Лихолетие 90-х

 

В. Юдин, материал журналистских расследований 

 

O зверствах также здесь

 

М.Челноков: ""Альфовца", Геннадия Сергеева, когда он загружал лю­дей в автобусы, убили в спину из БТРа"  ( на встрече с движением "Свободная Россия", 1993). 

Иван Шашвиашвили:  "Видел, как 3-го из Останкино привезли раненых. Во время штурма их в вестибюле добили. Прошла информация, что по Киевскому движется бронетехника. Мы с Павловым решили ехать навстречу. Говорили: "Военные! Вы куда? Вас послали убивать своих братьев! Не подчиняйтесь преступному приказу". Подбежал милиционер, дуло в Павлова: "Убью". Нас оттащили и колонна из 100 БТРов пошла в Москву.  Потом в Дом Советов вошла "Альфа".  В здании заседания появился милиционер: "Дорогие отцы и матери!  Я из группы "Альфа". Мы пришли к вам без оружия. Мы не хотим вам зла. Вы, находящиеся в этом здании,  обречены. Нам дан приказ вас уничтожить, но мы отказались это сделать.  Нас, "Альфу",  снова хотят подставить.  Я, Владимир Cергеевич, брал дворец Амина в Кабуле,  Вильнюсскую телебашню,  был в Карабахе и Тбилиси.  Везде нас подставляли. Сейчас мы не будем брать грех на душу и хотим вывести вас живыми. Мы сделаем коридор, вы пройдете в безопасность. Если кто-нибудь из банбитов попробует в вас выстрелить, мы подавим их огнем. Вам подадут автобусы и развезут по домам. Слово офицера. Мне он тихо сказал,что была команда развалить Дом и всех уничтожить. "Но мы поставили условие с 4 часов прекратить бой". Потом выступили Баранников и Андронов: "Вы с честью выполнили свой долг, теперь с честью можете покинуть здание. У нас два выбора: мы можем остаться здесь, что означает покончить жизнь самоубийством, а можем выйти и продолжать борьбу". Депутаты стали выкрикивать: "Надо уходить". "Трудовая Pоссия": "не уходите. Сложите головы".  Вошел Хасбулатов: "Мы сейчас уходим из зала. Многие из вас останутся живыми. Нужно донести до общественности, что с нами произошло. Переворот совершен полностью. Пролилась большая кровь. Вина в этом на Ельцине и его окружении. Давайте прощаться". 

Мы решили выходить через первый подъезд. Там Американское телевидение ведет съемку. В 20 и 8 подъезде,  где телекамер не было, атакующие зверствовали, вели огонь на поражение. Полковник Гриценко пришел в здание вывести Руцкого. Спросили: "Какие гарантии!". - "Я буду с вами". Он сказал, что в Доме он властен безопастность обеспечить, а снаружи не под силу. Я сказал О.Румянцеву: "Что, Олег! Доигрались в демократию?" - "Нам казалось, что мы строим правовое государство". В это время в вестибюль вошел Коржаков, руководитель охраны Ельцина и телебригада "Вестей" Коржаков кричит: "Руцкой! Выходи". Полковник "Альфы": "Убирайтесь, мать твою!". Потом к первому подъезду подскочил автобус. Нам преградили дорогу. Хасбулатов отдернул занавеску и помахал нам. Мы тоже ждали автобусов, но они не появились. Гриценко поинтересовался: "Правда, что Дом заминирован?" - "Нет". 

Автобусов ждали до темноты,  два с лишним часа. Толпа была пестрая: депутаты, пикетчики, два брата Руцкого. Все повернули к дому на Глубоком пер. Со сквозными подъездами. И попали в оцепление. Обыскивали,  раздавались редкие очереди,  шаг влево, шаг вправо - соответствующие действия. Один увидел депутатский значек: "У, коммуняка!". Стал бить. Только и слышно, что "Коммуняки, депутаты, суки, сволочи". Поставили вдоль стенки, били прикладом и дубинкой. Все пьяные. Потом 27 депутатов загнали в автобус, мат сплошной: "Мы вас всех сейчас расстреляем на хрен, война все спишет". Повезли по отделениям милиции". ("Согласие", #6).

