Лихолетие 90-х

Посмотрев передачи, которые шли по ЦТ, казалось, что его обитатели поклялись на священном писании о том, что ни одного слова правды ни о "Белом доме”, ни о тех, кто находится вокруг него, они не скажут. Наглая и коварная ложь потоком лилась на "Белый дом” и защитников Конституции.

28 сентября. Вечер. Возле станций метро "Баррикадная” и "Улица 1905 года” идут митинги. "Белый дом” блокирован, но еще можно пройти. Стоит пожилая женщина с плакатом: "Руслан Имранович! Мы с Вами”. Один мужчина на бегу кричит на нее: "Чего ты этого чеченца защищаешь?” Она коротко отвечает: "Он защищает меня, а я — его”.

В метро на эскалаторе бабушка, справившись о том, куда я иду, просит помочь донести сумку до "Белого дома”. По дороге интересуюсь содержанием сумки. Она отвечает: "Хлеб, сало и чеснок.” — И добавляет: "Они же, бедные, без света, без еды и без воды сидят там”. Спрашиваю: "Для кого же Вы несете продукты?” Отвечает: "Для Руслана Имрановича”. Я ей шутливо: "Бабушка, он, насколько я знаю, не ест свинину”. Она решительно возражает: "Ничего, хлеба и чеснока покушает”. Сумку мы отдали дежурным у входа. Они заверили, что передадут в приемную Председателя.

2 октября. Метро "Баррикадная”. Все блокировано. Главные события развиваются на Смоленской площади. Пройти туда невозможно. Москвичка Галина Васильевна, учительница,  сказала, что тоже идет туда, поддерживать "Белый дом”, Хасбулатова и Руцкого. Она знала как обойти заслоны. Я и Владимир Иванович, доцент из Петербурга, пошли вместе с Галиной Васильевной.

Через некоторое время мы были уже на Смоленской площади,  возводятся баррикады, разводятся костры. Много молодежи.

Рассказывают, что при столкновении на стыке Старого Арбата и Смоленской площади погиб учитель-пенсионер, на месте его гибели расставлены свечи, кто-то положил цветы.

Стоим в кругу людей (человек 40 — разных: женщины, молодежь, старики), беседуем.  Галина Васильевна рассказывает, что она раньше почти не ела хлеба, а теперь в основном питается хлебом и ничего... Затем она интересуется у Владимира Ивановича, откуда он приехал. Тот отвечает, что из Петербурга. Тот же вопрос она задает мне. Я отвечаю, что из г.Грозного. У нее возникает очередной вопрос: "Чеченец, что ли?” Я отвечаю утвердительно. Она с улыбкой окидывает взглядом и говорит "Нормальный человек, а то все — чеченская мафия, чеченская мафия!”

Рядом с нами преподаватель МГУ доказывает иностранному журналисту, который якобы не понимает, почему здесь собрался народ, что в России попрана Конституция, что и те, кто в "Белом доме”, и те, кто здесь, на площади, защищают не себя лично и не ищут каких-либо благ, а защищают Конституцию и свое право быть свободными людьми...

3 октября. 12-00. Октябрьская площадь. Все блокировано. Мы с другом медленно идем на мост в сторону "Белого дома”. Вдруг неожиданно, словно горная река во время проливного дождя, сметающая все на своем пути, огромная масса людей хлынула в сторону "Белого дома”.

Два заслона — в начале и в конце моста, "лопнули”, словно мыльные пузыри. Следующие заслоны с техникой: машины, водометы, газы. Но народ уже не остановить. Старики бегут наравне с молодыми. В толпе людей много солдат, их заботливо окружают гражданские, угощают водой, сигаретами, что-то объясняют.

На подходе к мэрии мы увидели, что власти настроены решительно. Раздаются выстрелы, визжат пули. Недалеко от нас падает мужчина, раненный в ногу, рядом падает другой. Пуля попала ему в шею. Он просит записать его домашний телефон, говорит что у него сын Максим. 

Блокада "Белого дома” прорвана. Всех охватило одно чувство — это победа.

Все ждут выхода своих кумиров. Они появляются на балконе здания Верховного Совета: Александр Руцкой — вначале, чуть позже — Руслан Хасбулатов. Во время выступления Руслана Имрановича один мощного сложения мужчина толкает меня локтем и говорит: "Вот настоящий чеченец! Выстоял! Молодец!” Я ему говорю: "Так чеченцы же — бандиты!”. Он грозно спрашивает: "Кто вам это сказал?” Я отвечаю: "Так об этом в газетах пишут”. 

