Лихолетие 90-х

 

Неудовлетворенность традиционной экономической теорией, уделявшей слишком мало внимания институциональной среде, в которой действуют экономические агенты, привела к возникновению "новой институциональной теории", отличной от  институционализмa Т.Веблена, Дж.Коммонса, Дж.Гэлбрейта. Она оперируeт понятием института с новых, отличных от "старого" институционализма позиций. Это одновременно трансакционная экономика (т.е. подход, изучающий трансакции (сделки) и связанные с ними издержки); экономическая теория прав собственности (поскольку права собственности выступают в качестве важнейшего и весьма специфического понятия данной школы, собственность может быть персональной, коммунальной, национальной, групповой); контрактный подход (поскольку любые организации, от фирмы до государства, понимаются как сложная сеть явных и неявных контрактов).

Первая статья, положившая начало этому направлению,  -- "Природа фирмы" Р.Коуза, 1937 г. С 19970-x новая институциональная теория начинает осознаваться как особое течение, отличное как от неоклассической теории, так и от различных неортодоксальных концепций. На первых порах она разрабатывалась исключительно в США. В 1980-е гг. в этот процесс включились западно-, а с начала 1990-х гг. и восточно-европейские экономисты. Признание заслуг нового направления выразилось в присуждении Нобелевской премии по экономике двум его виднейшим представителям  -- Рональду Коузу (1991 г.) и Дагласу Норту (1993 г.).

1. Методологические особенности новой институциональной теории.

Неоинституционализм исходит из двух установок. Во-первых, что социальные институты имеют значение (institutions matter) и, во-вторых, что они поддаются анализу с помощью стандартных инструментов экономической теории. 

Наиболее прочно неоинституционализм связан с неоклассической теорией, от которой он ведет свое происхождение. На рубеже 1950--1960-х гг. экономисты-неоклассики осознали, что понятия и методы микроэкономики имеют более широкую сферу применения, чем предполагалось ранее. Они начали использовать этот аппарат для изучения таких внерыночных явлений как расовая дискриминация, образование, охрана здоровья, брак, преступность, парламентские выборы, лоббизм и др. Это проникновение в социальные дисциплины получило название "экономического империализма" (ведущий теоретик  -- Г.Беккер). Привычные понятия  -- максимизация, равновесие, эффективность -- стали прилагаться к несравненно более широкому кругу явлений, которые прежде входили в компетенцию других наук об обществе.

Неоинституционализм -- одно из наиболее ярких проявлений этой тенденции. Его "вторжение" в сферу правоведения, истории и организационной теории означало перенос техники микроэкономического анализа на разнообразные социальные институты. Ядро неоклассической теории составляет модель рационального выбора в условиях заданного набора ограничений.

Hеоинституционалисты критикуют неоклассическую теорию за отступления от принципа "методологического индивидуализма". Pеально действующими "актерами" социального процесса признаются не группы или организации, а индивиды. Никакие коллективные общности (например, фирма или государство) не обладают самостоятельным существованием, отдельным от составляющих их членов. Все они подлежат объяснению с точки зрения целенаправленного поведения индивидуальных агентов. Неоинституционализм спускается на уровень ниже, чем тот, на котором останавливался традиционный микроэкономический анализ. В центре ее внимания оказываются отношения, складывающиеся внутри экономических организаций, тогда как в неоклассической теории фирмы и другие организации рассматривались просто как "черный ящик", внутрь которого она не заглядывала.

Стандартная неоклассическая теория знала два вида ограничений: физические, порожденные редкостью ресурсов, и технологические, отражающие уровень знаний и практического мастерства экономических агентов (т.е. степень искусности, с какой они превращают исходные ресурсы в конечную продукцию). При этом она отвлекалась от особенностей институциональной среды и издержек по обслуживанию сделок, считая, что все ресурсы распределены и находятся в частной собственности, что права собственников четко разграничены и надежно защищены, что имеется совершенная информация и абсолютная подвижность ресурсов, и т.д.

Неоинституционалисты вводят еще один класс ограничений -- обусловленных институциональной структурой общества, также сужающих поле индивидуального выбора. Они подчеркивают, что экономические агенты действуют в мире высоких трансакционных издержек, плохо определенных прав собственности и ненадежных контрактов, в мире, полном риска и неопределенности. Предлагается  реалистическое описание процесса принятия решений. Стандартная неоклассическая модель изображает человека как существо гиперрациональное. Неоинституционалисты болee трезвы в важнейших поведенческих предпосылках человека – eгo  ограниченной рациональности и оппортунистического поведения.

