Антирусский курс ельцинизма
Начиная с августа 1991 года дух идеократии меняет тактику: при невозможности дальнейшего паразитирования на русской государственности он нацелен на разрушение русского национально-государственного организма и разложение русского народа-государствообразователя. Для этого пришлось пожертвовать коммунистической идеологией. В этот переломный момент когорте разрушителей вновь протягивается рука помощи извне. Когда рухнул железный занавес, обнаружилось, насколько ослаблены за десятилетия коммунистического режима духовные силы народа и как антиправославные силы подпирали коммунизм в борьбе с русским национально-государственным организмом. Вскрылась тайна противоестественного, казалось бы, сочетания русофобии и коммунизмофилии: Запад всегда боролся не с коммунизмом, а с Россией, для чего отождествлял Россию с коммунизмом, неоднократно оказывал режиму поддержку в борьбе с народом. С конца восьмидесятых годов XX века коммунистическая отрава замешивается на новых духовных ядах, хлынувших к нам из-под приподнявшегося железного занавеса.
Альянс отечественных и зарубежных антинациональных сил стремится подавить государственное самосознание русского народа, расчленив государство, выбросив двадцать пять миллионов русских за пределы родины. Русскому народу внушается, что он империалист, агрессор, ленив, нецивилизован и потому Россия должна подчиниться идеалам мировой цивилизации, нового мирового порядка… Будто легион смердяковых, дорвавшихся до власти, возопил: «И хорошо, как бы нас тогда покорили эти самые французы; умная нация покорила бы весьма глупую и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки…» (Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы). Спекулируя на традиционных государственных символах России, а то и на идее монархии, режим подавляет в русском народе проблески подлинного государственного сознания.
Экономические «реформы» насаждают чуждую для русского человека хозяйственную систему: «рынок» для избранных – льготные условия для невиданного расхищения национального достояния, обнищание граждан, у которых вытравливаются всякие возможности для появления чувства хозяина, собственника – самостоятельного субъекта хозяйственной жизни; централизованные подачки за верноподданность, беспринципность, продажность; разрушение институтов социальной защиты. Народ целенаправленно превращают в безродную, безвольную, управляемую массу. Если государственная политика США культивирует в своей стране здоровый образ жизни и побуждает людей отказаться от курения (в государственных учреждениях оно запрещено), то в России в 1993 году Президент наложил вето на закон Верховного Совета о запрете безудержной рекламы табака и алкоголя. В результате потерянная на Западе сигаретными и алкогольными корпорациями прибыль, исчисляемая десятками миллиардов долларов, возвращена сторицею из России – за счёт средств и здоровья народа.
Властители всеми силами спешат сделать процессы необратимыми и «спикировать» к точке финансовой и экономической «стабилизации» на том уровне, когда окончательно будет разрушена система самозащиты русского национального организма. Симптомы относительной стабилизации возникают по мере «денежной» приватизации – скупки за бесценок месторождений природных ресурсов, предприятий, инфраструктуры, недвижимости иностранным капиталом и отмытым криминальным капиталом, который тоже пропущен через подставные и фиктивные западные кампании. Новые хозяева расчетливо навязывают режим полусытой колонии. За счёт «экономии» средств на разрушенных ВПК и новейших технологиях, научно-техническом и культурном развитии нации, за счёт продажи природных ресурсов – воровства у будущих поколений – стране готовят прозябание, когда не будет голода, но не будет и Родины.
Система национального образования, культура и наука не могут существовать без материальной поддержки государства. Под видом экономии бюджетных расходов власть разрушает духовную конституцию нации. Отечественная культура, наука и образование – это основа национального достояния. Не благодаря, а вопреки коммунистическому режиму в этих сферах сосредоточивались наиболее творческие силы народа. Германские племена при завоевании Прибалтики и территорий Восточной Европы, истребляя прусов и славян, прежде всего, вырезали культурную элиту племени, и через два три поколения этнос исчезал. В России девяностых годов экономически удушаются национальная культура, система отечественного образования и наука. Это политика духовного геноцида – подавления культурного самосознания народа. И хозяйственный, и военный потенциал, и единство государства трудно, но можно восстановить; если же будет уничтожен дух нации – то, что создавалось веками, русская цивилизация обречена на гибель.