Вместе со всеми он скандирует: "Хас-бу-ла-тов...” Я присоединяюсь к нему.

Людей — десятки тысяч”.

(Кандидат философских наук Саламу Дауев, житель г.Грозного )

 

 

читать книгу здесь 

 

Бойня у "Останкино"

То, что произошло у "Останкино”, иначе как xладнокровное,  умышленное убийство многих сотен людей. Уже  поздним вечером, часов в 11-12 военные эксперты называли цифру убитых у "Останкино” - тысячи двухсот человек. Людей косили из пулеметов как косой траву. Демонстрантов, шедших плотным строем — расстреливали в упор...

30 или 40 вооруженных людей Макашова и Баркашова и несколько тысяч демонстрантов (называют разные цифры, от 1 до 5-6 тысяч человек) оказались перед 30 бронетранспортерами и двумя тысячами до зубов вооруженных бойцов, укрытых за стенами "Останкино”.

Вертолеты корректировали огонь БТР. Какие-то люди в джипах выскакивали чуть ли не вплотную к демонстрантам, открывали огонь по толпе, а затем стремительно скрывались. Кто они? Бейтаровцы? Или бойцы мафии, о которых писал Станислав Говорухин? И в том, и в другом случае — это и есть та криминальная социальная база политического режима Ельцина, которая показывает, что власть Ельцина — это ее власть.

Поход  демонстрантов на "Останкино” не был организованным, все происходило спонтанно. Приготовления  были у кремлевских провокаторов.  Демонстранты не  были вооружены, ельцинисты имели стократный перевес в силах.

Операция "Уроки Октября"

Значительная часть сторонников Конституции и Парламента отправилась в "Останкино” пешком. Свидетельница Л.Сурова, литератор, следующим образом описала этих людей: "...никакого неистовства, никакого звериного фанатизма. Это были обычные  сограждане. Были молодые, старые, женщины, девушки... Папа с сыном лет 10... Мы видели людей, никем не организованных... одни помягче, поинтеллигентнее, другие повоинственней... — но шли не убивать, не мстить... Что мы видели из оружия? Пять-шесть металлических щитов, одну дубинку, у кого-то еще кусок водопроводной трубы, а у одного мальчишки лет 15 — топорик... Никаких вооруженных боевых отрядов.

Oстановить эту разрозненную колонну людей было несложно. Но не было намерений. Операция "Уроки октября” требовала обильного пролития крови. Свидетельница Сурова так и озаглавила свои показания: "Репортаж с места РАССТРЕЛА”.

П.Грачев сказал, что "Останкино” " защищали” 400 военнослужащих внутренних войск (ВВ) и спецназ ВВ (пресловутый "Витязь”), 6 БТРов, а с начала боевых действий подошли еще 15 БТРов. Но Xасбулатовy, по разным источникам, сообщили, что БТРов было не менее 30 единиц. У Макашова- Баркашова 30-40 человек, вооруженных автоматами. Министр Грачев заявил, что "нападавших” по сведениям МВД, было около 4 тыс.безоружных и 100 вооруженных человек. Все остальные источники сообщают, что осаждавших (безоружных) было от 1,5 до 5,5 тыс.чел. Что касается оружия, то сведения тут тоже разные. Все сходятся, что был 1 гранатомет, захваченный в мэрии, но вот число автоматов называют: 20, 30, 42, свыше 60, около 80 единиц... Конечно,  были  такие командиры, как генерал Макашов. Что поделаешь — в час испытаний других, которые захотели бы отстоять интересы закона, народа и демократии среди военных не нашлось. Макашов таков, каков есть.

Наступающая сторона для успешных действий должна иметь троекратный перевес в силе, потому что несет втрое большие потери. У Макашова- Баркашова не было техники. Представьте себе: нападают 80 человек, вооруженных автоматами: против них 30 тяжелых и средних бронетранспортеров, около тысячи прекрасно вооруженных и экипированных солдат (шлемы, бронежилеты, снайперское оружие, пулеметы, переговорные устройства, приборы ночного видения). Они- профессионалы, специально подготовленныe для боевых действий. Каждый из них готов в одиночку противостоять массе людей до 1200 человек в случае гражданских беспорядков. Наконец, Макашов- Баркашов вели огонь наобум, по темной коробке здания АСК-3. Оборонявшиеся вели прицельный огонь, по желанию выбирая себе мишени. B этом "Витязи” признались сами.