Первая отражает факт ограниченности человеческого интеллекта. Знания всегда неполны, счетные и прогностические способности человека не беспредельны, совершение логических операций требует  времени и усилий. Одним словом, информация ресурс дорогостоящий. из-за этого агенты вынуждены останавливаться не на оптимальных решениях, а на тех, что кажутся им приемлемыми исходя из имеющейся у них ограниченной информации. Их рациональность будет выражаться в стремлении экономить не только на материальных затратах, но и на интеллектуальных усилиях. Oни будут предпочитать решения, предъявляющие меньше требований к их предсказательным и счетным возможностям.

Оппортунистическое поведение (О.Уильямс) - "преследование собственного интереса, доходящее до вероломства" (self-interest-seeking-with-guile). Речь идет о любых формах нарушения взятых на себя обязательств. Индивиды, максимизирующие полезность, будут вести себя оппортунистически (скажем, предоставлять услуги меньшего объема и худшего качества), когда это сулит им прибыль. 

Значительная часть институтов -- традиций, обычаев, правовых норм -- призвана уменьшать негативные последствия ограниченной рациональности и оппортунистического поведения. B социальных институтах нуждаются ограниченно разумные существа небезупречной нравственности.

По-иному формулирует новая школа и задачи нормативного анализа. В ортодоксальной неоклассической теории за точку отсчета принималась модель совершенной конкуренции. Отклонения от оптимальных свойств этой модели расценивались как "провалы рынка", а надежды на их устранение возлагались на государство. Предполагалось, что государство обладает всей полнотой информации и в отличие от индивидуальных агентов действует без трений.

Новая институциональная теория отвергает подобный подход. Привычку сравнивать реальные несовершенные институты с совершенным идеалoм Г.Демсец окрестил "экономикой нирванoй". Оценки действующих институтов должны исходить из сопоставлений не с воображаемым идеалoм, а с альтернативами институтaми в сравнительно-институциональной перспективе. Такая смена точки отсчета ведет к переоценке многих традиционных форм государственного вмешательства в экономику.

Bедущие теоретики неоинституционализма склонны расценивать его как революцию в экономической мысли. Они видят в нем конкурирующую теоретическую систему, несовместимую с неоклассической ортодоксией и способную ее заменить.

Для ряда концепций неоинституционализма предметом изучения является институциональная среда, т.е. фундаментальные политические, социальные и юридические правила, в рамках которых протекают процессы производства и обмена. (Примеры таких правил: конституционное право, избирательное право, имущественное право, контрактное право и др.) Правила, регулирующие отношения в публичной сфере, изучает теория общественного выбора (Дж.Бьюкенен, Г.Таллок, М.Олсон и др.); правила, регулирующие отношения в частной сфере, -- теория прав собственности (Р.Коуз, А.Алчиан, Г.Демсец). Если в первой теоретической направленности акцент делается на потерях, которые порождаются деятельностью политических институтов, то во второй -- на выигрыше в благосостоянии, который обеспечивают институты права.

Другая группа концепций занята изучением организационных форм, которые -- в рамках действующих общих правил -- создаются экономическими агентами на контрактной основе. Взаимодействию "принципал-агент" посвящена теория агентских отношений (agency theory). Одна ее версия, известная как теория механизмов стимулирования (mechanism design), исследует, какие организационные схемы могут обеспечивать оптимальное распределение риска между принципалом и агентом. Другая, так называемая "позитивная" теория агентских отношений, обращается к проблеме "отделения собственности и контроля", сформулированной У.Берли и Г.Минзом еще в 1930-е гг. Среди ведущих представителей этой концепции -- У.Меклинг, М.Дженсен, Ю.Фама. Центральным для нее является вопрос: какие меры необходимы, чтобы поведение агентов (наемных менеджеров) в наименьшей степени отклонялось от интересов принципалов (собственников)? Действуя рационально, принципалы будут заранее (ex ante) учитывать опасность уклоняющегося поведения при заключении контрактов, закладывая защитные меры против него в их условия.

Трансакционный подход к изучению экономических организаций опирается на идеи Р.Коуза. Организации служат цели сокращения трансакционных издержек. В отличие от теории агентских отношений акцент делается не на стадии заключения, а на стадии исполнения контрактов (ex post). Здесь выделятся работы С.Чена, Й.Барцеля и Д.Норта. В центре внимания школы О.Уильямсонa находится проблема "регуляционных структур" (governance structure). Речь идет о механизмах, которые служат для оценки поведения участников контрактных отношений, разрешения споров, адаптации к неожиданным изменениям, применения санкций к нарушителям. Согласно О.Уильямсону, каждой сделке соответствует свой тип регуляционных структур.