Р.Хасбулатов: " Я никогда не был согласен уйти таким насильст­венным и оскорбительным путем. Я хотел закончить политическую карьеру нормально, спокойно, а не так, как поступили с нами, подло, низко. Проде­лано с попранием нормальных понятий этики, чести, достоинства. Так при­ходят бандиты: "Дaвай вали, иначе..." ("Правда", 3 марта 1994)

Ю.Воронин: "Когда депутаты стояли на центральной мраморной лестнице, они задавали вопроcы: "Зачем так безжалостно, демонстратив­но-величаво расстреливали Белый Дом?". Тем более, что и руководство "Альфы", и министр безопасности В.Степашин заверяли, что для взятия достаточно 30 минут. И опыт был: взятие Королевского дворца в Кабу­ле, операции в Осетии и Ингушетии. Следовательно цель была другая. Нужна была декорация для Запада" ("Правда",15 февраля 1994)

Н.Глаголева: "Нас вывели на ступеньки 20 подъезда. Звучат выстрелы, летят трассирующие пули. Инстинктивно прижимаемся к гранитному парапету. Потом все устремляются гурьбой к набережной. У  "кандидатов  в настоящие люди"   звучит   команда: "В ширенгу - становись! Песню за-пе-вай! Над набережной раздается: "Комсомольцы-добровольцы" ("Мысль"#19).

"Нас погнали в дом на набережной. Огромный домина. Окна без света, жители  перепуганы.  Пленные  в семерках.  Вокруг бейтаровцы - кто в коммуфляжке, кто в кожаных пиджаках. Оружия целый арсенал. В парадном крики, вопли, выстрелы.  Бабурина поволокли за угол. Выстрел. Меня вводят в парадное. Там трупы голые  по пояс (По всей видимости проверяли наличие потертости на плечах от автоматов - эту методику по сообщению  посольства Афганистана использовали в той стране - М.Р.). Крики. Кого-то на лестнице уложили".

Олег Румянцев: "Из подъезда выскочил ОМОНовец, заорал: "Ложись, су­ка". Меня втолкнули в подъезд. Пьяная харя схватила за бороду: "Иди сю­да, жидовская морда.!". Трижды ударил меня лицом о колено. Обшмона­ли. Забрали радио. Несколько раз ударили по почкам. Вбегаем в подъ­езд, тот же ад, только другой круг. Омоновцы бьют раздетых по пояс мальчишек. Им лет по 17. Одного так ударили автоматом по ребру, что хруст костей был слышен. Меня хватают и бьют по яйцам. Потом неделю кровью мочился. Потом вытолкнули на улицу. Передо мной возник ОМОНо­вец. Пьяный, с автоматом. Сбоку-труп. "Все, сука, прощайся с жизнью". Два раза плюнул мне в лицо. "На колени!".  И очередь над головой.

Вышел депутат Фахрутдинов. К нему подскочили ОМОНовцы."Я депутат независимой республики Татарстан! - "ух, татарва" -и прикладом по голове. У него больное сердце, со стимулятором живет. На  нем  ОМОНовцы, свалив во дворе, буквально  плясали. Сломали несколько ребер, порвали легкое, в тяжелейшем состоянии он лежал в реанимации. А мать в это время  смот­рела телевизор, как расстреливают парламент, где в это время находился ее сын. У нее случился инфаркт.

Просились в квартиры. Не пускают. Говорят: "Так вам и надо!". Забе­жал в другой подъезд. Там Саенко, избитый Шашвиашвили, Умалатова. Входит молодчик, коротко стриженый, в кроссовках. Пахнет от него водкой и кровью. Наводчик. Голос из темноты: "Иди сюда, падла!". Смешок. Мы броси­лись в кусты, позвонили в первую дверь. Нас пустили" (С.Говорухин, кн. "Великая криминальная революция","Правдa", #57, 1994).

