"Выскочив к эстакаде, - вспоминает Э. 3. Махайский, - увидел, что ядро колонны демонстрантов - 3-4 тыс. человек - уже приближается к зданию пресс-центра МИД, в то время как остальные догоняли их, рассыпавшись по всему пространству Зубовского бульвара и далее по мосту и Крымскому валу (расстояние между отдельно идущими демонстрантами составляло в среднем 15-20 шагов). От ушедших вперед постоянно неслись призывы: "Быстрее!", "Догоняйте!", "Не отставайте!", "Подтягивайтесь!". Кто-то проехал на велосипеде от Зубовской площади к эстакаде, обращаясь к отстающим с подобными же призывами. Пробегая мимо станции метро "Парк культуры", отметил про себя, что все ларьки в этом месте целы и невредимы и вокруг них идет обычная торговая суета. Часть пассажиров, выходивших из метро, присоединялась к демонстрантам. На углу возле Провиантских складов стоял "Икарус" с омоновцами".
"Несколько минут,читаем в "Анафеме", и авангард останавливается у магазина "Богатырь": впереди Смоленская площадь полностью окружена большим количеством касок. Кольцо в районе гастронома надежно перекрыто двумя рядами щитов, за ними техника, несколько брандспойтов. Щиты на выезде с Киевского моста и на Арбате. Площадь перед МИДом безлюдна, а напротив, в маленьком скверике люди, среди которых иностранцы, журналисты с камерами. Авангард строится во всю ширину Садового кольца, ожидая пока подтянутся основные силы".
По свидетельству Э. 3. Махайского, "голова колонны" подошла к Смоленской площади в 15.04. Тогда же, в 15.05, здесь появился корреспондент "Известий" В. Белых. "...Поднявшись с набережной Москва-реки на Смоленскую площадь, писал он на следующий день в своем репортаже, - я увидел щиты милицейского заслона, разбегающихся прохожих и испуганных продавцов... Вскоре показалась огромная толпа, идущая по Садовому кольцу от Парка культуры". Как отмечает Р. С. Мухамадиев, "на Смоленской площади,, невдалеке от здания Министерства иностранных дел, толпу поджидали пожарные машины. Они были выстроены так, что загородили всю улицу. Вдруг мы встрепенулись от неожиданности. Послышались хлопки, похожие на взрывы". Некоторые восприняли это как стрельбу, но оказалось, что "в толпу, приближающуюся к пожарным машинам, пустили так называемую "черемуху", слезоточивый газ".
И тогда вперед пошли захваченные автомашины. "Грузовик со стягом, - пишет И. Иванов, - набирая скорость, несется на щиты, за ним бегут люди". Расстояние между двумя сторонами быстро сокращается. И вдруг, не доезжая до омоновцев 50 метров, грузовик "резко разворачивается и скрывается за бегущими на щиты людьми".
Можно допустить, что в самую последнюю минуту водитель грузовика испугался. Не каждый способен бросить машину на людей. Но возможно и то, что за рулем находился провокатор, перед которым ставилась задача увлечь демонстрантов за собою. После этого на площади развернулось настоящее сражение.
Опять загремели выстрелы. По свидетельству одних, стреляли "газовыми патронами". По свидетельству других, здесь раздались первые "автоматные очереди и одиночные выстрелы". "Послышались крики, стоны... - пишет Р. Мухамадиев. - Но в передних рядах паники еще не было... Наоборот, передние восприняли это как сигнал к решительным действиям. Со всех сторон стали раздаваться возгласы "Ура!", "В атаку!"".
Р. С. Мухамадиев насчитал не менее двадцати пожарных машин, обрушивших на колонну потоки пенящейся воды. "На площади, битком забитой людьми, начался настоящий потоп". А "по ту сторону от пожарных машин людей уже поджидали бравые омоновцы. Противная сторона тоже не растерялась. В стекла машин полетели булыжники", "стали стаскивать с кабин устроившихся там пожарных. Еще несколько минут спустя противопожарные брандспойты один за другим были направлены в противоположную сторону. Пенистая влага теперь полилась на сотрудников милиции, они отступили... Когда мы подошли к месту побоища, пожарные машины были опрокинуты, отброшены на обочину, а одна даже была подожжена".