 

2. Права собственности, трансакционные издержки, контрактные отношения

Р.Коуз бросает традиционной теории в оторванности от жизни. "То, что изучается, -- отмечает он, -- является системой, которая живет в умах экономистов, а не в действительности". Изучение институциональной структуры производства стало возможно благодаря освоению экономической наукой таких понятий как трансакционные издержки, права собственности, контрактные отношения.

Трансакционные издержки определялись им как издержки пользования рыночным механизмом. Позднее к трансакционным издержкам стали относить любые виды издержек, сопровождающих взаимодействие экономических агентов, ведь деловое сотрудничество в пределах иерархических организаций (таких как фирмы) также сопровождается трениями и потерями. Согласно неоинституциональному подходу, независимо от того, являются трансакции "рыночными" или "иерархическими", их обслуживание дело весьма дорогостоящее. Kлассификация трансакционных издержек: издержки поиска информации , издержки ведения переговоров; затраты на промеры; издержки по спецификации и защите прав собственности;  издержки оппортунистического поведения.

В 1986 гг. Д.Уоллисом и Д.Нортом была впервые измерена общая доля трансакционных издержек в валовом национальном продукте США. Согласно полученным оценкам, доля в ВВП США трансакционных услуг, оказываемых частным сектором, увеличилась с 23% в 1870 г. до 41% в 1970 г., оказываемых государством -- с 3,6% в 1970 до 13,9% в 1970 г., что в итоге составило рост с 26,6% до 54,9%.

Расширение трансакционного сектора экономики авторы назвали "структурным сдвигом первостепенной важности". Здесь, по их мнению, лежит ключ к объяснению контраста между развитыми и развивающимися странами.

Экономическая теория прав собственности ассоциируется с именами А.Алчиана и Г.Демсеца. Под системой прав собственности понимается все множество норм, регулирующих доступ к редким ресурсам. Такие нормы могут устанавливаться и защищаться не только государством, но и другими социальными механизмами -- обычаями, моральными установками, религиозными заповедями.

С точки зрения общества права собственности выступают как "правила игры", которые упорядочивают отношения между отдельными агентами. С точки зрения индивидуальных агентов они предстают как "пучки правомочий" на принятие решений по поводу того или иного ресурса. Каждый такой "пучок" может расщепляться, так что одна часть правомочий начинает принадлежать одному человеку, другая -- другому и т.д. Права собственности имеют поведенческое значение: одни способы действий они поощряют, другие подавляют (через запреты) и таким образом влияют на выбор индивидов.

К основным элементам пучка прав собственности обычно относят: право на исключение из доступа к ресурсу других агентов; право на пользование ресурсом; право на получение от него дохода;4) право на передачу правомочий. Чем шире набор правомочий, закрепленных за ресурсом, тем выше его ценность.

Необходимым условием эффективной работы рынка является точное определение прав собственности. Чем яснее определены и надежнее защищены права собственности, тем теснее связь между действиями экономических агентов и их благосостоянием. Тем самым спецификация подталкивает к принятию экономически наиболее эффективных решений. Обратное явление -- "размывание" прав собственности -- имеет место тогда, когда они неточно установлены и плохо защищены.

Cпецификация прав собственности требует огромных затрат. Степень ее точности зависит от баланса выгод и издержек, сопровождающих защиту прав. Отсюда любое право собственности проблематично, неполно. Правовые режимы собственности -- общaя, частнaя и государственнaя.

Любой акт обмена -обмен "пучками прав собственности". Каналом, по которому они передаются, служит контракт. Он фиксирует, какие именно правомочия и на каких условиях подлежат передаче. Некоторые сделки могут совершаться мгновенно, но  часто передача прав собственности носит отсроченный характер. Контракт в таких случаях превращается в обмен обещаниями, контракт ограничивает будущее поведение сторон. Контракты бывают явные и неявные, кратко- и долгосрочные, индивидуальные и коллективные, нуждающиеся и не нуждающиеся в третейской защите и т.д. Bыбор типа контракта всегда диктуется соображениями экономии трансакционных издержек. Контракт оказывается тем сложнее, чем сложнее вступающие в обмен блага и чем сложнее структура относящихся к ним трансакционных издержек.

Из-за трансакционныx издержeк контракты никогда не могут быть полными: участники сделки неспособны предусмотреть все случаи жизни в контракте, a исполнение контракта никогда не может быть гарантировано наверняка -участники сделки склонны к оппортунистическому поведению. Отсюда потребность в гарантиях и "регуляционных структурax".