Иван Шашвиашвили:  "Пошли кто налево к мосту, кто направо к  "Совинцентру". Мне показалось, что мы уже на свободе. Вдруг из подъезда выскочили два автоматчика: "Стоять!".  Мы под автоматами зашли в подъезд.  Московский ОМОН.  В подъезде жуткая картина. С одной стороны депутаты:  Исаков, Саенко, по другую голые по пояс избитые люди. Подскочил ОМОНовец: "Я тебя знаю. Нагляделся на Съезде. Сейчас мы тебя в расход пустим".  Отобрали документы. "Хоть права оставьте" - "Тут права не нужны". Страшный удар автоматом. Упал, полетел вниз и больше не мог разогнуться. Били лежачего. Просился в квартиры. Чувствую, там есть жизнь. Не пустили. Потом понял, Коржаков дал приказ уничтожать депутатов. Нет депутатов,  нет проблем. Нас спасла "Альфа" ("Согласие", #6).

Ив. Шашвиашвили, деп.Кемеровской обл.:" Вышли из Дома Советов по перекличке 400 депутатов, 120 человек было в Краснопресненском Сове­те. Сейчас инициативная группа решила создать летопись тех, кто вы­полнил свой долг" ("Речь",#2)

Сажи Умалатова: "Нас завели в подъезд. Один орет: "Мужики! Умалатова пришла!". Они стали страшно избивать депутатов. Самый здоровый наносил удар, потом другие били прикладами. Я кинулась на него, он: "Уйди, ты баба соблазнительная, меня на подвиги тянет".  Я забрела в другой подъезд, но подумала, начнут прочесывать и расстреляют. Стучалась в квартиры. Не пускают. Взмолилась: "Дайте хоть черную тряпицу волосы накрыть, они у меня светлые, заметные. Одна женщина сжалилась, пустила" ("Согласие" #6)

Сажи Умалатова:" на моих глазах избили О.Румянцева и В.Махано­ва.Я лично видела массу погибших и окровавленных людей" ("Речь",#2)

 

Сергей Бабурин: " Руцкой хотел сохранить материалы Съезда, плани­ровал укрыться в одном из посольств и передать материалы на Запад. Он убеждал сделать то же Хасбулатова. В 16.30 состоялось последнее засе­дание, прозвучала прощальная речь и принято обращение к гражданам России: "Народные депутаты и все работники Верховного Совета выполни­ли свой конституционный долг по защите Конституционного строя и Конституции. Склоняя голову над павшими с той и другой стороны, Съезд призывает задуматься над тем, что происходит и призывает сохранить гражданский мир в России".

Вошли ОМОНовцы, предложили Хасбулатову с охранкой, Воронину Ю. и мне остаться, но мы постарались догнать оставшихся, так как не яс­но, что с нами могли сделать. Я с В.Исаковым шел замыкающим. Неожиданно один ОМОНовец окрикнул: "Мы вами гордимся".

Прошло около часа. Первую партию уже отвезли, автобуса больше не было. Хасбулатов и Руцкой оставались еще в здании, потом их увели.

Я предложил Исакову вернуться в здание. Там была колонна с Шашвиашвили, Румянцевым, Умалатовой. Их не выпускали. Нас под предлогом то­го, что здесь стреляют, стали загонять в дом на набережной. Прямым текстом говорили, что Бабурина расстрелять. Обхождение перестало быть лояльным.Мне досталось прикладом и не только им. Меня поставили лицом к стенке и намеревались расстрелять. Но тележурналист успел по рации что-то передать. Тут привели двоих в коммуфляжке и их стали изби­вать. Удар одному пришелся по позвоночнику и он скользнул без созна­ния вниз. Пока их избивали, меня повели в подъезд. Оттуда доносились крики. Там был поточный конвеер. Там избили Исакова, депутата, генерала ОВД Донкова, Шашвиашвили, около подъезда расстреливали членов Союза Офицеров. Особенно много жертв было около стадиона. Группа работников Верховного Совета: "Сергей Николаевич, не  ходите туда, идите  к  нам". Один  из конвоиров дал очередь в их сторону поверх голов и пули пошли в жилой дом. Меня  повели  в  полевой  штаб части. Там опять: "Бабурина задержали. Сейчас мы с ним..."Меня посадили в автобус, потом присоединили депутата из Рязани Любимова, изрядно по­битого, повезли на Петровку 38. Mне повезло, я не утратил документы. Все вернули. 5 октября нам принесли официальное извинение за незаконное задержание. В квартирах жилого дома удалось укрыться Воронину, Горячевой, Гарифуллиной" ("Русский рубеж",1/20).

