под командованием генерала Баскаева», «оцепив здание», не допустили «пожарных для тушения пожара и медиков для оказания помощи раненым».
Одна из причин этого заключалась в том, что на 20.30 перестрелка в здании Белого дома еще продолжалась. «Зачистка» этажей продолжалась до 21.00. Ю. Ф. Еремин, укрывшийся в одном из домов возле парка имени Павлика Морозова, слышал выстрелы в Белом доме даже ночью.
Когда провели инвентаризацию Дома Советов, на 10 октября 1993 года она установила «недостачу» в размере 376 млн. 131 тыс. 559 рублей (по остаточной стоимости имущества).
«Пропало значительное количество находившегося на вооружении департамента охраны Верховного Совета огнестрельного оружия. Исчезли личные вещи народных депутатов, сотрудников аппарата Верховного Совета, обслуживающего персонала».
Бывший следователь Генеральной прокуратуры Л. Г. Прошкин подчеркивает, что «после сдачи всех выходящих из зданий Верховного Совета тщательно обыскивали», «вынести и похитить что-либо было невозможно».Поэтому расхищением занимались не сторонники парламента, а «защитники деpьмократии».
Когда около 16.00 завершились переговоры о капитуляции и смолкла стрельба, пишет Г. Н. Зайцев, «у парадной лестницы» Белого дома «зашевелилась» «толпа сторонников президента Ельцина, среди которой было много мародеров. Пользуясь неразберихой, они разломали двери цокольного подъезда 1 „А" и в темноте, с самодельными факелами в руках, принялись грабить продуктовый магазин и маленькую картинную галерею, находившуюся перед лифтовым холлом».
8 октября на страницах «Московской правды» появилась статья, в которой говорилось: «Едва смолкли автоматные очереди и залпы танковых орудий, „оплот парламентаризма" подвергся нападению мародеров. Из пропахших порохом и смертью кабинетов тащили все — ксероксы и факсы, телевизоры и компьютеры. Золотые часы и стулья”.
«Пришли, — вспоминает начальник штаба ВДВ Н. Стаськов, — все перекрыли… Милиция и пожарные потащили оргтехнику, телевизоры — все ценное. Киоски на набережной перевернули, детский садик сзади был, туда полезли. Неуправляемый процесс… Утром появились большие милицейские начальники и потребовали, чтоб войска вывели. А то мы им мешали воровать».
«Как только Белый дом „зачистили", — вспоминал один из охранников Белого дома, — тут же оттуда начали вывозить „трофеи" военные, в основном из дивизии Дзержинского. Разворовали отдел наград, нашли золото в сейфах, деньги, сняли люстры хрустальные. Работали ребята не торопясь и внимательно».
«Расследование показало, — пишет Л. Г. Прошкин, — что к расхищению имущества, огнестрельного оружия и боеприпасов во многих случаях причастны военнослужащие войсковых частей Министерства внутренних дел, тушивших и охранявших здания».
«Только во вторник и среду (5 и 6 октября) бойцы 23-й милицейской бригады задержали более двухсот людей, поживившихся на трагедии».
К этому необходимо добавить, что во время штурма здания Верховного Совета, московской мэрии, гостиницы «Мир» получили серьезные повреждения. Почти полностью выгорели верхние этажи с 12-го по 20-й, пострадала треть общей площади Белого дома.
Несмотря на то что вечером 4 октября Белый дом пал (одни его защитники были арестованы, другие вынуждены были скрываться), еще целые сутки в столице гремели выстрелы. Не утруждая себя доказательствами, Д. А. Волкогонов утверждал, что это бесчинствовали четыре тысячи парламентских «боевиков». Обращаю ваше внимание: «боевиков», то есть вооруженных сторонников парламента. Целый полк.
Что же его не было на защите Белого дома?
Между тем в печати сообщалось, что «в ночь с 4 на 5 октября, а также утром 5 октября в городе погибло 95 человек». Кроме того, 107 человек с огнестрельными ранами поступили в больницы. Итого, 212 человек.
Посмотрим, имели ли отношение к этим жертвам «парламентские боевики».
«Сразу после сдачи Белого дома, — говорится в названной статье на страницах „Коммерсант-Daily", — ГРУППЫ МЯТЕЖНИКОВ, продолжавших боевые действия, стали пытаться пробиться через кордоны милиции и внутренних войск из центра к окраинам города. Одна из таких групп предприняла попытку прорыва в районе станции метро „Улица 1905 года"». По некоторым данным, стрельба здесь началась около 17.40.
«Когда БОЕВИКИ ИЗ ЧИСЛА СТОРОННИКОВ ПАРЛАМЕНТА, — живописует автор статьи далее, — попытались просочиться через Краснопресненский парк, в зоне обстрела оказалось здание издательско-полиграфического комплекса (ИПК) „Московская правда". Со стороны улицы 1905 года боевиками был открыт автоматный огонь по зданию. В результате в редакциях газет „Московская правда", „Московский комсомолец", „Вечерняя Москва" и „Подмосковные известия" были выбиты стекла. Журналистам пришлось покинуть редакционные кабинеты и лечь на пол в коридорах».