"Мы шли, была слышна пальба, - вспоминает Т. И. Денисенко, - в толпу пускали слезоточивый газ, и, похоже, что не только слезоточивый. У меня начало болеть сердце. Мимо правого уха просвистела пуля. От газа очень першило горло, разъедало глаза. Все, у кого были платки и шарфы, сделали себе маски, натянули до глаз свитера. На Смоленскую площадь мы вошли в момент прорыва заслона уже на другом ее конце... Солдаты прятались в автобусах. Некоторые разъяренные демонстранты били окна в них... Автобусы с солдатами спешно уезжали".
Так, на Смоленской площади милиция не ставила перед собою задачу остановить демонстрантов. Для блокирования улицы не были использованы автомашины. И сюда стянули совершенно незначительные силы, из которых удалось построить заслон всего лишь в 2-3 ряда.
Как и на Зубовской площади, заслон перекрывал не всю площадь, а только ее часть, что лишало его смысла. Поэтому если одна часть колонны, ведомая ее руководителями, пошла на милицейский кордон, то другая стала обходить кордон с "правого фланга"; в то время как одни демонстранты вели бой на Смоленской площади, другие, обогнув милицейский заслон, устремилась далее к Калининскому проспекту.
По одним сведениям, демонстранты прорвали заслон на Смоленской площади в 15.05, по другим - в 15.10.
От Смоленской площади до Калининского проспекта (Новый Арбат) 5-10 минут ходьбы. Можно было ожидать, что милиция попробует задержать колонну на перекрестке Садового кольца и Калининского проспекта.
На подходе к Калининскому проспекту Садовое кольцо разделяется на три полосы: правая и левая поднимаются наверх, средняя часть проходит под проспектом через тоннель. Здесь остановить демонстрантов было проще, чем у Смоленской площади. Однако никто не попытался это сделать. Более того, если до воскресенья милиция контролировала этот район, то 3 октября там заграждений уже не было. По утверждению А. С. Куликова, когда первые демонстранты появились на Калининском проспекте, здесь их ожидал небольшой заслон, состоявший всего из 200 человек.
Куда же делись остальные? Оказывается, их перевели в другое место. Объясняя этот факт, генерал В. В. Огородников заявил в интервью: "Если честно, наши силы не были рассчитаны на то, что произошло. Основную оборону мы заняли со стороны площади Восстания, а со стороны Нового Арбата стояла жидкая цепочка".
Спрашивается, а зачем нужно организовывать "основную оборону" "со стороны площади Восстания", если колонна демонстрантов шла по Садовому кольцу к Белому дому с другой стороны - от Октябрьской площади?
Иначе объяснил действия милиции министр внутренних дел В. Ф. Ерин. По его словам, когда демонстранты вышли на Калининский проспект, со стороны Белого дома началась стрельба по милиции. "...Милиция, - утверждает он, - была передислоцирована", потому что "было бы абсурдно держать милиционеров под огнем автоматов, гранатометов, пулеметов и снайперов". Тогда В. Ф. Ерин не знал, что Главным управлением командования внутренними войсками МВД РФ будет составлена специальная "Справка", посвященная этим событиям, и в ней будет написано, что "огонь из стрелкового оружия" "со стороны Белого дома" был открыт только после того, как "начался штурм заграждений", то есть когда демонстранты подошли к самому Белому дому. Cтрельбы по милиции из Белого дома в тот момент, когда демонстранты выходили на Калининский проспект, в "Справкe" не зафиксировала. Значит, ее не было.
Необходимо отметить, что к скрещению Садового кольца и Калининского проспекта демонстранты подошли не ранее 15.10 не позднее 15.20, однако, по свидетельству одного из очевидцев, с Калининского проспекта "омоновцев начали перемещать" уже в 14.50-15.00, "...части оцепления, - вспоминает один из участников тех событий, - на моих глазах начали отводить от Дома Советов... тогда, когда колонна еще только шла на мост", то есть в 14.10-14.30.
По словам К. Илюмжинова, "вокруг "Белого дома"... было пять или шесть рядов омоновцев со щитами, с бронетранспортерами. В воскресенье, когда шел митинг на Смоленской площади, почему-то резко, днем, охрану омоновцев сняли с "Белого дома". Оставили только милиционеров без оружия. И охрана мэрии, которая была, тоже куда-то делась".
Как известно, 3 октября митинг на Смоленской площади продолжался с 12.00 до 13.00. Это значит, передислокация сил, находившихся в оцеплении Белого дома, производилась уже тогда.
По утверждению "Коммерсанта", 2 октября в оцеплении вокруг Белого дома "находилось от 3 до 5 тысяч вооруженных бойцов". 3 октября "до прорыва демонстрантами блокады - они быстро и незаметно исчезли".