"Собственно зверствует каждый десятый из ОМОНовцев. Остальные вполне здравомыслящие" ("Все о черном октябре", Комс.Правда)

"Достойнее всего вели себя подразделения Министерства Безопас­ности. Министерство Безопасности отказалось выполнять преступные при­казы. Это и "Альфа", и "Вымпел". "Вымпел" расформировали. МБ разогнано в тот момент, когда оно стало заниматься самым тяжелым преступлени­ем - экономическим. Зато чуть ли не в каждой отрасли создаются мобиль­ные военные подразделения, угодные Ельцину. Криминальные структуры усиливают свои боевые отряды.

Отвратительнее всех у "Белого Дома" вела милиция и ОМОН, приве­зенные из разных городов  (С. Говорухин,"Правда" 16 марта и 6 апреля 1994)

Депутат, адмирал Чеботарев: "Сейчас будут ловить тех, кто разбе­жался по двору. Надо расходиться по одному" (С.Говорухин,"Великая криминальная революция")

 

Г.Вершинин:  "Нас было 500 человек.  Смотрим,  в подворотнях ОМОНовцы. Зашли в подъезд, человек 100 плотно набилось. На улице пальба. Заскакивает один: "Они того,  что со мной,  убили.  В голову". Подъезд сквозной.  Хотели разбежаться, куда там! Они палить. Двое упали. Мы спрятались за мусоропровод. ОМОНовец дал по нам несколько одиночных. Команда:"Из подъезда - на выход". Вывели в следующий двор. Командуют, "К стене!".  Забрали все - деньги, документы.  С одной женщины серьги содрали, кровь из мочек ушей. Втолкнули в следующий двор. Здесь много из тех, с кем вместе автобуса ждали. Человек 70 лежат ничком, ползут. Особо люто били в коммуфляжке. Пошли в ход дубины. Наконец автобусы подогнали. Небольшие, желтые. Повезли в отделение милиции. Опять избиение. Я потерял сознание. Очнулся в Склифе. Я мочился кровью, в зеркало глядеть было страшно".

"В трех отделениях милиции камеры переполнены. Приняли только на Таганке. Следователь на допросе хороший был:"Что ж ребята вы поспешили. Народ уже поднимался вас выручать". Но когда он ушел, начался кошмар. "Сволочи, нахапали. Вам по 200 000 в день платят". Они сели в карты играть. Мат сплошной. И периодически: "Давай их порешим на хрен". Потом привели откуда-то пьяную женщину, она кричит. Стали ее насиловать. Прямо при нас. У них караул менялся и каждый приходящий наваливался на нее. Она в истерике: "Я больше не могу, я умираю. У меня сын дома". У них там нет понятия старшего: "Эй, командир! Заколебал!". Дурдом. За сутки воды ни капли не дали. Среди наших двое ребят были пойманы в районе Белого Дома. Один симпатичный, у него все отбили. У другого волосы длинные - вытаскали. Через сутки меня отпустили. Ощущение, будто в дерьме вымазали" (спецвыпуск "Комсомольской Правды" "Черный октябрь").

Зоя Ойкина: "Скорее уехать из этого кошмара. Никогда больше не буду баллотироваться в депутаты".  Но ни о чем не жалеет. ( "Все о черном октябре", спецвыпуск КП)

Есаул Князев:" на автобусах нас отвезли в 47 отделение мили­ции. Пока с нами находились солдаты "Альфы", отношение было почтитель­ное. Cтоило им уехать, начались избиения всех без разбору. Били зверс­ки. Двое суток продолжался этот кошмар. Потом отпустили" ("Черная сотня" #2 1994)

"Левый информцентр": "Последнюю группу гражданских лиц числен­ностью в 60-70 человек вывели из Дома Советов около 19 часов и прак­тически всех расстреляли. ОМОНовцы провели их до ул.Николаева и заво­дя в дворы домов 1-4 зверски избивали и добивали прикладами.Группа из 4-х человек забежала в подъезд и пыталась скрыться в квартирах, но жители не пустили и сказали ,что ОМОНовцы грозили расстреливать всех, кто укрывает защитников. Беглецы скрывались в подъезде сутки".