Это было жестокое избиение, массовое убийство неповинных людей.  У  железнодорожной платформы стояли 5 грузовиков с солдатами софринской бригады. Они в бой не вступили.  Дождавшись прибытия к "Останкино” БТРов дивизии им.Дзержинского, софринцы спокойно уехали.

Не было ни единого шанса взять штурмом "Останкино”. Ни единого. Для чего была вся эта акция  "Tрудовой Pоссии” по захвату  телецентра?

Юрий Мареченков рассказал эпизод из той страшной бойни в "Останкино”.

"... После получения информации, что "Останкино” в руках защитников Конституции, я выехал туда для организации выступления по центральному телевидению Председателя Верховного Совета. Подъехали мы туда в самый разгар кровавой драмы: кругом стрельба, крики, толпы людей. Рядом со мной упал молодой парень, раненный в грудь. Двое других тут же кинулись к нему, стали делать перевязку. В это время один из помогавших раненому был сам убит наповал. Увидев это, раненый, истекая кровью, встал, уже раздетый до пояса. Как оказалось, он был шофером — недалеко стоял его грузовой автомобиль. Он медленно поднялся, попросил уложить в машину убитого товарища, сам сел за руль и под непрекращающимся обстрелом медленно вывел свою машину к стоящим машинам скорой помощи на улицу Королева. И здесь упал замертво...” 

Ельцинисты  в упор расстреляли, как свидетельствуют очевидцы, более одной тысячи человек, oднако  их TВ навязывали обществу картину: "смертельной” опасности, "страшной” угрозы "красно-коричневых”. Черномырдин дал приказ отключить "Останкино”. Председатель ТРК "Останкино” В.Брагин утверждал, что сделал это для того, чтобы не пустить макашовцев в эфир и из-за того, что в здании шел бой. Но работники телевидения cказали на пресс-конференции, что технические возможности телецентра позволяли выходить в эфир из других студий. Более того, основной передающий комплекс АСК-1 штурму вообще не подвергался, имелись передвижные телестанции (ПТС), позволяющие вести репортажи прямо с улицы и даже с телебашни. Не говоря уже о резервных студиях, о "Шаболовке”. Наконец, под Москвой есть резервный телецентр, он строился на случай ядерного удара. 

Почему отключили TB? Если дать ЦТ возможность освещать события в полном объеме, какой бы психоз ни владел журналистами, быстро станет очевидным, что штурм "Останкино” — это просто смех. "Штурм " не сложно было погасить, окружив 3-4 десятка вооруженных макашевцев-баркашевцев , причем все  можно было сделать без кровопролития.Ho  в прямом эфире  люди бы видели, что происходит избиение невооруженных людей по приказу Ельцина и Ерина. Ну кого могут испугать такие "красно-коричневые” школьники: "Мы сюда пришли народ защищать, от "Белого дома”. Мы и 19 августа тоже у "Белого дома” были — и тоже народ защищали. Не-е, мы одни в нашей школе такие смелые. Записывайте: Сережа Маркелов, Лана Кабайдулина, Леша Белоусов. Школа 294".

. А "Витязь” действовал просто — они отдавали приказы: "Всем лечь! Будем стрелять!”, — а потом освещали лежащих фарами и безжалостно расстреливали.

Eльцинисты нe могли допустить, чтобы сцены массового убийства могли попасть на видоекассеты — охота велась за журналистами. А затем, после завершения операции "Уроки Октября”, угрозы физической расправы, если они покажут эти "сюжеты”. Отсюда непонятное молчание общественного мнения Запада.

Cотрудникaм "Останкино” (АСК-3) даже не сообщили, что вокруг здания идет бой, a в здании спокойно шли съемки передачи с участием детей. 

Гайдар и его команда

Егор Гайдар обратился с призывом собраться у Моссовета, выходить на улицу и организовывать массовые общественные беспорядки против  депутатов . Ho даже в истеричной атмосфере вечера 3 октября нашлись люди, прямо призывавшие не слушать призывов Гайдара. В первую очередь, это были "ВиДовцы” Любимов и Политковский. Тогда же вечером 3-го, Петр Мамонов охарактеризовал призыв Гайдара, как "провокационный”.

Все это заставило искать оправданий. Объяснения свелись к тому, что войска ненадежны, колебались, кого поддержать и поддерживать ли кого-либо вообще, и потому, дескать, надо было показать военным, за кого народ.

Но ведь и блокаду "Белого дома” снял тоже народ. Это именно безоружный народ прорвал омоновские кордоны и деблокировал "Белый дом”. Hарод был и  у "Белого дома”, и у Моссовета. Тысячи людей были с обеих сторон. Тысячи людей занимались одинаковым делом: строили баррикады. Совершенно непонятно, почему военные должны были поддержать народ у Моссовета и не поддержать народ у "Белого дома”? Hoна сей раз призыв Гайдара был призывoм к массовым убийствам, к гражданской войне.

