Лихолетие 90-х

Всеобщее помешательство на «истории» в России, или точнее,  одержимостью так называемым «прошлым», которое используется как неисчерпаемый ресурс для самооправдания во всякого рода делах, мелких и больших, ничего общего не имеет с реальной историей, основанной на историографии, историописании, историопонимании.   При этом «история» не имеет собственных прав, собственных фактов и собственного содержания – все отдается на произвол распорядителя волшебного ресурса.

Речь идет не о внезапном помутнении огромного количества голов; перед нами результат довольно долгого процесса и реального феномена, который оказывает значительное влияние на жизнь страны и ее соседей.

Главный вопрос: отчего в стране, где была и отчасти есть первоклассная историография С. Соловьева, Ключевского, Кареева, Добиаш-Рождественской, Гуревича и других,  мог возникнуть столь прискорбный  воспаленный бред,  заменивший всеобщее представление о действительном существовании неоспоримых фактов?  Как формировалась эта болезнь?

1920-е, с их культом строительства будущего, крайне отрицательно относились  к истории - история начиналась в 1917 г.; до того было классовое угнетение, которое изучать не стоит. На несколько лет история  превратилась в марксистскую социологию, что  совпало с самыми интересными европейскими идеями того времени.

Создал «историю» Сталин, пытавшийся совместить державность с коммунизмом. Если у коммунизма истории почти нет (живых деятелей этой короткой истории поспешили убить), то первая требует героического прошлого, выдержанного в державном стиле. Так возникла знаменитая советская шизофрения отношения к прошлому: ничего хорошего до 1917 г. быть не могло, но очень хорошее было: великая держава, победы русского оружия, трепет врагов, прекрасные дворцы, указы царей и – в хвосте – великая культура.

Чем ближе к концу СССР, тем слабее «классовая линия» и сильнее «государственная» диния, которая выдержана в националистических и монархических тонах, очень часто с антисемитским, даже расистским оттенком. «Прошлое»  стало равняться царям, митрополитам, генералам, городовым, бородатым купцам и крестьянам; такую «историю» собрали все, кому не лень от Пикуля до Чивилихина. Перестройка добавила  фантастические сюжеты тотальных маргиналов, местных фашистов и сталинистов, чему свидетельство – «исторические разделы»  книжных магазинов.

1990-е с их духом цинизма внесли огромный вклад в процесс историографической деградации. «История» становится товаром -сначала маркой водки – «Владимир Мономах», «Юрий Долгорукий», затем появился  «Шоколад боярский», «Майонез древнерусский». Легитимация прошлым доходит до абсурда.

В 2015 г. российский исторический фронт несет полубезумный воспаленный бред  нового института всемирной истории русской цивилизации. В тылах этого фронта разместился классический российский бюрократ, который когда-то цитировал выученные в партшколе фразы Ленина.

Автор – историк, эссеист, прозаик и журналист  Кирилл Кобрин

Всеобщее помешательство на «истории»