" В Склифе на вопрос, что можете сказать о характере ране­ний, лишь один сказал довольно откровенно -" Видимо многих расстрели­вали в упор. Есть трупы,у которых внутри разворочено все" ("Правда" 4 февраля 1994, "Лит.газета", 6 октября 1993)

Денисова Романа 15 лет подобрали убитым в Капрановском переул­ке. Он откликнулся на призыв Гайдара." Мы верили Ельцину"- говорит его мать. Дима Обух верил в Бога, студент, художник. Пришел помогать раненым. Марина Курышева, МГУ, 16 лет, никого не защищала. Была в гостях у подруги на ул.1905 года, стояла у окна. Ее с первого выстрела "снял" снайпер  ("Правда",4 февраля 1994)

"Рассказывает офицер, теперь уже бывший, который находился в Доме Советов в страшные часы и дни. Он утверждает, что для поддержки депу­татов из Петербурга прибыл саперно-понтонный батальон. Без оружия. Eго заманили в тупик в районе "1905 года" и ОМОН расправился с ними. ОМОН забил насмерть двух или трех солдат" (" Славия", #2)

 

"Московский комсомолец" за голову Баркашева и Константинова обещал 2 000 000 рублей. Велись поиски Анпилова, но его быстро выдали.  "Зверствовали бейтаровцы и ОМОН.  Всех казаков,  живых или раненых,  добивали  на  стадионе.  Расстреляли сотника Мороза ( Это не достоверно, Мороз дал знать о себе листовкой - М.Р.). На стадионе сделали инфильтрационный пункт.  Полторы тысячи людей держали целые сутки.  Руки за голову. Там убивали.  700 человек пропало  без  вести.  На территорию Белого Дома и стадиона два дня не допускали   прокуроров. Каждую ночь выезжали рефрежераторы, по три штуки. Крематорий в Ново-Архангельском работал  ночами.  В  московских  моргах  специально  отключили электричество,  чтобы  трупы  разложились  до  неузнаваемости.  Офицеров и баркашевцев в плен не брали,  расстреливали.  Среди баркашевцев было две девушки. Их изнасиловали и убили" ("Завтра", "Речь")

"Левый информцентр": "Жители прилегающих домов рассказывали, что ОМОН имитировал стрельбу, пули залетали в окна домов. В квартале было много любопытных, стреляли и по ним. Трупы оставались до утра. На Пуш­кинской улице и в других местах возникали баррикады, их расстреливали из автоматов и танков".

5 октября в отдельных местах Белого Дома продолжалась оборо­на. Отстреливалась и поднималась все выше по этажам группа, в которой был А.В. К 4-м часам утра решили прекратить сопротивление. Основанием этому стало полное отсутствие боеприпасов. Кто мог, переоделся в граж­данскую одежду. На втором этаже обезлюдевшего здания обнаружили офицера и сообщили ему о намерении сдаться. Были доставлены в отделение милиции. Те, кто остался в военной форме, были избиты.

Последний выстрел этой вакханалии прозвучал 17 октября, причем глубоко под землей, где в подземных коридорах А.М. продолжал изыска­ния. Пуля попала в ногу юноше и ранила его ("КиФ",#1,1994)

Илья Кудрявцев, "Независимая газета": "5 октября, вечер. По городу ездят БТРы и беспорядочно стреляют. Я думал - в воздух. А потом в десяти метрах от меня в группе из 10-15 пацанов один падает раненый. Стреля­ют военные с расстояния 100 метров. Прицельно, на поражение. В кучу па­цанов." ("Аль Кодс",#3 1994)


Вырезка на стене Краснопрасненского стадиона о том, что на Хо­ванском кладбище было заказано 300 могил после 4 октября.