Одно из главных направлений люмпенизации населения – превращение его в безродную массу, которое осуществляется средствами массовой информации. Центральные газеты и журналы в жесточайших условиях «рынка» находятся на дотациях олигархов и власти, верноподданны им. После августа 1991 года золотые перья «свободной» прессы с таким же остервенением вытаптывают оппозицию режиму, с каким недавно третировали Ельцина. Радио и телевидение превращены в средства массовой дезинформации, которые внедряют ложные ценности, искажают современные реалии, фальсифицируют историю. Обществу внушается негативный образ России. Легализуются сепаратисты-узурпаторы: о Чечне и Татарстане изначально говорилось как о независимых государствах, которые не могут терпеть российский империализм. Поток лжи направлен на подавление достоинства русского народа, его национального самосознания и исторической памяти. Чтобы совратить умы и заставить людей признать навязанный образ жизни, средства массовой дезинформации под флагом вхождения в мировую цивилизацию внедряют чужеродные стандарты цивилизации потребления, унифицированную массовую культуру, порнографию, культ насилия и обогащения.
Итак, в девяностые годы, как в течение всего ХХ века, в России в новых формах продолжалось целенаправленное уничтожение русской православной цивилизации. Эта цель объединила вчерашних коммунистических вождей и международную финансовую олигархию, антиправославных миссионеров, сатанистов и масонов, застарелых воров в законе и новых русских; весь этот легион поддержала либеральная интеллигенция.
Таким образом, избавление от многолетней коммунистической тирании в 1991 году не принесло свободы и процветания. Тоталитарный режим рухнул, но не восстановлена духовная конституция народа – историческая память и национальное самосознание. В начале девяностых годов беспочвенная либеральная интеллигенция отдалась обаянию новой идеологической утопии: леворадикальному анархизму в политике, правому экстремизму, либерал-большевизму в экономике. И потому первая волна раскрепощенного сознания образованного общества оказалась мутной, несущей народу чуждые идеалы и формы жизни. В течение девяностых годов либеральные средства информации пытались внушить презрение к национальной культуре и истории, убедить в том, что Россия – империя зла и потому закономерно расчленена на десятки суверенных национальных государств, а патриотизм – прибежище для негодяев. Обществу доказывали, что окончательное конституирование ленинско-сталинских и хрущёвских границ принесёт мир и благоденствие. На деле же разрушение огромной страны и попытки втиснуть судьбы народов в произвольные границы сеют межнациональную бойню и грозят ядерной катастрофой. Население страны стремились убедить в том, что русские в своём доме – оккупанты и империалисты, что им следует перед всеми каяться и отовсюду съезжать. На самом деле все народы страны были порабощены интернациональным коммунистическим режимом, русские в первую очередь и более всего. Людей уверяли, что расчленение российской армии и захват вооружений множеством «суверенов» после Беловежского переворота 1991 года – необходимый гарант мира и стабильности. История же кроваво свидетельствовала об обратном.
Народу, наследнику великих традиций, внушали, что у него не было ни Родины, ни великого государства, ни великой истории и культуры, ни великих идеалов, что Россия была тюрьмой народов, из которой нас тащат в «демократический» рай ценой потери своих корней, самобытности, разрушения остатков традиционного жизненного уклада и народного хозяйства. Но разрушение духовных скреп русской нации вызвало развал государства, всеобщее обнищание, рознь и кровавые конфликты.
Ельцинский режим толкал Россию к колониальному прозябанию, разрушал великую цивилизацию. Но тысячелетний русский национально-государственный организм выжил. Чем больше будет попыток разрушить Россию, тем в более радикальных формах воссоздастся её единство: попытки расчленения до уровня губерний вызовут восстановление государственности жёстким авторитарным режимом. Но это был бы мучительный путь, не ведущий к выздоровлению и чреватый катастрофой. Сталкиваясь с невероятной жизненной силой русского народа, антинациональные силы к концу девяностых годов вернулись к тактике паразитирования на патриотических ценностях, на стремлении народа к национально-государственному возрождению. Поздний ельцинский режим превращается из «демократического» в «державный», «имперский», вплоть до заигрывания с монархической идеей.
