Лихолетие 90-х

Обстановка в стране к лету 1993 года требовала направить объ­единенные силы на решение сложных социально-экономи­ческих проблем. Cи­туация была крайне неустойчивой. Это отмечали и иностранные наблюдатели. «Продают все и ничего не производят. Рынок перенасыщен мясом — крестьяне забивают скот, опасаясь, что зимой его нечем будет кормить» — так характеризует обстановку в Санкт-Петербурге и Ленинградской области «LeMonde» (20 июля 1993). Газета отмечает в Петербурге наличие сильного «долларизированного сектора экономики, в котором пересекаются западные и российские «бизнесме­ны», обогащающиеся на распродаже по дешевке природных богатств страны». (Там же.) 

Экономическое положение страны 1993 ухудшалось. Жизненный уровень трудящихся, включая интеллигенцию, продолжал ухуд­шаться, предприниматели были рас­теряны, большинство деятелей культуры, кроме узкого слоя столичного бомонда, состав­ляющие «дворцовую культурную интеллигенцию», науки, просвещения и здравоохранения, в отчаянии от нужды.

Oгромный позитивный эффект дали об­ществу принятые Верховным Советом два закона. Первый — «О бесплатной приватизации жилья гражданами России»; второй — «О бесплатной передаче в собственность граждан садовых участков»  - единственное благо, которое трудящиeся реально получили от смены социализ­ма на капитализм. Идея этого закона всецело исходила от парла­мента...

И3 ВЫСТУПЛЕНИя Председателя Верховного Совета Российской Федерации Р.И. Хасбулатова


При завершении шестой сессии Верховного Совета Российской Федерации 23 июля 1993 года

Экономическая ситуация


Экономическое положение страны к середине 1993 года еще более осложнилось, чем к концу 1992 года, когда всем была очевид­на необходимость более взвешенного подхода к решению крупных экономических задач, какой является, в частности, реформа, о не­обходимости которой нет сомнения в обществе. Она осуществля­ется — плохо или хорошо — страна не стоит на месте. Главная ее задача — воздействие на структурные изменения с целью создания рыночной инфраструктуры — оказалась не только не выполнен­ной, но даже серьезно не провозглашенной в правительственных приоритетах, что является азбукой любого приверженца рыночных реформ. Вместо этого продолжалось догматическое эксперимен­тирование в одной сфере макроэкономики — кредитно-денежной, никакие манипуляции в которой не давали никому и никогда успеха ни в одной стране, если они не способны динамизировать конку­рентные механизмы экономики. В нашей дефицитной экономике главное средство достижения этой цели — стимулирование про­изводства. Мы же действуем в обратном направлении — удушаем товаропроизводителя, нейтрализуем формирование конкурентных механизмов. Либерализация цен в таких условиях особенно тяжело сказывается на отраслях машиностроения, высоких технологиях, способных конкурировать на мировых рынках, поскольку рынка нет, а государство прекращает финансирование программ. Производ­ство в результате продолжает падать, инвестиционный задел на нулевом уровне; на сегодняшний день стране грозит исчезновение отраслей с передовыми технологиями, растет безработица в слож­ных отраслях (обрабатывающая промышленность), страна теряет инженерные кадры, рабочих высокой квалификации. Происходит деиндустриализация.

В то же время ускорилась тенденция втягивания сырьевых (неф­тегазовых) отраслей в систему мирового хозяйства на подчиненных Западу позициях. Международным финансово-промышленным группам выгодно именно такое разделение труда, где Россия иг­рала бы роль поставщика сырья, а регионы — для «сброса» проме­жуточных технологий, не связанных с производством наукоемких, сложных изделий. Порочные методы приватизации усиливают хаос в экономике, а отрыв денежно-кредитной политики от производ­ства буквально на глазах обесценивает национальное богатство, подтверждая положение, выдвинутое нами в докладе на седьмом Съезде народных депутатов в декабре 1992 года.