2 октября в 18.55 разведка Белого дома сообщила, что в оцеплении вокруг здания парламента начались серьезные перемещения: "Специальные подразделения, предназначенные для действий против масс на улицах, оснащенные спецсредствами, сняты с позиций и передислоцируются в центр города. Они заменяются линейными частями милиции и внутренних войск, очевидно, не способными к активным наступательным действиям…Как указывалось в нашем донесении от 4 ч. 15 м. 3.10.93, "в кольце обороны Белого Дома в течение ночи со 2 на 3 октября наблюдалось дальнейшее ослабление заградительных линий противника... Милицейское оцепление было отведено и заменено оцеплением внутренних войск, стянутых с периферии, численностью до взвода... Дальнейшая активность в течение ночи... носила все признаки подготовки к снятию оцепления1'... Результаты нашего анализа позволили сделать заключение, что "в течение 3.10.93 блокада Белого Дома будет... прекращена".
Может быть, под влиянием переговоров 2 октября Кремль решил пойти на мир с Белым домом и начал подготовку к его деблокированию?
Ничего подобного.
2 октября "министром внутренних дел был утвержден план организационных мероприятий МВД России по обеспечению правопорядка и общественной безопасности в период массовых мероприятий в г. Москве 3-4 октября с. г, (No 1/4339 от 2 октября 1993 г.)". 2 октября уже был утвержден план действия милиции на 3-4 октября. Следовательно, распоряжение о составлении его было дано никак не позднее 1 октября. Это значит, что к пятнице, когда еще только-только начались переговоры в Свято-Даниловом монастыре, МВД знало, что они закончатся ничем, знало, что 3 октября начнутся события, к которым следовало быть готовым.
В чем именно заключался утвержденный план, пока не известно, но известно, что согласно ему "для оперативного реагирования и локализации возможных нарушений общественного порядка создавались подвижные группы резерва министра внутренних дел в составе 200 человек с местом дислокации у здания по улице Житная, д.16".
"2 октября, пишет А. С. Куликов, мы ощутили, что ситуация изменилась, а потому нами был создан резерв, находящийся в 15-минутной готовности, а командующий внутренними войсками Московского округа получил задачу на выдвижение в Москву тех частей внутренних войск, которые называются специальными моторизированными частями и несут службу в одежде сотрудников милиции. Части из Владимира, Тулы, Орехова-Зуева, Сергиева Посада, учебные подразделения из Лунева и Тулы начали выдвигаться к столице. Они шли на помощь тем соединениям, которые уже несли службу в Москве".
Таким образом, 2 октября МВД считало, что ситуация в столице не улучшается, а обостряется. В связи с этим оно уже в субботу начало стягивать в столицу дополнительные силы.
Выступая 5 октября по телевидению, начальник Управления МБР по Москве и Московской области Е. Савостьянов дал понять зрителям, "что его сотрудники были в курсе всех тайных планов Белого дома", в том числе знали о готовящемся его деблокировании. "...Мы знали планы боевиков", - заявил 7 октября на пресс-конференции В. Ф. Ерин.
Заявления В. Ф. Ерина и Е. Савостьянова не были голословными.
Накануне этих событий "начальник московской милиции Владимир Панкратов" открыто заявил, "что оперативные данные свидетельствуют о подготовке защитниками Верховного Совета вооруженного прорыва блокады".
"Поздно вечером членов штаба и других руководителей ГУВД, вспоминает бывший начальник Московского уголовного розыска Ю. Г. Федосеев, имея в виду вечер 2 октября, в пожарном порядке собрали на экстренное совещание. Торжественный... в парадной форме Панкратов в присутствии внешне беспристрастного руководителя администрации президента Филатова и лощеного вице-премьера Сосковца, которые должны были как бы подтвердить высочайшее одобрение всего происходящего, поставил задачу "по обеспечению общественного порядка во время митинга и несанкционированного шествия от Октябрьской площади к Белому дому".
"...О том, что в Белом доме готовится прорыв оцепления", заявил в одном из интервью и В. В. Огородников. При этом он подчеркнул: соответствующую "оперативную информацию" "мы получили" еще "29 сентября".B этом не было ничего удивительного: листовки с призывом к деблокированию Белого дома, призыв В. Уражцева по "Эху Москвы". Ho oказывается, решение о деблокировании Белого дома стало известно в МВД в тот самый день, когда оно было утверждено на встрече Е. А. Козлова с В. П. Баранниковым - есть все основания утверждать, что МВД заранее знало о подготовке прорыва блокады Белого дома. Но если В. Ф. Ерин, В. И. Панкратов и Е. Савостьянов были в курсе "всех тайных замыслов Белого дома", значит, они сознательно ничего не предпринимали, чтобы не допустить массового скопления митингующих на Октябрьской площади, сознательно ничего не делали, чтобы не допустить прорыва митингующих на Садовое кольцо, сознательно не приняли никаких мер, чтобы задержать демонстрантов на Крымском мосту, у Парка культуры, на Зубовском бульваре, на Смоленской площади, на повороте с Садового кольца на Калининский проспект.