B армии было понимание того, что народ находился по обе стороны баррикад. Bоевать с народом у военных никакого желания не было.

Но правдой является и то, что если бы вечером 3 октября в тех частях, которые находились в Москве, обнаружились "колебания”, то проявиться эти "колебания” могли бы лишь в одной форме: в отказе командиров и частей выступить на подавление конституционалистов.  Но... военные получили множество наград. Более того, увеличили бюджетные ассигнования и т.д.

Клеветническое обращение

Версия о провокации делает призыв Гайдара обоснованным. Призыв Гайдара, не был спонтанным. Вот и обращение Ельцина к гражданам России.

"Дорогие сограждане!

Я обращаюсь к вам в трудную минуту.

В столице России гремят выстрелы и льется кровь. Свезенные со всей страны боевики, подстрекаемые руководством "Белого дома”, сеют смерть и разрушения...

Те, кто развязал кровавую бойню, — преступники. Все, что происходит в Москве, — заранее спланированный вооруженный мятеж. Он организован коммунистическими реваншистами, фашистскими главарями, частью бывших депутатов, представителей Советов.

Под прикрытием переговоров они копили силы, собирали бандитские отряды из наемников, привыкших к убийствам и произволу. Ничтожная кучка политиканов попыталась оружием навязать свою волю всей стране. Средства, с помощью которых они хотели управлять Россией, показаны всему миру. Это — циничная ложь, подкуп. Это — булыжники, заточенные железные прутья, автоматы и пулеметы.

Те, кто размахивает красными флагами, вновь обогрили Россию кровью.

Они надеялись на внезапность, на то, что их наглость и беспримерная жестокость посеют страх и растерянность.

Они надеялись, что военнослужащие останутся в стороне и будут спокойно смотреть, как расправляются с безоружными москвичами, как вновь устанавливают кровавую диктатуру в нашей стране.

Они надеялись на то, что граждане России поверят в их ложь. Они надеялись на скорую победу.

Они просчитались, и народ проклянет преступников.

Им и тем, кто отдавал им приказ, нет прощения. Потому что они подняли руку на мирных людей, на Москву, на Россию, на детей, женщин и стариков.

Вооруженный мятеж обречен. Чтобы восстановить порядок, спокойствие и мир, в Москву входят войска...

Я прошу вас, уважаемые москвичи, морально поддержать боевой дух российских солдат и офицеров. Это — наша народная армия и милиция. И сегодня у них одна задача — защитить наших детей, защитить наших матерей и отцов, остановить и обезвредить погромщиков и убийц. 

...Общественные объединения, принимавшие участие в массовых беспорядках и иных противоправных действиях, запрещаются на всей территории России.

Генеральной прокуратуре предписано безотлагательно возбудить уголовные дела и начать расследования по фактам организации массовых беспорядков.

Вооруженный фашистско-коммунистический мятеж в Москве будет подавлен в самые кратчайшие сроки.

Считаю своим долгом обратиться и к москвичам.

За последние день и ночь нас стало меньше. Жертвами бандитов пали невинные мирные люди. Склоним головы по погибшим...”

Нетрудно заметить, что нарисованная в обращении Ельцина картина событий в Москве кардинально отличается от происходившего в действительности. Какие "женщины, дети и старики”, "матери и отцы” стали в Москве жертвами "погромщиков и убийц”, "бандитских отрядов” "со всей страны”? Да, это было бы, если бы вдруг взаимно атаковали два враждующих лагеря. — Тогда все стало бы на свои места: и "женщины”, и "дети”, и "старики”, и "смерть и разрушение”. Именно этого хотел Гайдар. Этого не случилось. Поэтому он пошел на взлом Гознака и приказал изъять миллиарды рублей — чтобы оплатить "услуги” тех, кто должен был развязать кровавую драму.

Отсутствие кровавой трагедии на Тверской — единственный элемент провокации, который не удался, — к счастью для людей, откликнувшихся на призыв Гайдара, не зная, что они предназначались на роль почетной жертвы в политической игре.

 

Осуществить  Гайдару его преступные замыслы не дали защитники "Белого дома”. Оружия в "Белом доме” было мало — в этом убедились после захвата, но им запугивали страну средства массовой информации. И ракет "земля-воздух” тоже не было. Выдавали оружие не всем желающим: опечатанное оружие в ящиках показали потом по ТВ. Eго могли раздать, но не раздали, потому что не было планов "нападать”. Hа руки в "Белом доме” было выдано 200 с небольшим стволов и в основном уже 4 октября, после начала штурма.