«Некоторое время спустя преследовавшие мятежников из этой группы бойцы ОМОН, пробравшись под огнем в здание, установили на крыше пулемет и открыли ответный огонь на поражение. Около 18.00 атака была отбита и бой переместился в сторону Звенигородского шоссе и Ваганьковского кладбища, где перестрелка продолжилась. Вскоре боевики были вынуждены отступить, бросив убитых и раненых».
В этой истории много странного.
Странно, что, сумев вырваться из оцепления, стремившиеся скрыться «боевики» открыли огонь по не представлявшему для них никакой угрозы ИПК «Московская правда». Еще более странно, что ни тогда, ни потом во время следствия не удалось установить фамилии раненых, а значит, плененных «боевиков».
«Около 20.30 — читаем мы далее, — в районе улицы Новоспасской была замечена группа людей в гражданском с автоматами в руках. Как только ее члены поняли, что они обнаружены, они скрылись в подземном переходе. Однако милиция блокировала выходы, и скрывшимся в переходе пришлось сдаться. Их личност пока не установлены»
Но если личности арестованных к моменту написания статьи не были установлены, как можно было причислять их к «боевикам» Белого дома?
«В 23.00 — говорится в рассматриваемой статье, — в милицию поступила информация о стрельбе из автоматического оружия в районе Алтуфьевского шоссе. ПО НЕПРОВЕРЕННЫМ ДАННЫМ, в ходе этой перестрелки были убиты двое и ранены несколько человек».
И снова тот же прием. Откуда известно, что эти так и не задержанные люди с автоматами были парламентскими «боевиками»? И допустимо ли использовать «непроверенные данные»?
«Около 00.40, — пишет автор, — в районе улицы Бакунинской из черной „Волги" был обстрелян прохожий, а час спустя на станции Бирюлево-товарная неизвестный из автомата обстрелял нескольких человек. Жертв, к счастью, не было, но и ТЕРРОРИСТОВ ЗАДЕРЖАТЬ НЕ УДАЛОСЬ. Около 02.00 боевиками из гранатомета был подожжен БТР, стоявший у Белого дома. В нем заживо сгорел командир машины».
«Коммерсант-Daily» считается либеральным изданием. Либералы очень любят писать о законности и презумпции невиновности. Как же можно говорить о парламентских боевиках, если ни по одному из приведенных случаев к 6 октября 1993 г. не имелось не только судебного постановления, но даже обвинительного заключения. Более того, в одних случаях автор статьи вынужден констатировать, что стрелявшие не задержаны, в других, что их личности устанавливаются.
А то, что в данном случае осторожность требовалась как никогда, свидетельствуют приводимые в той же статье факты.
Так, вечером 4 октября, «несмотря на наличие пропуска на лобовом стекле», «на одном из пикетов» «была обстреляна автомашина телепрограммы „Вести"». «В результате водитель был легко ранен, машина — прострелена в нескольких местах, а журналистка, возвращавшаяся домой, была доставлена в отделение под дулом автомата».
Обращаю ваше внимание: останкинская автомашина была обстреляна не боевиками, а милицейским пикетом, причем без всяких оснований. Может быть, это был единственный подобный случай?
«…Бдительность правоохранительных органов, — читаем мы далее, — вчера принимала порой… гипертрофированные формы: на протяжении дня НЕОДНОКРАТНО задерживали ДРУГ ДРУГА вооруженные группы МОСКОВСКИХ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИХ И ОРЕНБУРГСКИХ ОМОНОВЦЕВ.»
Заметьте: задерживали друг друга, причем неоднократно.
Корреспондентам «Московского комсомольца» удалось встретиться с двумя бывшими бойцами московского СОБРа, с двумя Сергеями. Один из них за те события награжден орденом «За личное мужество», второй — медалью «За отвагу». И вот что они поведали: «Пожалуй, САМУЮ БОЛЬШУЮ ПРОБЛЕМУ создавали СОБРу его же собратья по оружию — милиционеры, которые с перепугу или спьяну палили во все „подозрительное". Их приходилось разоружать.
— Едем по Пресне, — вспоминает наш собеседник, — вдруг кто-то выдает автоматную очередь. Смотрим, а это пьяненький сержантик с перепугу саданул — увидел, что в машине люди с оружием. Мы его даже разоружать не стали — просто крикнули, что „свои"».
Выпущенный вечером 3 октября из 11-го отделения милиции Н. С. Афанасьев видел своими глазами, как по улице шло несколько БТРов, на которых сидели люди в камуфляжной форме и палили вверх из помповых ружей.