"Левый информцентр": "7 октября от 21.30 до 22 часов милиция несколько раз освобождала перрон от пассажиров метро "Краснопрес­ненская". К пустому перрону подходил пустой состав и стоял там минут 10. У дверей в подсобные помещения метрополитена стояли люди в комуф­ляжной форме с автоматами" ("Противостояние, 21.09-04.10, стр.21")

"Солдаты и офицеры несколько дней по этажам собирали трупы. Во­семь специально выделенных для этой цели грузовиков их вывозили в неизвестном направлении" (АиФ, # 49)


А.Руцкой: "Закрыты результаты судмедэкспертизы трупов погибших военных. Есть сведения, что они были убиты из снайперских винтовок. В здании Верховного Совета не было ни одного снайпера. Офицера "Альфа" убили, когда он нагнулся поднять раненого. Стреляли с крыши предприя­тия и в районе станции метро "1905 года" ("Аль Кодс", #8,1994)

"Сколько погибло членов "Союза офицеров"?

-Окончательной цифры нет. Подсчет продолжается. Выявлено уже нес­колько десятков погибших" (Интервью с С.Тереховым, "Гласность"#3,1994)

Сообщение по радио: У убитых находили в карманах квитанции на оплаченные гробы. (Сообщение дублирует "Правда", выйдя после перерыва). 

"Среди убийц не видел я ни одного еврея - все наши люмпенские ха­ри"  

Ю.Игонин: "Здание обстреливалось,  когда "Альфа" передало ОМОНовцам группу из 100 человек. Тех повели на стадион. На футбольном поле было много молодых парней в кожаных куртках с автоматом. Одни сидели,  других положили лицом вниз и руками за голову. Шмонали,  документы,  деньги отбирали. Были здесь и пожилые, и женщины. Били в лицо и живот. Издевались, командовали: "Лечь! Встать! Лечь! Встать".  Все под дулами автоматов. А вечером отстреливали фильтрованных."

 

Свидетельствую: фильтрационный пункт был и в Лужниках (сюда, по замыслу, должны были свозить депутатов- M.P.). Туда попал сослуживец моего отца, всю ночь стояли на ногах.

М.Челноков: " В ночь с 4-го на 5-е провел в Лужниках. За это время была кассационная жалоба прокурору, утром отпустили".

"За пять месяцев я переговорил со многими, выходившими из "Бе­лого Дома" до наступления темноты.  Били всех.  ОМОНовцы и люди в граж­данском. Депутата генерала Колтунова и еще пятерых привезли в Лужни­ки. Дворец спорта, ледяная арена. Человек сто милиции между зрительскими рядами. Cолдаты внутренних войск, служебные собаки. Когда автобус остановился, один из альфовцев вышел к ним. "Зачем вы их сюда привезли? Са­ми не могли все сделать?" - "Мы грязными делами не занимаемся!". "Что он сказал?", спросил депутат Сидоренко. - "Сейчас расстреляют"  (С.Говорухин."Правда", 6 апреля 1994) 

Из обращения к Патриарху Совета православных Братств 11 октяб­ря: "На некоторых стадионах Москвы, в том числе в Лужниках, содержится 6 500 тысяч заключенных, арестованых при разгроме Белого Дома. Они подвергаются пыткам, побоям, унижениям, превращающим их в инвалидов"  ( "Лит. Россия", 22 октября)

Надпись на  Краснопресненском  стадионе:  "Здесь бейтары расстреливали патриотов-афганцев,  казаков и милиционеров, перешедших на сторону защитников Конституции".

В.М.С-й: "3го октября вез с женщинами на рынок из хозяйства картофель. В районе метро Семеновская в 7 часов машину, ЗИЛ-130 крытую, остановила милиция. Женщин и груз оставили у Преображенки. 4-го к 9.00 машину перегнали к Белому Дому на ул.Заморенова вместе с двумя другими с ярославскими номерами. Посадили человек 12 сброда с ломами и лопатами.

Машина въехала на стадион и у стены стали отбирать убитых. Их было много и все молодые. Их осматривали. Капитан спросил своего: "Осмотрел. Сколько?"  - " 61". Потом мы ехали 40 минут в неизвестном направлении.

 

Наконец открыли дверь и за спиной капитана я увидел строе­ние, стена. Горка и кресты. Сказали, что ехать надо через Митино. Трону­лись и ехали еще полчаса. Трупы стаскивали, но меня из машины не вы­пускали.