Oколо 15.10-15.15 Садовое кольцо разделялось на три полосы. Вход в тоннель бы заблокирован. "Подступы к мосту... - вспоминает Р. С. Мухамадиев, имея в виду тоннель под Калининским проспектом, - были перекрыты машинами "Урал" и автобусами. В кузовах работники милиции. Я не понял, по какой причине, но они не пошли против народа. По всей вероятности, они были в резерве, поэтому продолжали сидеть на месте. А может, им поручено было охранять находящееся неподалеку посольство Соединенных Штатов. Во всяком случае, была какая-то причина бездействия, иначе они не стали бы проявлять такую терпимость".
Главное в другом. Поскольку грузовики блокировали вход в тоннель, перед демонстрантами бы открыт только один путь - на Калининский проспект . "Как ни странно, - вспоминает Р. С. Мухамадиев, - он был безлюдным, словно встречали какую-нибудь иностранную делегацию". Отмечая отсутствие движения на Калининском проспекте, Р. С. Мухамадиев пишет, что его остановили примерно за два часа до того, как там появились демонстранты, то есть еще около 13.00. Oн пришел к выводу, что милиция остановила движение на Калининском проспекте потому, что ждала здесь появления демонстрантов еще тогда, когда они только-только собирались на Октябрьской площади. Но если в 13.00 ожидалось их появление здесь, значит, милиция уже тогда не собиралась останавливать демонстрантов ни на Крымском мосту, ни Смоленской площади. Это невольно рождало мысль о том, что события развивались не стихийно, а "по загодя составленному сценарию". Но Р. С. Мухамадиев не хотел верить в это и отгонял от себя подобные мысли.
По утверждению А. В. Руцкого, едва первые демонстранты вышли на Калининский проспект и стали поворачивать налево к мэрии и Белому дому, как загремели выстрелы.
"Не успели передние ряды колонны выйти на Калининский, - пишет Р. С. Мухамадиев, - как в людей начали стрелять со стороны столичной мэрии. Стрельба шла из десятков автоматов. Были ли погибшие после этого залпа - не могу сказать. По-видимому, это было сделано скорее для предупреждения и устрашения. Все же вдоль улицы просвистели пули, посыпались разбитые стекла из окон домов".
Кто же открыл этот огонь?
"...По бушевавшей толпе и отступающему ОМОНу на повороте с Садового кольца на Новый Арбат, утверждает А. В. Руцкой, - из снайперских винтовок и автоматического оружия с крыш домов начали бить наемники и "трассовщики-чердачники" из ГУОП Главного управления охраны президента".
Таким образом, стрелять стали еще до того, как демонстранты подошли к Белому дому. И первые выстрелы прогремели не по омоновцам, а по демонстрантам.
"Толпа... пишет Р. С. Мухамадиев, качнулась вперед. Кто-то присел на корточки, кто-то лег. Другие прижались к тротуару или отступили назад....Я впервые в жизни услышал свист летящих ко мне пуль. Они, оказывается, издают свист, похожий на шипение майского жука... Мимо нас пробежали молодые ребята. Один из них кричал: - Захватить машины! Под мост!.. Под мост!..
К этой группе присоединились другие, их оказалось довольно много. С молниеносной быстротой они очутились у машин, что стояли под мостом. Не стали трогать сидящих в кузовах милиционеров, зато начали одного за другим вытаскивать из кабин шоферов и офицеров. Парни садились за рули и заводили большегрузы... Все произошло в мгновение ока. Если даже допустить, что это было заранее запланировано и тщательно подготовлено, операция была проведена блестяще".
Захваченные военные грузовики "Урал" один за другим устремились из тоннеля на Калининский проспект. Прошло несколько мгновений, и все изменилось. "Словно исчезла боязнь смерти, точно так, как было на фронте... - пишет Р. С. Мухамадиев. - В этот миг я сделал для себя вывод: разъяренных людей ничем нельзя напугать - ни резиновыми дубинками, ни железными щитами и касками".