Подобную же историю описал Илья Кудрявцев из «Независимой газеты»: «5 октября, вечер. По городу ездят БТРы и беспорядочно стреляют. Я думал — в воздух. А потом в десяти метрах от меня в группе из 10–15 пацанов один падает раненый. Стреляют военные с расстояния 100 метров. Прицельно, на поражение. В кучу пацанов».
Вот вам и парламентские «боевики»!
Причем, по признанию «двух Сергеев», именно такие «боевики» и составляли для милиции в ночь с 4 на 5октября «самую большую проблему».
Уже одно это свидетельствует, что все обвинения, будто бы в ночь с 4 на 5 октября Москву держали в напряжении «парламентские боевики» и именно на их совести 95 убитых и 107 раненых, лишены основания.
Но, оказывается, дело не ограничивалось приведенными фактами. В беседе с корреспондентом «Коммерсант-Daily» один из работников МВД заявил, что в некоторых нападениях, «ПРИКИДЫВАЯСЬ ПАРЛАМЕНТСКИМИ БОЕВИКАМИ», участвовали уголовные преступники.
Не желая того, автор этой корреспонденции обратил внимание еще на один факт, который вполне возможно дает ключ к разгадке всей этой проблемы.
Около 00.20 в ночь с 4 на 5 октября со стороны Никитских ворот и улицы Герцена было совершено нападение на здание ИТАР-ТАСС, расположенное на Тверском бульваре, причем, как пишет автор, в нападении участвовали «сразу несколько групп вооруженных сторонников парламента!». «Бой продолжался с 00.20 до 01.30 и закончился в пользу милиционеров. На улице остался лежать труп одного из нападавших. Омоновцы оттеснили боевиков, но преследовать их не стали».
«Когда охрана главного здания ИТАР-ТАСС возвращалась к зданию, ее обстреляли из проезжавших по ул. Герцена зеленых „Жигулей". Затем по охране открыли огонь два снайпера, засевшие на крыше „Кинотеатра повторного фильма". Омоновцы занялись охотой на снайперов, но последним удалось скрыться. Еще через несколько минут перед зданием появились два человека с автоматами. В ответ на предупредительный окрик омоновцев они открыли огонь. В результате этой перестрелки один из нападавших был убит, другого начали преследовать. Спасаясь бегством, он разбил витрины в доме № 19 по ул. Герцена — отделении Сбербанка и парикмахерской и проник туда. Омоновцы, перекрыв выход, предложили беглецу сдаться. На что раненный в ногу террорист выбросил через разбитую витрину автомат и две фанаты Ф-1 с невыдернутыми чеками и сдался. В 01.30 раненый был отправлен в городскую военную прокуратуру, а убитый — в морг.
И тут неожиданно выяснилось, что „парламентские боевики", обстрелявшие ИТАР-ТАСС, на самом деле оказались „офицерами Таманской дивизии". Той самой, которая „отважно" „штурмовала" Белый дом.
Получается, что не только одни омоновцы обстреливали других, не только милицейские патрули обстреливали мирных граждан, не только обычные „преступники" прикидывались „парламентскими боевиками". В роли таких боевиков выступали офицеры доблестной дивизии.
Позднее в портале „Русское воскресение" появилась „Сводка МВД" № 44 „Об автоматической стрельбе на площади Никитских ворот". В ней мы читаем: „Установлено, что имела место перестрелка между сотрудниками ОМОН УВД на воздушном транспорте, охранявшими здание ТАСС, и военными снайперами — сотрудниками в/ч 73881 (Таманская дивизия), причем один из нападавших — капитан Мельчаков Александр Николаевич, 1965 г. р., зам. командира батальона по работе с л/с — был ими убит, а другой забаррикадировался в помещении Сбербанка по ул. Герцена, 19".
Когда спутник А. Н. Мельчакова был задержан, оказалось, что это — командир взвода той же самой Таманской дивизии старший лейтенант Михаил Александрович Менчаков, 1966 г. рождения, у которого был „изъят АКС-74У с патронами и 2 гранаты РГД".
Как сообщалось в печати, „на место происшествия немедленно выехали заместитель начальника ГУВД Москвы Куликов, заместитель начальника ОИУ Дубовицкий, заместители начальника УУР Купцов и Кириллов, заместитель начальника 2-го РУВД Черненко, следователь прокуратуры Бахрушин, начальник отделения милиции Барское". Подобный десант был неслучайным.
В упомянутой сводке отмечается, что „взятый в плен старший лейтенант" заговорил. Причем он сделал такое заявление, от которого многие из поименованных лиц могли лишиться дара речи. Он „сообщил, что принадлежит к особому подразделению, базирующемуся в Генеральном штабе".
Причем „ИХ ГРУППА" состояла не из двух, а из нескольких десятков человек („15 ЧЕЛОВЕК И ВЗВОД ДЕСАНТНИКОВ)". М.А. Менчаков заявил также, „что в 10 часов вечера ими был получен ПРИКАЗ ОСУЩЕСТВИТЬ ОБСТРЕЛ РЯДА ОБЪЕКТОВ в Москве" с целью „дестабилизировать обстановку в центральной части города".