Одновременно официальная пропаганда пытается дискредитировать идейную платформу и деятельность подлинно патриотических сил, развязывая истерию на тему русского фашизма, в то время, когда в русском обществе для этого нет реальных оснований. В марте 1995 года выходит Указ о борьбе с фашизмом, будто русский фашизм, а не вымирание русской нации является важнейшей проблемой в России. Униженному русскому народу каждодневно внушается: кто против нас – «демократов», тот не кто иной, как фашист. Патриотическая оппозиция дискредитируется навешиванием ярлыков красно-коричневые, коммуно-фашисты. Очевидно, что миф о русском фашизме необходим антинародному режиму для выживания, поэтому в обществе формируется атмосфера благоприятствования фашистских настроений. Власти смотрят сквозь пальцы на деятельность ряженых фашиствующих организаций. Маршировки боевиков с фашистской символикой у Дома Советов в сентябре-октябре 1993 года были выгодны не осажденному Верховному Совету, а ельцинскому режиму, который всю мощь пропаганды бросил на доказательство того, что альтернативой «демократам» в России может быть только фашизм. Поэтому же лидеры патриотической оппозиции не допускаются к телевизионному экрану, в то время как на нём почти каждодневно мелькают фашиствующие провокаторы. В то время, когда реальным патриотическим организациям явно и тайно перекрыт доступ к средствам массовой информации и к финансированию, экстремистские группы обладают мощной финансовой базой, массой газет, дорогостоящими офисами вблизи Кремля.
С другой стороны, действия режима создают социальную базу для экстремистских идеологий, ввергая общество в нищету, люмпенизируя его. Режим под завесой лжи и дезинформации имеет вполне этатистские проявления: Президент – единственный, безальтернативный; расстрел из танков высшей законодательной власти государства; масшабные фальсификации при принятии конституции 1993 года и на выборах президента в 1996 году; выведение власти из-под контроля общества; келейные принятия важнейших государственных решений; развязывание кровавой бойни в Чечне. Внедряет режим и другую составляющую фашистской идеологии – разжигание националистической вражды призывами к национальным меньшинствам: берите суверенитетов, сколько проглотите; унижением национального достоинства русского народа, его расчленением, растлением его нравственности, разрушением его культуры.
На подавление русского национального возрождения брошены колоссальные ресурсы насилия, лжи, провокации, растления, блокирующие восстановление исторической памяти и самосознания – возвращение духовного здоровья нации, напротив, усугубляющие приобретенные болезни, насылающие новые соблазны, увлекающие новыми болотными огнями, толкающими к пропасти. В этой связи можно выделить три отряда провокации в борьбе с русским возрождением. Первый – «Память» Васильева (конец восьмидесятых – начало девяностых годов), задача которого – опошлить и дискредитировать патриотическую идею в глазах мировой и отечественной общественности. Второй – деятельность генерала КГБ Стерлигова (начало девяностых), который стремился расколоть и нейтрализовать патриотическое движение. Когда это не удается вполне, на авансцену выдвигается Жириновский, задача которого оседлать патриотические силы, дискредитировать их, перенаправить их энергию на поддержку антинациональной политики власти. Были и другие примеры провокационных действий ложных патриотов, попыток оболгать одних, расколоть других. Провокаторы подменяют русский патриотизм чужеродной фашиствующей демагогией. Они борются не с противниками русской идеи, а маниакально охотятся за ведьмами среди патриотов. Псевдопатриоты перемежают свои демагогические декларации реальной поддержкой антинациональных действий ельцинского режима в решительные моменты (как при расстреле Дома Советов в октябре 1993 года).
Не успевшее оформиться после коммунистического тоталитаризма и разгромленное национальное сопротивление уходит вглубь, в церковную жизнь, в культурное творчество, в попытки отстоять отечественное образование, сохранить научный потенциал, возродить традиционные сословия (казачество, дворянство, купечество). Но без возрождения российской государственности – своего рода национального панциря – обречены на провал все попытки самосохранения нации.