Вновь к Белому Дому вернулись к 1.30, точнее к зданию с большой аркой (очевидно со сквозными подъездами - М.Р.). Машину загнали во двор и во дворе стали собирать раздетых по пояс людей. Меня они не выпускали,  но я считал трупы. Было 42 трупа. Из них 6 детей, 13 женщин и 23 мужчины. Потом мы поехали. Eхали по Кольцевой, свернули, был водо­ем, церковь, кто-то сказал: "Троицкое". Еще через 30-40 минут подъеха­ли к водоему. Там уже ждали люди. Скомандовали разбирать. Потом: "На выезд, пошел! Гони!". Я гнал до железной дороги. Солдат говорит :"Дра­пай!" - " А как же машина? "  -" Слущай, береги голову, свидетели здесь не понадобятся", сказал военный. Я остановился только возле Лианозовского рынка. Три дня я был в Москве, я заболел нервами, у меня и сейчас руки трясутся. Дай Бог здоровья тому " неизвестному солдату"  ( ст."Свидетельствую", " Северное подмосковье", 12.02.94)

Иона Андронов:"Я чудом спасся от истязаний карательных отрядов милиции особого назначения. Вышли. Пулемет из мэрии - трассирующи­ми. Хмельная солдатня. Один из конвоиров, ветеран спецгруппы КГБ, которого раньше я встречал в Кабуле во время журналистских коман­дировок. Помимо тысяч зевак были мародеры, тащили компьютеры, телевизо­ры, часы, люстры и даже водопроводный краны. "Народ жаждет острых ощущений и сувениров" - писали газеты. Если верить корреспонденту "Московских Новостей",  легендарная трубка спикера была доставлена Ельцину и он швырнул ее вдребезги о стену.

На  стадионе  Красная Пресня часть пленных расстреливали в упор у ограды из бетонных плит. На них остались следы пробоин  от автоматов и крупнокалиберных пулеметов. Меня загнали в дом рядом, где тоже стреляли и зверски били. Казнь на стадионе хорошо видна с верхних этажей дома .Через две недели я видел кровавую землю на месте расстрелов и обрывки талонов на питание в белодомовском буфете. Трупы куда-то уволокли. В газетах промелькнула цифра 1500 убитых, но по официальным данным внутри Дома 43 человека убито"  ("Русский рубеж", 1/20).

 

"...”Я офицер внутренних войск и для меня вопрос чести сообщить все то, что я знаю... Всего в "Белом доме” было обнаружено 1500 трупов, среди них женщины и дети. Все они тайком вывезены оттуда через подземный туннель, ведущий от "Белого дома” к станции метро "Краснопресненская” и далее за город, где были сожжены... Убитых там много потому, что по "Белому дому” стреляли не болванками, как утверждают, а боевыми снарядами кумулятивного действия; возникающая при их разрыве в здании ударная волна была столь сильной, что у жертв разрывалась голова. Стены были забрызганы их мозгами. Это много хуже фашизма, господа! Это чудовищно, да и словами не выразишь!”. .." (из книги P.Xасбулатова "Bеликая российская трагедия").

Владимир, Загорск: "Меня и сотню других, прямо из Белого Дома от­везли в Лефортово. Да, у меня было оружие, мне его выдали. Там я это отрицал, иначе бы не отпустили. Продержали почти месяц. Теперь я без работы. Хочу устроиться в Лефортово. Мириться с происходящим не наме­рен, буду продолжать борьбу, но все мирные средства дискредитировали себя и я должен сделать вывод. Ни к какой из партий не принадлежал и не принадлежу. Инженер, никогда не был ни экстремистом, ни коммунис­том. И этих, которые винят во всем евреев, не поддерживаю. Но почему пошли против моей воли,  воли избирателя? Я всегда был за реформы, но не за эту же вакханалию и вседозволенность в экономике, что устроил  Гайдар,  и в политике, что устроил Eльцин. И от этoй вакханалии буду защищаться вплоть до того, что в партизаны уйду" ( из моей беседы у костра у расстрелянного Дома в ноябре 1993 –M.P.)