Этот документ не только подтверждает газетную информацию о том, что в обстреле здания ИТАР-ТАСС участвовали офицеры Таманской дивизии, не только позволяет получить конкретное представление о том, кто именно был убит и задержан, но и показывает: оба офицера входили в состав целой группы, состоявшей примерно из 40 человек („15 человек и взвод десантников"), которая располагалось в здании Генерального штаба и имела „задание дестабилизировать" ситуацию в столице.
Cнайперы
Первые сведения о снайперaх появились 22 сентября. С 3 октября в столице началась „снайперская война", продолжавшася два дня.
Ранее уже отмечалось, что одним из поводов стрельбы по демонстрантам днем 3 октября возле мэрии послужил выстрел, жертвой которого стал один из омоновцев. Как было установлено на следствии, „пуля вошла парню четко между каской и бронежилетом, в область шеи. Угол между продольной осью канала ствола и плоскостью препятствия составил 19 градусов — значит, выстрел был произведен из здания высотой не менее 15 этажей. Вероятнее всего, использовалась снайперская винтовка Драгунова с оптическим прицелом… Следствие пришло к выводу, что стреляли с крыши гостиницы „Мир".
Утром 4 октября первые снайперские выстрелы у Белого дома раздались в 6.43. Около 8 часов утра с 15-го этажа здания мэрии снайперы обстреляли колонну из 30 машин ГАЗ-66 с солдатами, остановившимися у американского посольства. Утром того же дня снайперскими выстрелами были убиты рядовой Коровушкин и ефрейтор Хихин 119-го Наро-Фоминского полка. В середине дня пуля снайпера-профессионала сразила лейтенанта группы „Альфа" Сергеева. В 17.00 на Новом Арбате было обстреляно подразделение Рязанской ВДД, направлявшейся к Белому дому. 4 октября погиб снайпер на пересечении Садового кольца и Нового Арбата.
Во время следствия по делу об октябрьских событиях 1993 г. был допрошен работник мэрии С. Коновалов. 3 октября он оказался заблокирован в здании мэрии выше пятого этажа. „Около 17.30 я поднимался по лестнице на 19-й этаж в рабочий кабинет, — показал он. — В пролете между 12-м и 13-м этажами я увидел девушку с оружием. Скорее всего, это была винтовка с оптическим прицелом". Из протокола осмотра места происшествия следует: „На месте, указанном Коноваловым, обнаружено 2 гильзы калибра 7,62x53".
Печать того времени обвиняла в снайперской войне „боевиков" из Белого дома. Но занимавшаяся расследованием октябрьских событий 1993 г. прокуратура не смогла найти никаких доказательств этого. Более того, она почему-то вообще не проявила к этой проблеме особого интереса. Свидетельством этого является то, что „в уголовном деле", посвященном этим событиям, отложилась лишь тоненькая папочка, насчитывающая „чуть более 100 листов". Из нее явствует, что прокуратура не смогла установить происхождение снайперов.
Одно из объяснений этой загадки попытался дать корреспондент радиостанции „Свобода" М. Дейч. В октябре 1994 г. ему удалось взять интервью у одного из высокопоставленных сотрудников российских спецслужб, пожелавшего остаться неизвестным.
По словам собеседника М. Дейча, в октябре 1993 г. в Москве действовало около 100–110 снайперов. Отвергнув причастность к снайперской войне еврейских боевиков, бывших афганцев и сторонников парламента, высокопоставленный сотрудник российских спецслужб специально остановился на возможности участия в ней снайперов ГУОП.
Участие в „снайперской войне" ГУОП он назвал более вероятным, так как в составе кремлевской охраны есть взвод „трассовиков-чердачников". Эти люди прикрывают маршрут следования президента или оборудуют свои секторы во время его публичных выступлений. Однако таких людей, обладающих профессиональными снайперскими навыками, тоже немного.
В связи с этим собеседник М. Дейча заявил, что, по его сведениям, в августе 1993 г. заместитель начальника охраны президента генерал-майор Борис Просвирин, тот самый, что привез 23 июля из-за границы Д. О. Якубовского, „через швейцарскую резидентуру установил неформальные контакты со спецслужбами нескольких европейских государств". После этого „27 сентября с Кипра в „Шереметьево" прилетели несколько групп туристов", которые будто бы составляли команду регбистов. Их „встречал сам Коржаков". Между тем „ни по линии спорткомитета, ни по линии каких-либо спортивных клубов никаких соревнований по регби в тот период не было". Незадолго до этой встречи „сначала Коржаков, а потом Просвирин на оружейном складе милиции особого назначения в Реутове получили снайперские винтовки СВД", в количесте 102 штук. Согласно той же информации, „сразу же после октябрьских событий" Москву покинуло несколько групп мужчин, „среди которых можно было узнать тех, кто прилетал в качестве регбистов или туристов с Кипра. Они уезжали поездами на Варшаву, Берлин и Бухарест. Причем ехали… в тех купе, билеты в которые по заведенной много лет назад практике продавались по броне КГБ.