Начиная с августа 1991 года дух идеократии меняет тактику: при невозможности дальнейшего паразитирования на русской государственности он нацелен на разрушение русского национально-государственного организма и разложение русского народа-государствообразователя. Для этого пришлось пожертвовать коммунистической идеологией. В этот переломный момент когорте разрушителей вновь протягивается рука помощи извне. Когда рухнул железный занавес, обнаружилось, насколько ослаблены за десятилетия коммунистического режима духовные силы народа и как антиправославные силы подпирали коммунизм в борьбе с русским национально-государственным организмом. Вскрылась тайна противоестественного, казалось бы, сочетания русофобии и коммунизмофилии: Запад всегда боролся не с коммунизмом, а с Россией, для чего отождествлял Россию с коммунизмом, неоднократно оказывал режиму поддержку в борьбе с народом. С конца восьмидесятых годов XX века коммунистическая отрава замешивается на новых духовных ядах, хлынувших к нам из-под приподнявшегося железного занавеса.
Альянс отечественных и зарубежных антинациональных сил стремится подавить государственное самосознание русского народа, расчленив государство, выбросив двадцать пять миллионов русских за пределы родины. Русскому народу внушается, что он империалист, агрессор, ленив, нецивилизован и потому Россия должна подчиниться идеалам мировой цивилизации, нового мирового порядка… Будто легион смердяковых, дорвавшихся до власти, возопил: «И хорошо, как бы нас тогда покорили эти самые французы; умная нация покорила бы весьма глупую и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки…» (Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы). Спекулируя на традиционных государственных символах России, а то и на идее монархии, режим подавляет в русском народе проблески подлинного государственного сознания.
Экономические «реформы» насаждают чуждую для русского человека хозяйственную систему: «рынок» для избранных – льготные условия для невиданного расхищения национального достояния, обнищание граждан, у которых вытравливаются всякие возможности для появления чувства хозяина, собственника – самостоятельного субъекта хозяйственной жизни; централизованные подачки за верноподданность, беспринципность, продажность; разрушение институтов социальной защиты. Народ целенаправленно превращают в безродную, безвольную, управляемую массу. Если государственная политика США культивирует в своей стране здоровый образ жизни и побуждает людей отказаться от курения (в государственных учреждениях оно запрещено), то в России в 1993 году Президент наложил вето на закон Верховного Совета о запрете безудержной рекламы табака и алкоголя. В результате потерянная на Западе сигаретными и алкогольными корпорациями прибыль, исчисляемая десятками миллиардов долларов, возвращена сторицею из России – за счёт средств и здоровья народа.Властители всеми силами спешат сделать процессы необратимыми и «спикировать» к точке финансовой и экономической «стабилизации» на том уровне, когда окончательно будет разрушена система самозащиты русского национального организма. Симптомы относительной стабилизации возникают по мере «денежной» приватизации – скупки за бесценок месторождений природных ресурсов, предприятий, инфраструктуры, недвижимости иностранным капиталом и отмытым криминальным капиталом, который тоже пропущен через подставные и фиктивные западные кампании. Новые хозяева расчетливо навязывают режим полусытой колонии. За счёт «экономии» средств на разрушенных ВПК и новейших технологиях, научно-техническом и культурном развитии нации, за счёт продажи природных ресурсов – воровства у будущих поколений – стране готовят прозябание, когда не будет голода, но не будет и Родины.
Система национального образования, культура и наука не могут существовать без материальной поддержки государства. Под видом экономии бюджетных расходов власть разрушает духовную конституцию нации. Отечественная культура, наука и образование – это основа национального достояния. Не благодаря, а вопреки коммунистическому режиму в этих сферах сосредоточивались наиболее творческие силы народа. Германские племена при завоевании Прибалтики и территорий Восточной Европы, истребляя прусов и славян, прежде всего, вырезали культурную элиту племени, и через два три поколения этнос исчезал. В России девяностых годов экономически удушаются национальная культура, система отечественного образования и наука. Это политика духовного геноцида – подавления культурного самосознания народа. И хозяйственный, и военный потенциал, и единство государства трудно, но можно восстановить; если же будет уничтожен дух нации – то, что создавалось веками, русская цивилизация обречена на гибель.