Да и публика у "Белого дома” состояла тоже не из бомжей, уголовников и погромщиков, а из людей, знающих чувства справедливости и любви к Отечеству. Не случайно Александр Тарасов приводит слова противника "Белого дома” Михаила Леонтьева в газете "Сегодня”. Леонтьев с изумлением писал: "Нам рассказывают и показывают, как банды озверевших национал- коммунистических погромщиков бродили по Москве, штурмуя телецентр, мэрию и общественно-нужные объекты. Однако вы не найдете ни одного сообщения о разгроме беззащитного коммерческого ларька. Ужасные коммунистические экспроприаторы, немного полежав под шквальным огнем рядом с телецентром "Останкино”, отбегали в соседний киоск, покупали за деньги шоколадки и возвращались назад, помирать за идеалы социальной справедливости. Киоски у "Белого дома” в "ночь беспредела” после его деблокирования сделали рекордную выручку”.

Даже "Куранты” были вынуждены признать, что сообщения средств массовой информации о том, будто штурмовавшие "Останкино” повстанцы врывались в окрестные дома и грабили квартиры — ложь.

Восставшим против Конституции нужна была кровь. Много крови. И пролитой именно конституционалистами.  Любимов с Политковским, изгнанные с работы за свою позицию, не могли бы вызвать такой хорошо оркестрированной ненависти, если бы всего лишь "попали не в такт”. Они, сами не ведая того, помешали запланированному большому кровопролитию. Помешали собрать в центре города такую толпу, которая бы неизбежно столкнулась со сторонниками Сопротивления. Е.Гайдар совершил оплошность, обмолвившись, что планировалась раздача оружия собравшимся. Столкновение ельцинистов с конституционалистами — вот что им было надо. Kогда начнется такое... тут как раз и армия подоспеет... А там хоть "Белый дом” до основания сноси — никто и не пикнет. Но "Белый дом” не поддался на эту провокацию.

O событиях 3 октября  пишет Вера Шевчук в газете "Северный рабочий” (2 декабря 1993 г.)

"...Люди снизу кричали, что в мэрии вооруженные люди, и требовали идти туда, чтобы освободить здание. Молодой парень в мегафон сообщал:

— В здании мэрии засела кремлевская группа "К”, около 600 человек. У группы есть план провокации — организованное нападение на гостиницу "Мир”. Все одеты в гражданскую одежду. Сегодня я видел этих людей на площади. Будьте внимательны, не поддавайтесь на провокации.

На третьем этаже гостиницы "Мир” из окна слева появился ослепительный свет синего цвета, никто не мог понять, что это такое, предупреждали, что из окна будут стрелять.

Огромная толпа народа направилась к мэрии. Они вернулись через 30-40 минут. Люди на площади стали настаивать, чтобы идти в "Останкино” ("империю лжи”) требовать эфира. Возмущались клеветой, которая шла по телевидению в последние дни в адрес Парламента. Hачали скандировать: "Останкино!”, "Останкино!”, часть людей уже направилась туда. Молодые парни без оружия сели в машины и с флагами поехали в "Останкино”.

Один из работников Дома Советов, комментируя события на площади, говорил:

— Вы знаете, что Хасбулатов предлагал депутатам после Съезда уйти из здания. Он предполагал, что Ельцин расстреляет людей, убеждал, что хорошо знает Ельцина и его жестокость в борьбе за власть. Но Хасбулатова не поддержали и даже предложили отстранить его за это от должности...

Мне вспомнилось выступление Руслана Хасбулатова 18 сентября на совещании местных Советов за три дня до появления ельцинского Указа № 1400. Сейчас уместно привести его дословно:

"Речь идет... о сознательном поведении одной власти, которая стремится ввергнуть общество в новую диктатуру. Побудительные мотивы для таких антидемократических действий тоже очевидны. Это страшные по своим последствиям провалы, прежде всего в социально-экономической сфере, провалы и боязнь ответственности за эти провалы, поиски противников по всему периметру исполнительной власти, попытки найти этого не просто противника, а врага сначала в Советах, потом в самом народе.

Примерно месяц назад Президент объявил, что в августе проведет "артподготовку”, а в сентябре "перейдет в наступление”. К сожалению, исполнительная власть действительно перешла в наступление,  которое может стать катастрофой. Наносится удар за ударом по представительной ветви власти,  во вред народу, во вред стране.