В примитивных обществах даже простейший обмен носил личностный характер, был погружен в плотную сеть долговременных неформальных отношений. Только так можно было избежать опасностей оппортунистического поведения. Однако по мере совершенствования юридических и организационных инструментов, контролирующих ход выполнения контрактов, относительно простые сделки приобретали безличный и формализованный характер. Одновременно в зону "отношенческих" контрактов попадали все сложные сделки, которые прежде были непредставимы из-за запретительных трансакционных издержек.

 

3. Теорема Коуза

"Теорема Коуза" посвящена проблеме внешних эффектов (экстерналий). Так называют побочные результаты любой деятельности, которые касаются не непосредственных ее участников, а третьих лиц.

Примеры отрицательных экстерналий: дым из фабричной трубы, которым вынуждены дышать окружающие, загрязнение рек сточными водами и т.д. Примеры положительных экстерналий: частный цветник и лужайка, мощение улиц за свой счет и др. Существование экстерналий приводит к расхождению между частными и социальными издержками (по формуле: социальные издержки равны сумме частных и экстернальных, т.е. возлагаемых на третьих лиц). В случае отрицательных внешних эффектов частные издержки оказываются ниже социальных, в случае положительных внешних эффектов -- наоборот, социальные издержки ниже частных.

Такого рода расхождения исследовались еще А.Пигу в книге "Теория благосостояния" (1920 г.). Он характеризовал их как "провалы рынка", так как ориентация лишь на частные выгоды и издержки приводит либо к перепроизводству благ c отрицательными экстерналиями (загрязнение воздуха и воды, высокий уровень шума и т.д.), либо к недопроизводству благ с положительными экстерналиями (недостаточность возводимых частными лицами маяков, прокладываемых ими дорог и т.п.). Указания на "провалы рынка" служили для Пигу теоретическим обоснованием государственного вмешательства в экономику: он предлагал налагать на деятельность, являющуюся источником отрицательных внешних эффектов, штрафы (равные по величине экстернальным издержкам) и возмещать в форме субсидий эквивалент экстернальных выгод производителям благ с положительными внешними эффектами.

"Tеорема Коуза" направлена против позиции Пигу. B условиях нулевых трансакционных издержек (а именно из этих условий неявно исходила стандартная неоклассическая теория) рынок сам сумеет справиться с внешними эффектами. Теорема Коуза гласит: "Если права собственности четко определены и трансакционные издержки равны нулю, то размещение ресурсов (структура производства) будет оставаться неизменной и эффективной независимо от изменений в распределении прав собственности".

Из"теоремы Коуза" следует несколько важных выводов.

Во-первых, она раскрывает экономический смысл прав собственности. Согласно Коузу, экстерналии (т.е. расхождения между частными и социальными издержками и выгодами) появляются лишь тогда, когда права собственности определены нечетко, размыты. Когда права определены четко, тогда все экстерналии "интернализуются" (внешние издержки становятся внутренними). Не случайно главным полем конфликтов в связи с внешними эффектами оказываются ресурсы, которые из категории неограниченных перемещаются в категорию редких (вода, воздух) и на которые до этого прав собственности в принципе не существовало.

Во-вторых, теорема Коуза отводит обвинения рынка в "провалах". Путь к преодолению экстерналий лежит через создание новых прав собственности в тех областях, где они были нечетко определены. Поэтому внешние эффекты и их отрицательные последствия порождаются дефектным законодательством; если кто здесь и "проваливается", так это государство. Теорема Коуза по существу снимает стандартные обвинения в разрушении окружающей среды, выдвигаемые против рынка и частной собственности. Из нее следует обратное заключение: к деградации внешней среды ведет не избыточное, а недостаточное развитие частной собственности.

В-третьих, теорема Коуза выявляет ключевое значение трансакционных издержек. Когда они положительны, распределение прав собственности перестает быть нейтральным фактором и начинает влиять на эффективность и структуру производства.

В-четвертых, теорема Коуза показывает, что ссылки на внешние эффекты -- недостаточное основание для государственного вмешательства. В случае низких трансакционных издержек оно излишне, в случае высоких -- не всегда экономически оправданно - действия государства сами сопряжены с положительными трансакционными издержками, так что лечение может быть хуже самой болезни.

Однако восприятие идей Коуза другими экономистами оказалось достаточно односторонним. Для него вымышленная экономика с нулевыми трансакционными издержками была переходной ступенькой к рассмотрению реального мира, где они всегда положительны..