Одно из главных направлений люмпенизации населения – превращение его в безродную массу, которое осуществляется средствами массовой информации. Центральные газеты и журналы в жесточайших условиях «рынка» находятся на дотациях олигархов и власти, верноподданны им. После августа 1991 года золотые перья «свободной» прессы с таким же остервенением вытаптывают оппозицию режиму, с каким недавно третировали Ельцина. Радио и телевидение превращены в средства массовой дезинформации, которые внедряют ложные ценности, искажают современные реалии, фальсифицируют историю. Обществу внушается негативный образ России. Легализуются сепаратисты-узурпаторы: о Чечне и Татарстане изначально говорилось как о независимых государствах, которые не могут терпеть российский империализм. Поток лжи направлен на подавление достоинства русского народа, его национального самосознания и исторической памяти. Чтобы совратить умы и заставить людей признать навязанный образ жизни, средства массовой дезинформации под флагом вхождения в мировую цивилизацию внедряют чужеродные стандарты цивилизации потребления, унифицированную массовую культуру, порнографию, культ насилия и обогащения.
Итак, в девяностые годы, как в течение всего ХХ века, в России в новых формах продолжалось целенаправленное уничтожение русской православной цивилизации. Эта цель объединила вчерашних коммунистических вождей и международную финансовую олигархию, антиправославных миссионеров, сатанистов и масонов, застарелых воров в законе и новых русских; весь этот легион поддержала либеральная интеллигенция.
Таким образом, избавление от многолетней коммунистической тирании в 1991 году не принесло свободы и процветания. Тоталитарный режим рухнул, но не восстановлена духовная конституция народа – историческая память и национальное самосознание. В начале девяностых годов беспочвенная либеральная интеллигенция отдалась обаянию новой идеологической утопии: леворадикальному анархизму в политике, правому экстремизму, либерал-большевизму в экономике. И потому первая волна раскрепощенного сознания образованного общества оказалась мутной, несущей народу чуждые идеалы и формы жизни. В течение девяностых годов либеральные средства информации пытались внушить презрение к национальной культуре и истории, убедить в том, что Россия – империя зла и потому закономерно расчленена на десятки суверенных национальных государств, а патриотизм – прибежище для негодяев. Обществу доказывали, что окончательное конституирование ленинско-сталинских и хрущёвских границ принесёт мир и благоденствие. На деле же разрушение огромной страны и попытки втиснуть судьбы народов в произвольные границы сеют межнациональную бойню и грозят ядерной катастрофой. Население страны стремились убедить в том, что русские в своём доме – оккупанты и империалисты, что им следует перед всеми каяться и отовсюду съезжать. На самом деле все народы страны были порабощены интернациональным коммунистическим режимом, русские в первую очередь и более всего. Людей уверяли, что расчленение российской армии и захват вооружений множеством «суверенов» после Беловежского переворота 1991 года – необходимый гарант мира и стабильности. История же кроваво свидетельствовала об обратном.
Народу, наследнику великих традиций, внушали, что у него не было ни Родины, ни великого государства, ни великой истории и культуры, ни великих идеалов, что Россия была тюрьмой народов, из которой нас тащат в «демократический» рай ценой потери своих корней, самобытности, разрушения остатков традиционного жизненного уклада и народного хозяйства. Но разрушение духовных скреп русской нации вызвало развал государства, всеобщее обнищание, рознь и кровавые конфликты.
Ельцинский режим толкал Россию к колониальному прозябанию, разрушал великую цивилизацию. Но тысячелетний русский национально-государственный организм выжил. Чем больше будет попыток разрушить Россию, тем в более радикальных формах воссоздастся её единство: попытки расчленения до уровня губерний вызовут восстановление государственности жёстким авторитарным режимом. Но это был бы мучительный путь, не ведущий к выздоровлению и чреватый катастрофой. Сталкиваясь с невероятной жизненной силой русского народа, антинациональные силы к концу девяностых годов вернулись к тактике паразитирования на патриотических ценностях, на стремлении народа к национально-государственному возрождению. Поздний ельцинский режим превращается из «демократического» в «державный», «имперский», вплоть до заигрывания с монархической идеей.