Стрельба, начавшаяся на Калининском проспекте, прекратилась, и демонстранты устремились к Белому дому.
А поскольку вход в тоннель был разблокирован, те, кто еще находился на Садовом кольце, вошли в тоннель и устремились далее по Садовому кольцу, затем они повернули налево в Большой Девятинский переулок, прошли мимо американского посольства и около 15.30 тоже вышли к "Белому дому" в районе Горбатого мостика.
"Во второй половине дня 3 октября, вспоминает С. Н. Бабурин, я был на 6-м этаже Дома Советов в крыле, обращенном к бывшему СЭВу. И невольно стал свидетелем, как отступавшие ряды омоновцев со щитами прошли по Новому Арбату к мосту и перекрыли все пути дальнейшего движения демонстрантам, кроме пути к Верховному Совету. На этом пути появились сначала разрозненные группы демонстрантов, а потом они уже хлынули волной".
"На Новом Арбате, пишет И. Иванов, - первые 80-100 человек бежали буквально в десяти метрах за спинами улепетывающих со всех ног эмвэдэшников, уже не встречая никакого сопротивления. Только каски убегавших мелькали перед глазами и скрывались во дворах. Побросав автобусы, они битком набивались в газующие легковушки и гнали по тротуарам к набережной. И, наступая им на пятки, улюлюкая, даже не пуская в ход камни, бежал жиденький авангард демонстрантов".
Из справки ГУК ВВ МВД РФ явствует, что 150 военнослужащих были оттеснены к зданию мэрии в 15.25, а в 15.31 свои позиции у мэрии спешно покинул на четрых БТРах вооруженный резерв.
Через некоторое время "после того, как раздались первые залпы, пишет А. В. Руцкой, гул волнующейся массы стал приближаться к Дому Советов. Первыми показались спасавшиеся бегством от разъяренной толпы ОМОНовцы и солдаты внутренних войск, стоявшие до этого в заградительных кордонах. Перепуганные парни швыряли наземь свои щиты и дубинки. Часть их побежала к зданию мэрии, другая через мост на Кутузовский проспект. В этот момент из мэрии и с крыш близлежащих домов раздались хлопки выстрелов".
"Повернув на Новом Арбате в сторону мэрии, - вспоминает Э. 3. Махайский, увидел голову колонны, которая к этому времени растеклась по всему пространству перед мостом и поливальными машинами, преграждавшими путь к зданию Верховного Совета. В 15.28, пройдя половину пути между Садовым кольцом и мостом, услышал сначала одиночные выстрелы, а затем автоматные и пулеметные очереди со стороны мэрии".
"Вдруг, пишет Р. С. Мухамадиев, кто-то полоснул длинной автоматной очередью по толпе, которая бежала словно сорвавшись с цепи. Кто-то был ранен, кто-то упал замертво. Я и сам услышал, как мимо меня просвистели две пули. Невольно подкосились ноги -умирать не хочется. Но стрелявший оказался один, больше выстрелов не было. Милиционеры, потерявшие каски и железные щиты, беспорядочно перебежали мост и скрылись в направлении гостиницы "Украина". Имеется множество показаний, что стреляли по демонстрантам от мэрии.
На следствии находившаяся в колонне демонстрантов Л. Истринская заявила: "Когда у мэрии началась стрельба, я побежала в сторону Дома Советов. Через какое-то время я почувствовала боль, увидела, что у меня нога в крови, и потеряла сознание". Экспертиза показала, что либо Истринскую ранил снайпер, стрелявший из мэрии или гостиницы "Мир", либо - шальная пуля.
В то же время на следствии обнаружилось, что стрельбе по демонстрантам у мэрии предшествовал выстрел по омоновцам. Один из очевидцев тех событий, Н. Андреев, показал, что, когда "первая колонна подошла к зданию мэрии, дорогу преградил ОМОН. Чуть правее я заметил парня в бронежилете. Я видел, как он упал. Через некоторое время несколько омоновцев бросились к нему. Я слышал крики: "В нас стреляют", - после этого затрещали автоматы". Следствие пришло к выводу, что по омоновцу "стреляли с крыши гостиницы "Мир"", то есть свои.
А. В. Руцкой утверждает, что стреляли снайперы ГУОП, которые сначала произвели несколько выстрелов по омоновцам, потом по демонстрантам. Цель этого понять нетрудно. Таким образом омоновцев провоцировали на стрельбу в безоружных людей.
