Лихолетие 90-х

.

Александр Невзоров  считает, что современная Россия вовсе не преемница Российской империи и СССР, а действительно то образование, которое провозгласили в 1991 году и что это действительно  чрезвычайно молодое новое государство, ранее не существовавшее и это очень юное образование почему-то решило, что оно должно наследовать шизофренические имперские представления 19-го века.

Глебыч считает, что имперская русская идея и немецкий нацизм 30-х произошли от одного западнического корня, как бы ни прикрывался русский национализм в свои православные одежды и не рядился в одежды “особой великорусской цивилизации”. Идея национального духа, национальной исключительности как игра воображения впервые возникла у Вальтера и Ларошфуко и тут же погасла, но зато Карл Вильгельм фон Мозер написал книгу про национальный немецкий дух и торжество германского духа над всеми остальными. Книга оказалась абсолютно не читаема, но братья Гримм - два немецких сказочника идею подхватили, оформили в красивую героику. На эту книгу набрели ранние славянофилы в лице Аксакова, Шевырева, Хомякова и пересадили на русскую почву. Вот и простое объяснение, почему  русские свою “русскость“  чувствуют только в больших городах и не будь масс медиа, вряд ли этот вирус,  пропитанный замахом крови, обвешенный всякими крестами,  расползся бы так широко. Однако Николаю I и государственному аппарату нужна была идеология и из этого сделали имперскую национальную идею.  Так что ничего русского во всем этом черносотенстве нет, а все, что составляет внутреннее и внешнее содержание русской идеи – это чисто европейские образцы.

То же касается и культурного наследия. Вся литература, которой так гордится Россия– это западная лицензия, западная технология. Роман  не представляет  древнерусскую форму, а изобретение римлян. Поэма, сонет изготовлены на Западе, и Запад довольно великодушно передал русским все разработки своей цивилизации. Поэтому, когда начинают говорить про какую-то самобытность – это выдумка чистой воды. Даже грамматические формы языка  заимствованы из французского и переработаны Пушкиным и остальными. Русские офицеры при Бородино говорили по-французски потому, что чистый русский был столь убог, что годился лишь для описания лучин, лаптей или количества ударов лбом во время земных поклонов. Поэтому пришлось делать кальку с французской фразеологией и выстраивать литературный язык, которым мы сегодня пользуемся. Отсюда же обилие словесных заимствований из языков европейских стран: лютинизмы, католицизмы, англицизмы напитали язык и стало возможно общаться на какие-то темы, помимо состояния мощей. Вот таково мнение Александра Невзорова на русскую культуру.

Что касается главных сегодняшних оппозиционных мифологем, они выражаются двумя полюсами -  «Рашка» и «Святая Русь», а определение сегодняшнего состояния – Мордор. Невзоров считает, что “младенца вернут к груди, простят ему искусанные соски, плевки непереваренной кашей, внезапную диарею, которой он пачкает руки тех, кто его держит”. Россия  заблуждается по поводу своего величия.

Примитивная географическая огромность России делает ее неповоротливой, обрекает на призывную армию, а призывная армия не может быть боеспособной, так как  эта армия состоит из людей, которые не хотят в ней находиться. Но защитить столь большие приграничные пространства никакой другой армией, кроме как призывной, невозможно. (Полностью интервью с Александром Невзоровым читайте на сайте The Internet Times).

03.09.2014