Высокопоставленный сотрудник российских спецслужб подводил М. Дейча к мысли, что в Москве действовали снайперы-гастролеры.
Несмотря на то что прокуратура не смогла установить происхождение снайперов, в ее распоряжении имелись факты, указывающие на участие в „снайперской войне" не зарубежных, а отечественных спецслужб.
Так, когда утром 4 октября раздались первые снайперские выстрелы у Белого дома, находившиеся здесь сотрудникии МБР предупредили дзержинцев и таманцев, что „огонь ведут правительственные снайперы-трассировщики бывшей „девятки" и неизвестные снайперы с крыши посольства США и его жилого городка".
Как заявил собеседник М. Дейча, лейтенант группы „Альфа" Сергеев был убит выстрелом из технического помещения фабрики имени Капранова. Это помещение долгое время использовалось КГБ СССР для наблюдения за американским посольством. Комната для снайпера в этом помещении была оборудована 27 сентября.
Один из сотрудников отряда милиции специального назначения ГУВД, участвовавший 3–4 октября в охоте за снайперами, сообщил корреспонденту „Независимой ежедневной газеты", что некоторые из задержанных снайперов были представителями Министерства безопасности России. Их огневые точки находились в высотном доме (над рестораном „Арбат") и в гостинице „Украина". „Стрельба велась из неприметных с виду помещений, приспособленных МБРдля так называемых технических целей. Свои действия снайперы объясняли выполнением спецзадания".
Когда, по сведениям собеседника М. Дейча, 4 октября в гостинице „Мир" было обнаружено четыре трупа и при них две снайперские винтовки СВД, один из убитых в форме подполковника милиции был опознан как сотрудник Главного управления охраны президента.
Что же его не было на защите Белого дома?
Между тем в печати сообщалось, что «в ночь с 4 на 5 октября, а также утром 5 октября в городе погибло 95 человек». Кроме того, 107 человек с огнестрельными ранами поступили в больницы. Итого, 212 человек.
Посмотрим, имели ли отношение к этим жертвам «парламентские боевики».
«Сразу после сдачи Белого дома, — говорится в названной статье на страницах „Коммерсант-Daily", — ГРУППЫ МЯТЕЖНИКОВ, продолжавших боевые действия, стали пытаться пробиться через кордоны милиции и внутренних войск из центра к окраинам города. Одна из таких групп предприняла попытку прорыва в районе станции метро „Улица 1905 года"». По некоторым данным, стрельба здесь началась около 17.40.
«Когда БОЕВИКИ ИЗ ЧИСЛА СТОРОННИКОВ ПАРЛАМЕНТА, — живописует автор статьи далее, — попытались просочиться через Краснопресненский парк, в зоне обстрела оказалось здание издательско-полиграфического комплекса (ИПК) „Московская правда". Со стороны улицы 1905 года боевиками был открыт автоматный огонь по зданию. В результате в редакциях газет „Московская правда", „Московский комсомолец", „Вечерняя Москва" и „Подмосковные известия" были выбиты стекла. Журналистам пришлось покинуть редакционные кабинеты и лечь на пол в коридорах».
«Некоторое время спустя преследовавшие мятежников из этой группы бойцы ОМОН, пробравшись под огнем в здание, установили на крыше пулемет и открыли ответный огонь на поражение. Около 18.00 атака была отбита и бой переместился в сторону Звенигородского шоссе и Ваганьковского кладбища, где перестрелка продолжилась. Вскоре боевики были вынуждены отступить, бросив убитых и раненых».
В этой истории много странного.
Странно, что, сумев вырваться из оцепления, стремившиеся скрыться «боевики» открыли огонь по не представлявшему для них никакой угрозы ИПК «Московская правда». Еще более странно, что ни тогда, ни потом во время следствия не удалось установить фамилии раненых, а значит, плененных «боевиков».
«Около 20.30 — читаем мы далее, — в районе улицы Новоспасской была замечена группа людей в гражданском с автоматами в руках. Как только ее члены поняли, что они обнаружены, они скрылись в подземном переходе. Однако милиция блокировала выходы, и скрывшимся в переходе пришлось сдаться. Их личност пока не установлены»
Но если личности арестованных к моменту написания статьи не были установлены, как можно было причислять их к «боевикам» Белого дома?
«В 23.00 — говорится в рассматриваемой статье, — в милицию поступила информация о стрельбе из автоматического оружия в районе Алтуфьевского шоссе. ПО НЕПРОВЕРЕННЫМ ДАННЫМ, в ходе этой перестрелки были убиты двое и ранены несколько человек».
И снова тот же прием. Откуда известно, что эти так и не задержанные люди с автоматами были парламентскими «боевиками»? И допустимо ли использовать «непроверенные данные»?