По свидетельству Э. З.Махайского, А. Черкасовa, И. Ивановa выстрелы у мэрии раздались в 15.30. А. Черкасов пишет, что стрельба продолжалась "в течение двух-трехминут". О том, что стреляли "в течение 1-1,5 минут", говорится в воспоминаниях Э. 3. Махайского: "Хорошо было видно, как при выстрелах очередями толпа сложилась "веером" от мэрии к жилому дому на противоположной стороне улицы, а часть демонстрантов бросилась врассыпную к Садовому кольцу. Одни кричали, что стреляют боевыми патронами и есть раненые, а другие призывали не бояться и проходить вперед, так как стрельба ведется холостыми и газовыми патронами". О том, что наряду с боевыми патронами стреляли и газовыми, свидетельствует то, что "по улице распространился запах газа и пороха. Многие демонстранты доставали носовые платки и прикладывали их к лицам".
В то время, когда первые демонстранты подошли к мэрии и оттуда по ним был открыт огонь, на еще почти безлюдный проспект Калинина, ревя моторами, колонной вышли восемь "Уралов" и двинулись к Белому дому.
"Расстояние небольшое, - пишет Р. С. Мухамадиев. Машины его могут преодолеть за какие-нибудь тридцать-сорок секунд. К тому же беспрестанно стрелявшие из автоматов милиционеры то ли растерялись, то ли испугались - на какое-то время прекратили пальбу... Идущие с ревом машины, кажется, не на шутку встревожили сотрудников милиции. Они беспорядочно рассыпались по сторонам... Началась настоящая паника. Некоторые бежали, побросав железные щиты. Ходом событий на проспекте уже управляли приехавшие на захваченных машинах люди... к ним на помощь с победным кличем "Ура!" ринулся... людской поток".
В "Справке Главного управления командующего внутренними войсками МВД Российской Федерации" отмечается: "Весь путь от Калужской площади до Дома Советов протяженностью 3 км толпа прошла менее чем за час…сметая милицейские цепочки и войсковые наряды, захватывая технику и снаряжение". Путь от Октябрьской площади до Белого дома требyeт 50 минут. Поэтому демонстранты могли проделать этот путь "менее чем за час". Но если учесть, что при этом им пришлось преодолеть шесть милицейских кордонов, темп движения демонстрантов следует признать стремительным.
Прослеживая их маршрут от Крымского моста до Белого дома, А. Тарасов обратил внимание на то, что колонна двигалась по пути, который указывали ей отступавшие омоновцы: "Омоновцы бегут прямо до Смоленской площади, где стоит очередной заслон". "Если бы не гонка за омоновцами, демонстранты могли бы вообще не столкнуться с кордонами на Смоленской площади, стоявшими ниже впадения Арбата в Садовое кольцо, а могли свернуть на Смоленскую улицу и по Смоленской набережной выйти к "Белому дому", не встретив никаких кордонов вплоть до линии его оцепления".
Bозникает вопрос, "почему кордоны стояли именно на пути следования от Октябрьской площади к Белому дому как "перстоуказующие"? Почему их не было на других направлениях? А если бы демонстранты свернули, например, на Кропоткинскую улицу, к Кремлю?.. А если бы они пошли на Тверскую к Моссовету? На Пушкинскую?.. Откуда знали милицейские власти, по какому маршруту они должны ставить свои подозрительно непрочные кордоны?" Cледует добавить, что заслоны, выставленные на Садовом кольце, были совершенно несерьезными. На Крымском мосту толпу встречали 330 безоружных бойцов, у Зубовской площади - 250 человек, у Смоленской площади – 600 - это были плохо обученные курсанты милицейских школ.
Странно и то, что для блокирования улиц не использовались автобусы и машины, как это когда-то делалось на 1 мая и 7 ноября, как 3 октября была перекрыта Большая Якиманка и заблокирован вход в тоннель под Калининским проспектом.
Отмечая "удивительную легкость", с которой прорывались оцепления от Октябрьской площади до Белого дома, Э. 3. Махайский пишет: "Вспоминались события 23 февраля 1992 года и 1 Мая этого года, когда на пути демонстрантов выстраивались заграждения из тяжелых машин, из них же устраивались "мешки-ловушки" и улицы становились непроходимыми. Стала закрадываться мысль: "А не "гапоновщина" ли все это?".
Касаясь событий 3 октября 1993 г., бывший начальник Московского уголовного розыска Ю. Г. Федосеев в своей книге "Записки начальника МУРа" пишет: "Я не могу отделаться от мысли, что происшедшее было заранее спланировано".