У  Президента были консультации по поводу того, как отнесутся за океаном к разгрому Верховного Совета - здесь демократией и не пахнет”.

На фоне ликующей площади эти предостережения Хасбулатова казались преувеличенными. Но к вечеру, когда одна за другой стали подходить машины скорой помощи, и из них выносили раненых или мертвых, я вспомнила слова Хасбулатова. Пророческие слова...

Обстановка на площади становилась все тревожнее. Поздно вечером заглянула в комнату на первом этаже — там молоденькие девушки делали перевязки. Справа у стены лежали покрытые простыней трупы. И все же люди не уходили от Дома Советов. Они были у костров, в подъездах, на полу в здании...

В 5 утра 4 октября я шла к зданию. Тревога висела в воздухе.

— К окнам не подходить, жалюзи не поднимать — на крышах снайперы.

Маленькие радиоприемники перехватывали разговоры — команды военных, которые вновь окружили Дом Советов. В разговорах только одно:

— Живыми никого не выпускать!

— Усиливают оцепление, — пояснил мне молодой паренек из охраны здания.

Около 7 часов утра от набережной и гостиницы "Мир” раздались пулеметные очереди, появились БТРы. Люди заметались по площади. Многие сразу же упали и больше не поднимались. Другие искали, куда можно спрятаться. Но где? До меня дошел весь ужас происходящего — убивают людей! Я отшатнулась от окна — мимо стекол пролетали пули.

Прав оказался Хасбулатов в своем прогнозе — стреляют по людям, их хладнокровно убивают на площади возле Парламента. Он предчувствовал, хотел предотвратить  кровь, но его не услышали ни Президент, ни народ, ни даже депутаты.) Да и общество не услышало”.

Илюмжинов

Илюмжинов и Аушев поступили мужественно — они прорвались в пылающий "Белый дом” 4 октября.

Вот что рассказывает Президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов.

Он, Илюмжинов, предложил и Кремлю, и Верховному Совету вернуться к "статус-кво”, существовавшему до 20 часов 21 сентября 1993 года ("нулевой вариант”).

— 27 сентября на Совещании (в Петербурге), 40 руководителей регионов поддержали эту идею;

— Там же, на том Совещании поддержана идея об одновременных перевыборах Президента и федерального Парламента;

— 30 сентября, когда в Москве собрались руководители 68 (из 88) регионов страны, это Совещание решительно осудило Указ № 1400, осаду "Белого дома” и потребовало переговоров. Решение было направлено Черномырдину.

На это председатель Совета Министров не отреагировал. Он сказал: "Мы будем действовать по своему сценарию”. А какой сценарий, я уже знал. Буквально через несколько дней должна быть бойня.

Вот выводы, которые мы представили Президенту Российской Федерации и Правительству. Фактически в государственном перевороте принимают участие вооруженные силы. Об этом везде писалось. Мотострелковая дивизия имени Дзержинского. На улицы выведена бронетехника. Вся сила МВД Ерина — в дивизии имени Дзержинского. Лужков обеспечен чрезвычайными полномочиями, вплоть до отдачи приказа о штурме Дома Советов, который планировали с третьего на четвертое октября 1993 года. Уже подготовлен сценарий провокации, в результате которой и планировали отдать приказ о его штурме. Полторанин отдал распоряжение блокировать информацию о возможных жертвах в момент штурма. Обещан дополнительный отпуск сотрудникам МВД, решено солдатам внутренних войск выплачивать по 10 тысяч рублей в сутки. Офицеры получили по два оклада за блокирование Дома Советов. В последние дни получали по 20 тысяч рублей в сутки.

Такие выводы мы передали Правительству, Президенту и в Верховный Совет. Реакции никакой не было. Председатель Совета Министров Виктор Черномырдин при встрече сказал нам: "Что вы видели? Там сейчас бандиты. Там пять бандитских группировок. Там находятся ракеты "земля-воздух”. Хасбулатов и Руцкой не контролируют ситуацию, они являются заложниками бандитских групировок”.

"... Мы решили побывать в "Белом доме”. Он был обнесен колючей проволокой. В центре Москвы...

В "Белом доме” не было ни тепла, ни света… Мы сделали обход "Белого дома”, посмотрели, есть ли оружие, стоят ли части субъектов Российской Федерации. У наружного ограждения стояли добровольцы, защитники "Белого дома”: там были казаки с Дальнего Востока, из Сибири, из Краснодара; из Калмыкии была группа защитников. Они все были без оружия — те, кто нес службу снаружи.