«Около 00.40, — пишет автор, — в районе улицы Бакунинской из черной „Волги" был обстрелян прохожий, а час спустя на станции Бирюлево-товарная неизвестный из автомата обстрелял нескольких человек. Жертв, к счастью, не было, но и ТЕРРОРИСТОВ ЗАДЕРЖАТЬ НЕ УДАЛОСЬ. Около 02.00 боевиками из гранатомета был подожжен БТР, стоявший у Белого дома. В нем заживо сгорел командир машины».
«Коммерсант-Daily» считается либеральным изданием. Либералы очень любят писать о законности и презумпции невиновности. Как же можно говорить о парламентских боевиках, если ни по одному из приведенных случаев к 6 октября 1993 г. не имелось не только судебного постановления, но даже обвинительного заключения. Более того, в одних случаях автор статьи вынужден констатировать, что стрелявшие не задержаны, в других, что их личности устанавливаются.
А то, что в данном случае осторожность требовалась как никогда, свидетельствуют приводимые в той же статье факты.
Так, вечером 4 октября, «несмотря на наличие пропуска на лобовом стекле», «на одном из пикетов» «была обстреляна автомашина телепрограммы „Вести"». «В результате водитель был легко ранен, машина — прострелена в нескольких местах, а журналистка, возвращавшаяся домой, была доставлена в отделение под дулом автомата».
Обращаю ваше внимание: останкинская автомашина была обстреляна не боевиками, а милицейским пикетом, причем без всяких оснований. Может быть, это был единственный подобный случай?
«…Бдительность правоохранительных органов, — читаем мы далее, — вчера принимала порой… гипертрофированные формы: на протяжении дня НЕОДНОКРАТНО задерживали ДРУГ ДРУГА вооруженные группы МОСКОВСКИХ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИХ И ОРЕНБУРГСКИХ ОМОНОВЦЕВ.»
Заметьте: задерживали друг друга, причем неоднократно.
Корреспондентам «Московского комсомольца» удалось встретиться с двумя бывшими бойцами московского СОБРа, с двумя Сергеями. Один из них за те события награжден орденом «За личное мужество», второй — медалью «За отвагу». И вот что они поведали: «Пожалуй, САМУЮ БОЛЬШУЮ ПРОБЛЕМУ создавали СОБРу его же собратья по оружию — милиционеры, которые с перепугу или спьяну палили во все „подозрительное". Их приходилось разоружать.
— Едем по Пресне, — вспоминает наш собеседник, — вдруг кто-то выдает автоматную очередь. Смотрим, а это пьяненький сержантик с перепугу саданул — увидел, что в машине люди с оружием. Мы его даже разоружать не стали — просто крикнули, что „свои"».
Выпущенный вечером 3 октября из 11-го отделения милиции Н. С. Афанасьев видел своими глазами, как по улице шло несколько БТРов, на которых сидели люди в камуфляжной форме и палили вверх из помповых ружей.
Подобную же историю описал Илья Кудрявцев из «Независимой газеты»: «5 октября, вечер. По городу ездят БТРы и беспорядочно стреляют. Я думал — в воздух. А потом в десяти метрах от меня в группе из 10–15 пацанов один падает раненый. Стреляют военные с расстояния 100 метров. Прицельно, на поражение. В кучу пацанов».
Вот вам и парламентские «боевики»!
Причем, по признанию «двух Сергеев», именно такие «боевики» и составляли для милиции в ночь с 4 на 5октября «самую большую проблему».
Уже одно это свидетельствует, что все обвинения, будто бы в ночь с 4 на 5 октября Москву держали в напряжении «парламентские боевики» и именно на их совести 95 убитых и 107 раненых, лишены основания.
Но, оказывается, дело не ограничивалось приведенными фактами. В беседе с корреспондентом «Коммерсант-Daily» один из работников МВД заявил, что в некоторых нападениях, «ПРИКИДЫВАЯСЬ ПАРЛАМЕНТСКИМИ БОЕВИКАМИ», участвовали уголовные преступники.
Не желая того, автор этой корреспонденции обратил внимание еще на один факт, который вполне возможно дает ключ к разгадке всей этой проблемы.
Около 00.20 в ночь с 4 на 5 октября со стороны Никитских ворот и улицы Герцена было совершено нападение на здание ИТАР-ТАСС, расположенное на Тверском бульваре, причем, как пишет автор, в нападении участвовали «сразу несколько групп вооруженных сторонников парламента!». «Бой продолжался с 00.20 до 01.30 и закончился в пользу милиционеров. На улице остался лежать труп одного из нападавших. Омоновцы оттеснили боевиков, но преследовать их не стали».