4. Теория экономических организаций.

Если институты -- это "правила игры", то организации (фирмы) - команды.

В неоклассической теории понятие фирмы сливалось с понятием производственной функции, она ставила знак равенства между фирмой и индивидуальным экономическим агентом.

Отличительным признаком фирмы Найт считал отношения найма и связывал ее существование с тем, что она способствует лучшему распределению риска между рабочими (стремящимися избегать риска) и предпринимателями (нейтральными к риску). В обмен на стабильную оплату, застрахованную от случайных колебаний, рабочие соглашаются подчиняться контролю предпринимателя.

По мнению Коуза соображения экономии трансакционных издержек являются решающими при выборе организационной формы и размеров фирмы. Раз такие издержки реальны, то всякая хозяйствующая единица встает перед выбором: что для нее лучше и дешевле -- брать эти издержки на себя, покупая необходимые товары и услуги на рынке, или же производить товары и услуги собственными силами? Именно стремлением избегать издержек по заключению сделок на рынке можно объяснить существование фирмы, в которой распределение ресурсов происходит административным путем (посредством приказов, а не на основе ценовых сигналов). В пределах фирмы сокращаются затраты на ведение поиска, исчезает необходимость частого перезаключения контрактов, деловые связи приобретают устойчивость.

Но зачем нужен рынок, если вся экономика может быть организована наподобие единой фирмы (идеал К.Маркса)? Нo административный механизм также не свободен от издержек, которые нарастают по мере увеличения размеров организации (потеря управляемости, бюрократизация и т.п.). Поэтому границы фирмы будут проходить там, где предельные издержки, связанные с использованием рынка, сравниваются с предельными издержками, связанными с использованием иерархической организации.

А.Алчиан и Г.Демсец выводили cущность фирмы из преимуществ кооперации, когда совместно используя ресурс в составе "команды", можно достигать лучших результатов, чем действуя по одиночке. Однако производство единой "командой" затрудняет оценку вклада каждого участника в общий результат, порождая стимулы к "отлыниванию". Отсюда -- потребность в контролере, который вводил бы подобное поведение в жесткие границы. Агент, берущий на себя по соглашению с другими участниками функции контролера, становится собственником фирмы.

Проблема фирмы y У.Меклингa и М.Дженсенa понимается как проблема выбора оптимальной контрактной формы, обеспечивающей максимальную экономию на трансакционных издержках. 

Kнигa О.Уильямсонa "Экономические институты капитализма" (1985 г.) - энциклопедия трансакционного подхода. Фирма обеспечивает более надежную защиту специфических ресурсов от "вымогательства" и позволяет их владельцам быстрее приспосабливаться к непредвиденным изменениям. Лучшая адаптация достигается ценой ослабления стимулов. По выражению О.Уильямсона, если на рынке действуют стимулы "высокой мощности", то в фирме -- стимулы "слабой мощности". Границы фирмы проходят поэтому там, где выгоды от лучшей адаптации и большей защищенности специфических активов уравновешиваются потерями от ослабления стимулов.

Близка к этим идеям концепция С.Гроссмана и Г.Харта (1986 г.). Они обратили внимание на тот факт, что влияние фирмы на риск "вымогательства" не столь однозначно, как думал Уильямсон. Допустим, фирма, принадлежащая агенту A, поглотила фирму, принадлежавшую агенту B. При этом B остался руководить своей бывшей фирмой, но уже как наемный менеджер. Очевидно, что если для A риск "вымогательства" сократился, то для B возрос. Соответственно, ослабли и его стимулы к инвестированию (не обязательно денег, но и времени, сил и т.п.) в специфические активы. Если такие потери оказываются значительными и в варианте, когда фирма B поглощается фирмой A, и в варианте, когда фирма A поглощается фирмой B, то экономически выгоднее, чтобы они оставались независимыми и их отношения строились через рынок.

Ту же линию анализа продолжает теория Д.Крепса (1990 г.), строящаяся вокруг понятия "организационной культуры". Из-за неизбежной неполноты контрактов критическое значение для любой фирмы имеет вопрос об адаптации к неожиданным изменениям. Но необходимую свободу маневра ей удастся получить, только если  работники будут уверены, что она не злоупотребит этой свободой во вред им. Чтобы убедить их в этом, фирма может сама связать себя определенными принципами, пообещав (в явной или неявной форме) руководствоваться ими при приспособлении к непредвиденным обстоятельствам. Набор таких принципов образует, "организационную культуру" фирмы: то, что отличает ее от всех остальных фирм. Организационная культура и связанная с ней репутация -- ценный ресурс: их можно продать, продав фирму. Hо поддержание репутации не обходится без издержек. При распространении одного и того же принципа на далекие друг от друга области адаптация к изменениям становится все менее эффективной. Это оказывается препятствием на пути вертикальной интеграции: границы фирмы, утверждает Крепс, будут определяться ее организационной культурой и проходить там, где лучшая адаптация в одних видах деятельности станет уравновешиваться худшей адаптацией -- в других.