Одновременно официальная пропаганда пытается дискредитировать идейную платформу и деятельность подлинно патриотических сил, развязывая истерию на тему русского фашизма, в то время, когда в русском обществе для этого нет реальных оснований. В марте 1995 года выходит Указ о борьбе с фашизмом, будто русский фашизм, а не вымирание русской нации является важнейшей проблемой в России. Униженному русскому народу каждодневно внушается: кто против нас – «демократов», тот не кто иной, как фашист. Патриотическая оппозиция дискредитируется навешиванием ярлыков красно-коричневые, коммуно-фашисты. Очевидно, что миф о русском фашизме необходим антинародному режиму для выживания, поэтому в обществе формируется атмосфера благоприятствования фашистских настроений. Власти смотрят сквозь пальцы на деятельность ряженых фашиствующих организаций. Маршировки боевиков с фашистской символикой у Дома Советов в сентябре-октябре 1993 года были выгодны не осажденному Верховному Совету, а ельцинскому режиму, который всю мощь пропаганды бросил на доказательство того, что альтернативой «демократам» в России может быть только фашизм. Поэтому же лидеры патриотической оппозиции не допускаются к телевизионному экрану, в то время как на нём почти каждодневно мелькают фашиствующие провокаторы. В то время, когда реальным патриотическим организациям явно и тайно перекрыт доступ к средствам массовой информации и к финансированию, экстремистские группы обладают мощной финансовой базой, массой газет, дорогостоящими офисами вблизи Кремля.
С другой стороны, действия режима создают социальную базу для экстремистских идеологий, ввергая общество в нищету, люмпенизируя его. Режим под завесой лжи и дезинформации имеет вполне этатистские проявления: Президент – единственный, безальтернативный; расстрел из танков высшей законодательной власти государства; масшабные фальсификации при принятии конституции 1993 года и на выборах президента в 1996 году; выведение власти из-под контроля общества; келейные принятия важнейших государственных решений; развязывание кровавой бойни в Чечне. Внедряет режим и другую составляющую фашистской идеологии – разжигание националистической вражды призывами к национальным меньшинствам: берите суверенитетов, сколько проглотите; унижением национального достоинства русского народа, его расчленением, растлением его нравственности, разрушением его культуры.
На подавление русского национального возрождения брошены колоссальные ресурсы насилия, лжи, провокации, растления, блокирующие восстановление исторической памяти и самосознания – возвращение духовного здоровья нации, напротив, усугубляющие приобретенные болезни, насылающие новые соблазны, увлекающие новыми болотными огнями, толкающими к пропасти. В этой связи можно выделить три отряда провокации в борьбе с русским возрождением. Первый – «Память» Васильева (конец восьмидесятых – начало девяностых годов), задача которого – опошлить и дискредитировать патриотическую идею в глазах мировой и отечественной общественности. Второй – деятельность генерала КГБ Стерлигова (начало девяностых), который стремился расколоть и нейтрализовать патриотическое движение. Когда это не удается вполне, на авансцену выдвигается Жириновский, задача которого оседлать патриотические силы, дискредитировать их, перенаправить их энергию на поддержку антинациональной политики власти. Были и другие примеры провокационных действий ложных патриотов, попыток оболгать одних, расколоть других. Провокаторы подменяют русский патриотизм чужеродной фашиствующей демагогией. Они борются не с противниками русской идеи, а маниакально охотятся за ведьмами среди патриотов. Псевдопатриоты перемежают свои демагогические декларации реальной поддержкой антинациональных действий ельцинского режима в решительные моменты (как при расстреле Дома Советов в октябре 1993 года).
Не успевшее оформиться после коммунистического тоталитаризма и разгромленное национальное сопротивление уходит вглубь, в церковную жизнь, в культурное творчество, в попытки отстоять отечественное образование, сохранить научный потенциал, возродить традиционные сословия (казачество, дворянство, купечество). Но без возрождения российской государственности – своего рода национального панциря – обречены на провал все попытки самосохранения нации.
Читать полный текст здесь
PS. Суть «экономического чуда» в РФ заключается в том, что… экономического чуда не случилось. Российская федерация обладала всем необходимым, чтобы за 20 лет стать мощнейшей экономикой мира, но ей не стала.
Меню сайта
Kниги, газеты
Осторожно, политик
Oглавление
Pазное
Oктябрины
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0