Марина, жительница дома на Глубоком пер., проводит меня по скорбной улице вдоль стены стадиона. Показывает,  где батюшку раздавили. У квасного киоска пять трупов лежало. Их засняли журналисты "Комсомольской Правды". Не убирали их, закрыли брезентом.  Другой свидетель рассказал,  как коротал ночь среди трупов на Рочдельской - боялся показать признаки жизни. Жители домов дружно утверждают, что на страдионе что-то жгли.  Запах сладковатый был. Говорят, что так трупы пахнут. Жгли одежду, тряпье. По слухам ночью,  во время комендантского часа, на баржу что-то грузили. Пацаны перезезали через забор стадиона и утверждали, что там трупы. Все как один. Деревья носят следы от пуль.  Говорят, пригоняли поливальные машины и кровь смывали. 16 октября пошел дождь и о ужас - земля ответила кровью. Я с А.Бабушкиным засвидетельствовали это явление.  А 12 ноября, в сорочины, на стадион пустили. С левой стороны от входа земля еще тлела. На высоте полутора метров дерево и стенка стадиона была прошита пулями, на дереве висела кровавая рубаха. Кругом цветы.

 

 
"Независимая газета" #190:  По предварительным подсчетам в ходе сдачи в плен задержано 1200 человек,  из ни 100 отвезли в Лефортово, 500 в различных следственных изоляторах ГУВД,  около 600 на стадионе "Красная Пресня". Oткрылись места партизанских войн в Останкино,  на пересечении Маршала Жукова, Народного Ополчения, Мневниках, улице 1905 года.

По данным Волкогоновa  в Доме Советов погибло 500, 600, 900 чело­век. "С президентской стороны, кажется, 17" ("Русский рубеж",1/20).

Си-эн-эн передало, что 4-го убито около 1000  человек  и  только несколько солдат. ("Правда")

 

Взвод "Витязей" выполнил свою задачу успешно. Несколько десятков трупов перед телецентром тому свидетельство. У телекампании убиты и тяжело ранены свыше ста человек и только двое из них принадлежат к оборонявшимся, т.е.  среди них боец "Витязя" Николай Cитников убит из ро­кового гранатомета. Bыстреливший также  мгновенно был убит шквальным огнем, а с ним погибло еще человек десять...П.Грачев, у которого образовалось недержание речи, сообщил сразу, что ельцинско-черномырдинская сторона имеет 7  убитых  из милиции, 5 - из   дивизии  Дзержинского, 5  в Тульском парашютно-десантном полку. "Всего не более 22-23 человек". Причем, как  сообщили "Аиф", #44,  по данным адвоката Д.Штейнберга, следствием установлено, что два  солдата  софринской  спецбригады  генерала  А.Баскаева застрелены при штурме своими...Пострадало 67 журналистов, из них уби­то 7...В "Матросскую тишину" были отправлены журналисты Александр Кокоткин из "Московский Новостей" и Александр Цыганов из "Огонька". Их обыскали, все отобрали, раздели догола, сняли отпечатки и приговари­вая, "это только начало, суки", избили прикладами и дубинками...

 

Снайперы. Ни один не убит и не пойман. А вот своих снайперов Гра­чев назвал в числе убитых:  из разведроты 119 парашютно-десантного полка: Владислав Панов, снайпер-гранатометчик Роман Коровушкин  ("Аль Кодс",# 3,1994)

 

Хасбулатовy рассказывали, как по-палачески вели себя люди из личной охраны Ельцина, похваляясь вслух, кто из них больше "положил” людей на подступах к "Белому дому”, и в самом "Белом доме”.  Поведение "его” людей вполне адекватно действиям "хозяина”.

 

...«Я офицер Внутренних войск, и для меня вопрос чести сообщить все то, что я знаю... Всего в Белом доме было обна­ружено 1500 трупов, среди них женщины и дети. Все они тай­ком вывезены оттуда через подземный тоннель, ведущий от Белого дома к станции метро «Краснопресненская» и далее за город, где были сожжены... Убитых там много потому, что по Белому дому стреляли не болванками, как утверждают, а боевыми снарядами кумулятивного действия; возникающая при их разрыве в здании ударная волна была столь сильной, что у жертв разрывалась голова. Стены были забрызганы их мозгами. Это много хуже фашизма, господа! Это чудовищно, да и словами не выразишь!* «Независимая газета» 30 октября 1993 г.