Выбор формы экономической деятельности не ограничивается дилеммой: фирма или рынок? На следующем этапе принятия решения возникает новая проблема: какой тип фирм более предпочтителен? Трактовка фирмы в качестве "сети контрактов" стала исходным пунктом для построения типологии, основанной на особенностях внутрифирменного распределения прав собственности.

Простейшим случаем можно считать индивидуальную частнопредпринимательскую фирму. Ее владелец обладает правaми: правом на остаточный доход, правoм контролировать поведение  "команды", является принципалом, с которым владельцы всех остальных факторов заключают контракты, правом менять членство в "команде", правом продать полномочия.

К числу основных выгод  А.Алчиан и Г.Демсец относят закрепление за центральным агентом (собственником) права на остаточный доход. Кроме того, благодаря зонтичному контракту достигается существенная экономия на ведении переговоров. Центральным агентом становится владелец наиболее специфического ресурса, готовый заплатить максимальную цену за все указанные выше правомочия. В случае с "классической" капиталистической фирмой таким ресурсом оказывается физический капитал. Но лидером частнокапиталистической фирмы может быть и собственник человеческого капитала, если его знания и способности выступают как наиболее специфический для данной фирмы ресурс. Пример тому -- адвокатские конторы, рекламные и проектно-конструкторские бюро, инжиниринговые фирмы, фирмы по программному обеспечению ЭВМ и т.д.

Более компактное определение собственности на фирму предложено С.Гроссманом и Г.Хартом. Kключевых правомочий два -- право на остаточный доход и право на принятие остаточных решений. Право на принятие остальных решений (не оговоренных в контракте) закрепляется за владельцем наиболее специфических ресурсов, для которого оно представляет наибольшую ценность. По сути речь идет о праве отдавать приказы прочим участникам "команды".

Типы фирм различаются прежде всего тем, какой категории агентов приписываются остаточные права. В корпорациях они принадлежат инвесторам, в потребительских и сбытовых кооперативах -- потребителям и поставщикам, в фирмах, контролируемых работниками, -- персоналу, в предприятиях, находящихся в общественной собственности, -- государству, а, скажем, неприбыльные организации -- это фирмы, где право на получение остаточного дохода отсутствует.

В современном мире ведущей формой деловой организации является открытое акционерное общество (публичная корпорация). Права на остаточные решения владельцев таких фирм (акционеров) сильно урезаны. Они сводятся к праву на контроль за высшими менеджерами, и то в основном не прямо, а через Совет директоров.

Oтличительная черта государственных фирм -- недобровольный характер участия во владении ими. Владельцы-налогоплательщики не вправе уклониться от своих обязанностей по содержанию государственной собственности (прежде всего -- от уплаты налогов).

Последствия такой формы собственности оцениваются теоретиками неоинституционализма весьма критически. Деятельность государственных предприятий серьезно страдает от политизации, подчинения разного рода внеэкономическим целям. В случае государственных предприятий невозможно получить биржевую оценку качества их управления; контроль со стороны собственников (налогоплательщиков) за поведением управленческого аппарата весьма слаб; из-за отсутствия возможности поглощений рынок не проявляет интереса к судьбам таких предприятий, уклоняясь от участия в их реорганизации.

Несмотря на это, как отмечает американский экономист Л.Де Алесси, государственная собственность имеет свою нишу в экономике. Так, она может быть наиболее эффективной формой организации, когда речь заходит о производстве общественных благ, таких, к примеру, как безопасность страны. Составить контракт всех граждан страны с частными фирмами по обеспечению обороны было бы практически невозможно и он плохо поддавался бы контролю и правовой защите.

Особое внимание теоретики трансакционного подхода уделяли самоуправляемым фирмам бывшей Югославии как примеру неоптимальной формы организации. Все члены такого самоуправляемого коллектива имели право на остаточный доход (участие в прибылях), но оно жестко обусловлено продолжением работы на предприятии. Это приводило к тому, что при распределении дохода работники оказывались заинтересованы получать большe  в виде зарплаты и меньшe направлять на инвестиции. Такие фирмы обладали ограниченными возможностями по диверсификации риска, испытывали трудности с налаживанием контроля за поведением директоров, их внутренняя жизнь неизбежно политизировалась.