«Когда охрана главного здания ИТАР-ТАСС возвращалась к зданию, ее обстреляли из проезжавших по ул. Герцена зеленых „Жигулей". Затем по охране открыли огонь два снайпера, засевшие на крыше „Кинотеатра повторного фильма". Омоновцы занялись охотой на снайперов, но последним удалось скрыться. Еще через несколько минут перед зданием появились два человека с автоматами. В ответ на предупредительный окрик омоновцев они открыли огонь. В результате этой перестрелки один из нападавших был убит, другого начали преследовать. Спасаясь бегством, он разбил витрины в доме № 19 по ул. Герцена — отделении Сбербанка и парикмахерской и проник туда. Омоновцы, перекрыв выход, предложили беглецу сдаться. На что раненный в ногу террорист выбросил через разбитую витрину автомат и две фанаты Ф-1 с невыдернутыми чеками и сдался. В 01.30 раненый был отправлен в городскую военную прокуратуру, а убитый — в морг.
И тут неожиданно выяснилось, что „парламентские боевики", обстрелявшие ИТАР-ТАСС, на самом деле оказались „офицерами Таманской дивизии". Той самой, которая „отважно" „штурмовала" Белый дом.
Получается, что не только одни омоновцы обстреливали других, не только милицейские патрули обстреливали мирных граждан, не только обычные „преступники" прикидывались „парламентскими боевиками". В роли таких боевиков выступали офицеры доблестной дивизии.
Позднее в портале „Русское воскресение" появилась „Сводка МВД" № 44 „Об автоматической стрельбе на площади Никитских ворот". В ней мы читаем: „Установлено, что имела место перестрелка между сотрудниками ОМОН УВД на воздушном транспорте, охранявшими здание ТАСС, и военными снайперами — сотрудниками в/ч 73881 (Таманская дивизия), причем один из нападавших — капитан Мельчаков Александр Николаевич, 1965 г. р., зам. командира батальона по работе с л/с — был ими убит, а другой забаррикадировался в помещении Сбербанка по ул. Герцена, 19".
Когда спутник А. Н. Мельчакова был задержан, оказалось, что это — командир взвода той же самой Таманской дивизии старший лейтенант Михаил Александрович Менчаков, 1966 г. рождения, у которого был „изъят АКС-74У с патронами и 2 гранаты РГД".
Как сообщалось в печати, „на место происшествия немедленно выехали заместитель начальника ГУВД Москвы Куликов, заместитель начальника ОИУ Дубовицкий, заместители начальника УУР Купцов и Кириллов, заместитель начальника 2-го РУВД Черненко, следователь прокуратуры Бахрушин, начальник отделения милиции Барское". Подобный десант был неслучайным.
В упомянутой сводке отмечается, что „взятый в плен старший лейтенант" заговорил. Причем он сделал такое заявление, от которого многие из поименованных лиц могли лишиться дара речи. Он „сообщил, что принадлежит к особому подразделению, базирующемуся в Генеральном штабе".
Причем „ИХ ГРУППА" состояла не из двух, а из нескольких десятков человек („15 ЧЕЛОВЕК И ВЗВОД ДЕСАНТНИКОВ)". М.А. Менчаков заявил также, „что в 10 часов вечера ими был получен ПРИКАЗ ОСУЩЕСТВИТЬ ОБСТРЕЛ РЯДА ОБЪЕКТОВ в Москве" с целью „дестабилизировать обстановку в центральной части города".
Этот документ не только подтверждает газетную информацию о том, что в обстреле здания ИТАР-ТАСС участвовали офицеры Таманской дивизии, не только позволяет получить конкретное представление о том, кто именно был убит и задержан, но и показывает: оба офицера входили в состав целой группы, состоявшей примерно из 40 человек („15 человек и взвод десантников"), которая располагалось в здании Генерального штаба и имела „задание дестабилизировать" ситуацию в столице.
Cнайперы
Первые сведения о снайперaх появились 22 сентября. С 3 октября в столице началась „снайперская война", продолжавшася два дня.
Ранее уже отмечалось, что одним из поводов стрельбы по демонстрантам днем 3 октября возле мэрии послужил выстрел, жертвой которого стал один из омоновцев. Как было установлено на следствии, „пуля вошла парню четко между каской и бронежилетом, в область шеи. Угол между продольной осью канала ствола и плоскостью препятствия составил 19 градусов — значит, выстрел был произведен из здания высотой не менее 15 этажей. Вероятнее всего, использовалась снайперская винтовка Драгунова с оптическим прицелом… Следствие пришло к выводу, что стреляли с крыши гостиницы „Мир".
Утром 4 октября первые снайперские выстрелы у Белого дома раздались в 6.43. Около 8 часов утра с 15-го этажа здания мэрии снайперы обстреляли колонну из 30 машин ГАЗ-66 с солдатами, остановившимися у американского посольства. Утром того же дня снайперскими выстрелами были убиты рядовой Коровушкин и ефрейтор Хихин 119-го Наро-Фоминского полка. В середине дня пуля снайпера-профессионала сразила лейтенанта группы „Альфа" Сергеева. В 17.00 на Новом Арбате было обстреляно подразделение Рязанской ВДД, направлявшейся к Белому дому. 4 октября погиб снайпер на пересечении Садового кольца и Нового Арбата.