Дальше, когда заходишь в "Белый дом”, стояла милиция, которая несла охрану "Белого дома”, — они все там остались, им выдано табельное оружие. Автоматы — короткоствольные, десантные, они находились в подвале, опечатанные: автоматы выдавались только ночью, когда выставлялся караул, выдавались только по документам — паспорту или удостоверению народного депутата. Cвободного "гуляния” автоматов и ракет не было.

Когда мы спросили, где же "Стингеры” находятся, выяснилось - в секретариате Председателя Верховного Совета. У  Руслана Хасбулатова был секретарь по фамилии Стингер. Никаких ракет, конечно, никакого оружия там не было”. 

"Дальше: подогнали прямо вплотную к "Белому дому” со стороны мэрии желтую большую такую машину с двумя рупорами. Музыка играла из "Ласкового мая”, дурацкая какая-то музыка шла. Потом она заканчивается, и оттуда голосом: "Давайте, выходите, сдавайте оружие. Вы — преступники России, проклятые народом”. И снова музыка играет, играет, и снова голос кричит. И это — круглые сутки.

Что еще хочу я подчеркнуть? Каждое утро, когда начиналась сессия Верховного Совета, когда Александр Руцкой проводил совещания, каждое совещание начиналось словами: "Народные депутаты, защитники "Белого дома”! Мы вас не держим, вы можете покинуть "Белый дом”... И никого там не держали, и при мне уходили депутаты. В первый день, когда я был, один депутат ушел и потом на следующий день вернулся и говорит: "Стыдно мне”. Оказывается, ему дали два миллиона рублей, он получил два миллиона, ходил- ходил, потом вернулся обратно, принес, в кассу их сдал. Много таких случаев было тогда.

Там очень много женщин, детей. Семья одна была с девочкой четырех лет. Что с ней произошло, я не знаю. Я у них спрашиваю: что вы тут делаете? Они говорят: "Защищаем Конституцию.”

Средства массовой информации преподносили так, что вот, Хсбулатов и Руцкой — в них все дело. Я разговаривал со многими людьми — там несколько тысяч людей было, многие спали на улицах в палатках, из Калмыкии, из Ростовской области; из Краснодара. Они говорят: "Мы сюда пришли Конституцию защищать!”

Церковь там в Парламенте открыли в субботу. Патриарх Московский и всея Руси тоже приложил усилия для того, чтобы не было бойни.  Эту церковь тоже расстреляли там, в "Белом доме”. Около шестисот человек с травмами попали в больницы, около двадцати человек скончались от травм. В субботу, когда я там был, состоялись похороны сантехника "Белого дома”. В пятницу он отпросился у руководства, жена у него заболела — снаружи записку ему передали — он отпросился и сказал: "Я ухожу, но я приду, проникну к вам”. Он ушел и потом, когда возвращался обратно в "Белый дом”, омоновцы его избили, и он от побоев скончался.

B субботу сессия Верховного Совета началась с известия о его гибели. То есть психоз все нагнетался и нагнетался. И чувствовалась кровавая развязка.

Кто прав, кто виноват — это история скажет. Но все шло по сценарию. Почему? Вокруг "Белого дома”, когда мы с Руцким смотрели защитников "Белого дома”, потом проходили по внешнему кольцу, смотрели, там было пять или шесть рядов омоновцев со щитами, с бронетранспортерами. В воскресенье, когда шел митинг на Смоленской площади, почему-то резко, днем, охрану омоновцев сняли. Оставили только милиционеров без оружия. И охрана мэрии тоже куда-то делась — ... колонна отодвинулась к "Белому дому”. Там была безоружная милиция: они прорвали кольцо и головная часть подошла к "Белому дому”, и тут появились омоновцы, отсекли головную часть со стороны мэрии, выстрелы были по толпе.

Eще раз повторюсь: история рассудит — кто прав, кто виноват. Но в 20.00 часов 21 сентября 1993 года была нарушена Конституция Российской Федерации. Я  думаю, все пошло именно отсюда, весь этот беспредел, который сейчас творится в Российской Федерации.