Важнейшие выводы теоретиков трансакционного подхода таковы: в экономике складывается рынок организационных форм, на котором фирмы разного типа вступают между собой в конкуренцию. Процветание лучших и отмирание худших организационных форм определяются в конечном счете их способностью обеспечивать экономию трансакционных издержек. Конкуренция на этом рынке может быть косвенной и выражаться в борьбе за привлечение и удержание в "команде" наиболее производительных участников (женщины к таковым не относятся).

Конкуренция на рынке организационных форм ведет к тому, что на нем выживают структуры, в наибольшей степени отвечающие требованиям экономической среды. При этом для каждого типа отыскивается ниша, в пределах которой он оказывается эффективнее остальных. Но его преимущества могут сводиться на нет условиями, преобладающими в других секторах. Какие-то сектора экономики могут быть заселены в основном корпорациями, какие-то -- партнерствами, какие-то  -- кооперативами и т.д. Поиск новой ниши, вызванный резкими технологическими или институциональными сдвигами, бывает и болезненным, и длительным.

 

 5. Экономика права

Экономика права лежит на стыке экономической теории и права (Р.Коуз, Р.Познер, Г.Калабрези), по анализу внерыночных форм поведения, в частности  преступности - работы Г.Беккера. Aгенты ведут себя как рациональные максимизаторы при принятии не только рыночных, но и внерыночных решений. (Таких, например, как нарушать или не нарушать закон, возбуждать или не возбуждать судебный иск и т.д.)

Сама правовая система, подобно рынку, рассматривается как механизм, регулирующий распределение ограниченных ресурсов. Скажем, в случае кражи, как и в случае продажи, ценный ресурс перемещается от одного агента к другому. Разница в том, что рынок имеет дело с добровольными сделками, а правовая система -- с вынужденными, совершаемыми без согласия одной из сторон. Многие вынужденные "сделки" возникают в условиях настолько высоких трансакционных издержек, что добровольные сделки становятся невозможны. К числу вынужденных "сделок" можно отнести большинство гражданских правонарушений и уголовных преступлений. Hесмотря на вынужденный характер, они совершаются по определенным ценам, которые налагаются правовой системой. В качестве таких неявных цен выступают судебные запреты, выплаты денежной компенсации, уголовные наказания. .

Правовая система призвана облегчать работу рынка, а там, где это оказывается невозможно, "симулировать" его результаты. Следуя этим предписаниям, она будет способствовать оптимальному использованию ресурсов общества.

 

 

 6. Новая экономическая история

Лидером этой историко-экономической дисциплины считается американский ученый Д.Норт. Из многочисленных работ вырисовывается широкая концепция институтов и институциональной динамики, опирающаяся на понятия прав собственности, трансакционных издержек, контрактных отношений и групповых интересов и претендующая на объяснение самых общих закономерностей развития человеческого общества.

Она исходит из того, что будучи "правилами игры", институты задают систему стимулов (положительных и отрицательных), направляя деятельность людей по определенному руслу. Этим они снижают неопределенность и делают социальную среду более предсказуемой. Когда люди верят в надежность и справедливость законов, договоров и прав собственности, они воздерживаются от попыток мошенничества, кражи, обмана. Так институты выполняют свою главную функцию -- экономии трансакционных издержек. Однако создание и поддержание общих "правил игры" в свою очередь требует немалых затрат. Толчок к разработке новой экономической истории дало именно осознание небесплатности действия институтов.

В составе институтов Д.Норт выделяет три главных составляющих:

а) неформальные ограничения (традиции, обычаи, всякого рода социальные условности);

б) формальные правила (конституции, законы, судебные прецеденты, административные акты);

в) механизмы принуждения, обеспечивающие соблюдение правил (суды, полиция и т.д.). 

Неформальные институты складываются спонтанно, как побочный результат взаимодействия множества людей. Многое в этом процессе прояснила теория игр.

Формальные институты и механизмы устанавливаются сознательно, силой государства. Они выстраиваются в определенную иерархию: правила высшего порядка изменить труднее, чем правила низшего порядка (конституцию труднее, чем закон, закон труднее, чем административный акт).

Формальные правила допускают резкую одномоментную ломку (в периоды революций), неформальные меняются эволюционно..

Как и почему меняются институты? 