Во время следствия по делу об октябрьских событиях 1993 г. был допрошен работник мэрии С. Коновалов. 3 октября он оказался заблокирован в здании мэрии выше пятого этажа. „Около 17.30 я поднимался по лестнице на 19-й этаж в рабочий кабинет, — показал он. — В пролете между 12-м и 13-м этажами я увидел девушку с оружием. Скорее всего, это была винтовка с оптическим прицелом". Из протокола осмотра места происшествия следует: „На месте, указанном Коноваловым, обнаружено 2 гильзы калибра 7,62x53".
Печать того времени обвиняла в снайперской войне „боевиков" из Белого дома. Но занимавшаяся расследованием октябрьских событий 1993 г. прокуратура не смогла найти никаких доказательств этого. Более того, она почему-то вообще не проявила к этой проблеме особого интереса. Свидетельством этого является то, что „в уголовном деле", посвященном этим событиям, отложилась лишь тоненькая папочка, насчитывающая „чуть более 100 листов". Из нее явствует, что прокуратура не смогла установить происхождение снайперов.
Одно из объяснений этой загадки попытался дать корреспондент радиостанции „Свобода" М. Дейч. В октябре 1994 г. ему удалось взять интервью у одного из высокопоставленных сотрудников российских спецслужб, пожелавшего остаться неизвестным.
По словам собеседника М. Дейча, в октябре 1993 г. в Москве действовало около 100–110 снайперов. Отвергнув причастность к снайперской войне еврейских боевиков, бывших афганцев и сторонников парламента, высокопоставленный сотрудник российских спецслужб специально остановился на возможности участия в ней снайперов ГУОП.
Участие в „снайперской войне" ГУОП он назвал более вероятным, так как в составе кремлевской охраны есть взвод „трассовиков-чердачников". Эти люди прикрывают маршрут следования президента или оборудуют свои секторы во время его публичных выступлений. Однако таких людей, обладающих профессиональными снайперскими навыками, тоже немного.
В связи с этим собеседник М. Дейча заявил, что, по его сведениям, в августе 1993 г. заместитель начальника охраны президента генерал-майор Борис Просвирин, тот самый, что привез 23 июля из-за границы Д. О. Якубовского, „через швейцарскую резидентуру установил неформальные контакты со спецслужбами нескольких европейских государств". После этого „27 сентября с Кипра в „Шереметьево" прилетели несколько групп туристов", которые будто бы составляли команду регбистов. Их „встречал сам Коржаков". Между тем „ни по линии спорткомитета, ни по линии каких-либо спортивных клубов никаких соревнований по регби в тот период не было". Незадолго до этой встречи „сначала Коржаков, а потом Просвирин на оружейном складе милиции особого назначения в Реутове получили снайперские винтовки СВД", в количесте 102 штук. Согласно той же информации, „сразу же после октябрьских событий" Москву покинуло несколько групп мужчин, „среди которых можно было узнать тех, кто прилетал в качестве регбистов или туристов с Кипра. Они уезжали поездами на Варшаву, Берлин и Бухарест. Причем ехали… в тех купе, билеты в которые по заведенной много лет назад практике продавались по броне КГБ.
Высокопоставленный сотрудник российских спецслужб подводил М. Дейча к мысли, что в Москве действовали снайперы-гастролеры.
Несмотря на то что прокуратура не смогла установить происхождение снайперов, в ее распоряжении имелись факты, указывающие на участие в „снайперской войне" не зарубежных, а отечественных спецслужб.
Так, когда утром 4 октября раздались первые снайперские выстрелы у Белого дома, находившиеся здесь сотрудникии МБР предупредили дзержинцев и таманцев, что „огонь ведут правительственные снайперы-трассировщики бывшей „девятки" и неизвестные снайперы с крыши посольства США и его жилого городка".
Как заявил собеседник М. Дейча, лейтенант группы „Альфа" Сергеев был убит выстрелом из технического помещения фабрики имени Капранова. Это помещение долгое время использовалось КГБ СССР для наблюдения за американским посольством. Комната для снайпера в этом помещении была оборудована 27 сентября.
Один из сотрудников отряда милиции специального назначения ГУВД, участвовавший 3–4 октября в охоте за снайперами, сообщил корреспонденту „Независимой ежедневной газеты", что некоторые из задержанных снайперов были представителями Министерства безопасности России. Их огневые точки находились в высотном доме (над рестораном „Арбат") и в гостинице „Украина". „Стрельба велась из неприметных с виду помещений, приспособленных МБРдля так называемых технических целей. Свои действия снайперы объясняли выполнением спецзадания".
Когда, по сведениям собеседника М. Дейча, 4 октября в гостинице „Мир" было обнаружено четыре трупа и при них две снайперские винтовки СВД, один из убитых в форме подполковника милиции был опознан как сотрудник Главного управления охраны президента.