Вы знаете, что два или три дня Борис Николаевич вообще не выступал по телевизору, где он и что он, тоже неизвестно было. Но в понедельник, 4 октября, когда прямой наводкой начали стрелять, проходило рабочее совещание субъектов Российской Федерации. Зашли кто-то из судей Конституционного суда и сказали, что идет прямой расстрел "Белого дома”. Мы по телевизору все это видели. Александр Руцкой по телефону передал, что они сдают оружие, выходят: надо вывести женщин, нужно вывести детей из "Белого дома”. Потому что  они в "Белый дом” забежали: там было очень много детей и женщин. И Руцкой сказал, что уже около двухсот трупов здесь лежит, дайте вывезти детей, женщин. Выкинули белый флаг. Когда они начали выходить, практически в упор их начали расстреливать. Я в это не поверил, но потом убедился, когда в меня и в Руслана Аушева тоже в упор практически стреляли. Александр Руцкой попросил соединить с Черномырдиным, отменить огонь.

Сейчас многие руководители регионов хотят отсидеться, отойти. Если нет законодательной структуры, ни суда сейчас не будет, цензуру ввели на средства массовой информации. Костиков там объявил: коммунистам сейчас запрет на профессию, с работы будут выгонять за инакомыслие, преследование и так далее. Беспредел.

Вот по какому сценарию все развивается. И поэтому, зная это, я взял инициативу выступить третьей силой, чтобы  именно регионы, сказали свое слово. Но у меня не получилось удержать это безумие,  именно из-за боязни многих глав регионов.

Мы могли бы остановить это кровопролитие, если бы мы решительно все вместе — губернаторы, президенты — выступили. Но страх оказался сильнее. Танки сказали свое слово. Но дело не закончено. Многие готовы продолжать объединяться. Ельцин обещал 9 октября собрать совет Федерации. Вчера в 15.00 отменили и сказали, что 9-го тоже не будет Совета. Шахрай заявил или Шумейко: "А зачем вообще совет, регионы? Мы тут сами разберемся, а они будут выполнять то, что мы им скажем”.

Hаступила  диктатура. В Москве я каждый день давал пресс-конференции, на которых присутствовало 50-60 представителей зарубежной прессы. Всегда присутствовали из ИТАР-ТАСС, телевидения — "Новости”, "Вести”. Всегда тщательно  записывали мои выступления  — и ничего не пускали в эфир. Hа Западе больше передавали про меня, чем здесь. И на вопросы японской телекомпании — почему я в "Белом доме”, поддерживаю ли я Хасбулатова — я говорил: я не Хасбулатова поддерживаю, я сюда пришел, чтобы Конституцию сохранить и всему миру показать, что сегодня — Верховный Совет за колючей проволокой, завтра Калмыкия окажется за колючей проволокой, а Россия — послезавтра за колючей проволокой. Но этот режим не может долго продолжаться, потому что денег не хватит, чтобы опоясать проволокой всю Россию. Но на некоторые регионы хватит.

 

Было бы не страшно, если бы была диктатура Президента, но наступила диктатура президентского окружения. Борис Ельцин по состоянию здоровья и по другим причинам (алкоголизм –M.P.) не может не только восемь, а, скажем, несколько часов работать. А вы знаете, штурмом "Белого дома” руководил не министр обороны, а руководитель охраны Ельцина.

Вот к чему мы пришли: начальники охраны, люди, которые рядом, уже вершат судьбы России, судьбы регионов. Вчера, когда мы были в кабинете Валерия Зорькина, ему позвонил Филатов и сказал: "Пиши заявление "по собственному желанию”. Если не напишешь, мы тебя посадим”. А Зорькин, профессор, интеллигентный человек, испугался. Но мы ему сказали: "Валерий Дмитриевич, если вы заявление напишите, тогда все. Рухнет законная сила, правовая основа России”. A Зорькин написал заявление по собственному желанию. Это все, завтра закроют Конституционный суд. И  — нет суда... Беспредел. Люди, которые были со мной, они почувствовали кованый сапог, как его теперь назвать, "сапог диктатуры” или "сапог новой демократии”, — разница-то какая?

Истерия, которая развернулась в средствах массовой информации, она  ужасна. Но та система, созданная на штыках, она недолговечна”.

 

 

 

Непосредственый свидетель событий может, при желании, увидеть близкое к реальности описание событий, , в репортажах "Известий” (5.10.1993) или "Комсомольской правды” (Спецвыпуск "Все о черном октябре” с.16-17), но "человеку со стороны” это сделать не удастся. Единственное близкое к реальности описание дал экстренный выпуск "Коммерсанта” ("Коммерсант- Dayli”, 4.10.1993). Надо отдать должное "Независимой газете”, осмелившейся опубликовать свидетельские показания (статья "Я видел это и не сошел с ума...”), которые, хотя и не давали общей картины произошедшего, но позволяли читателю почувствовать атмосферу и — возможно — понять главное. ("Независимая газета”, 16.10.1993).