Первый -- сдвиги в структуре. Технический прогресс, открытие новых рынков, рост населения. -- все это ведет к изменению цен. Однако организационные формы "вписаны" в правила более высокого порядка. Если переход к контракту нового типа требует пересмотра фундаментального правила, участники обмена могут пойти на затраты ради того, чтобы попытаться его заменить. Что касается неформальных норм, то они "разъедаются" ценовыми сдвигами постепенно. Второй источник -- идеология, под воздействием которой формируется структура предпочтений. К началу гражданской войны 1860г. рабство оставалось экономически высокоэффективным институтом. Его отмену можно объяснить только одним -- постепенным укоренением в сознании людей представления об аморальности собственности на человеческие существа.

В любой данный момент времени индивидуальные агенты стоят перед выбором: что выгоднее -- ограничиться взаимодействием в рамках существующих "правил игры" или направить часть ресурсов на их изменение? Только если ожидаемые выгоды настолько велики, что способны окупить издержки перехода к новой институциональной системе, они станут предпринимать шаги по ее изменению.

Hовая институциональная теория сталкивается с двумя главными загадками человеческой истории: почему неэффективные формы экономики существовали тысячелетиями и почему развитие разных обществ шло не сближающимися, а расходящимися путями? Почему конкуренция на экономических и политических рынках не ведет к последовательной отбраковке плохих "правил игры"?

Потому,, что высокие трансакционные издержки делают эти рынки мало похожими на совершенный рынок неоклассической теории. Д.Норт ссылается на действие трех факторов. Это -- двойственная роль государства; влияние групп со специальными интересами; зависимость эволюции институтов от однажды избранной траектории (path dependence).

Сложные формы обмена невозможны без участия государства, которое специфицирует права собственности и обеспечивает исполнение контрактов.. Государство может способствовать экономическому росту, но может вести себя как "хищник"..

Выгоды и издержки от действия институтов распределяются неравномерно. Если "правила игры" подрывают благосостояние общества, но при этом ведут к перераспределению богатства в пользу той или иной могущественной группы, они будут сохраняться. По убеждению Норта, политическим рынкам органически присуща тенденция производить на свет неэффективные права собственности, ведущие к стагнации и упадку.

Институты отличает значительная экономия на масштабах: когда какоето правило установлено, его можно с минимальными затратами распространять на все большее число людей. Но само создание институтов требует крупных первоначальных вложений. Поэтому институциональные изменения неизбежно встречают сильнейшее сопротивление даже тогда, когда они увеличивают благосостояние общества. Все это стабилизирует сложившуюся институциональную систему независимо от ее эффективности. В результате институты "загоняют" общество в определенное русло, с которого потом трудно свернуть.

Hеубедительно выглядит оптимистическая картина институциональной эволюции, идущей, как предполагается, в направлении все возрастающей эффективности, поскольку конкурентная борьба должна обеспечивать выживание "сильнейших", то есть наиболее совершенных институтов.

Главная статья  Ростиславa Исаковичa Капелюшниковa 

 

Hовый институциональный экономикс Дугласa Нортa 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Тезис: институционализм не интересуется ни капитализмом, ни его антиподом. Oбщество строят институты и отношения. Oни определяют правила игры. Oт их гармонии-дисгармонии возникает суммарный эффект. Oтсюда появляются успешные и неуспешные экономики.

Из-за того, что правила игры диктуют экономикy, не стоит из экономики делать науку. Kак и литературу, загнать экономику в теорию - не выйдет. Oстается довольствоваться можно вполне научными "историей литературы", "историей экономических систем", теорией игр.

Америка –успешнaя система. Oнa обладает правильным коктейлем учреждений. В течение своей истории Америка развила и поддержала полезную комбинацию свободных рынков и правительств с учреждениями, развернутыми в тex областях общества, где это эффективно: cвободные рынки эффективны в распределении экономических ресурсов и производстве частных товаров и услуг, a правительствo - в создании "общего равенства условий среди людей” (Алексис Де Токвиль). Правительство защищает гражданские и экономические свободы, заботится о "свободном городском населении", секторах экономики, где свободные рынки являются несоответствующими или терпят неудачу (предоставлениe общественных и полуобщественных благ, защитa здоровья обществa, защитa от опасностей, экология).

Америкa создает все, чтобы люди наслаждалась экономическими возможностями, созданными свободными рынками, качеством жизни, которое гарантирует справедливое, прозрачное, и эффективное правительство.

Этот правильный коктейль учреждений не получился в китайской экономике. Китай оказался не в состоянии развить и поддержать хорошую комбинацию свободных рынков и правительства, эти два учреждения терпят неудачу в обществe. Tо же - o Pоссии с ее метанием в крайности (M.P.).