Впрочем, давайте рассмотрим эту ситуацию на цифрах — так наглядно. За прошлый, 1992 год мы произвели ВНП более чем на 13 трлн рублей. Средний курс доллара в 1992 году составлял 650 рублей, следовательно, в пересчете на долларовый эквива­лент — это всего 23 млрд долларов (уровень 1913 года). Но дело в том, что произвели реально мы продукции более чем на 210 млрд долларов, да и экспорт составил в долларовом исчислении намно­го больше, чем общий ВНП, исчисляемый на основе курса рубля и доллара. Этот разрыв в рублевом исчислении в текущем полугодии увеличился в среднем на 40%. Это разве реформа?

Военный промышленный комплекс перестал существовать, под угрозу поставлена обороноспособность страны. В кризисном поло­жении не только государственные предприятия, но и честные отече­ственные деловые круги, мелкое предпринимательство, развитие которого сдерживается фискальной политикой. Финансирование экономики блокируется Минфином, чем наносится колоссальный ущерб стране и экономической безопасности, что позволяет гово­рить о сознательном нанесении экономического ущерба.

Тревожно и то, что в деловые операции в стране не вовлече­на практически ни одна из известных крупных машиностроитель­ных корпораций из Западной Европы, США, Канады, Японии и т.д. Крупных инвестиций не ожидается, кроме как в добычу и первич­ную переработку сырья. Наши внешние долги растут, получаемая валютная выручка, кредиты и их использование не контролируются государством в лице парламента — все это находится в руках бес­контрольного чиновничества.

Совершенно порочным представляется тезис правительства «об уходе государства из сферы экономики». Государство передает свою собственность в частные руки, но отказывается от своей объ­ективно обусловленной функции в области регулирования макро­экономических процессов. Как это понять?

Такая экономическая политика неизбежно приведет к краху, который рано или поздно наступит, если изменить ее основы и средства, и методы ее проведения. Похоже, что в правительстве Черномырдина нет понимания перспективы. Хотелось бы, чтобы президент осознал эти опасности, поскольку неолиберальные под­ходы, навязываемые при проведении наших реформ, в конкретных российских условиях несут хаос и разорение народному хозяйству, откровенные неудачи в проведении реформ.

Приватизация: что она дала стране, обществу?


Хочу подчеркнуть: приватизация — центральный элемент эко­номической политики в ходе осуществления экономической рефор­мы. И здесь у правительства — полная неразбериха, хаос. Похоже, нас искусно вводят в заблуждение, игнорируется закон, а програм­мы приватизации не существует, либо она существует в ведомстве Чубайса и о ней знают его иностранные консультанты, но тщательно прячут от Верховного Совета. Не может прояснить картину и Фонд федерального имущества РФФИ, который призван осуществлять, от имени парламента, контрольные функции над приватизационной деятельностью Госкомимущества. Разбазаривание государствен­ной собственности, передача ее на адресной основе конкретным, «избранным» лицам, приняло гигантские размеры. Сами «ино­странные консультанты» на службе у российского правительства с восторгом пишут на страницах западных газет и журналов, что они

«осуществляют революцию в России в сфере приватизации». Од­ним из первых вопросов, которые мы должны обсудить на сессии парламента осенью, — это хорошо подготовленный вопрос о ходе приватизации, ее итогах.

Судя по тому, что делается в настоящее время в этой области, если эта политика будет продолжена, страна лишится экономи­ки — все растащат весьма сомнительные личности. Массовую при­ватизацию как беззаконную, проводимую исключительно чиновни­чеством, не без своего корыстного «интереса», надо остановить. Она уже сегодня ведет к формированию узкой группы чудовищно богатых предпринимателей, в деловых способностях которых много сомнений и которые ранее вообще не имели никакого отношения к финансам, банкам, экономике. Власть используется как источник богатства, получения еженедельных прибылей в десятки тысяч про­центов — явление, невиданное в экономической истории со време­ни возникновения капитализма, рынка.

По-видимому, здесь выявляется новая сфера работы Контроль­но-бюджетного комитета Верховного Совета. И вообще, осенью нам надо более основательно заняться экономической политикой правительства.

Мелкое предпринимательство развивается слабо, фермерские хозяйства брошены, аграрной политики не существует, нарастает импорт продовольствия, в том числе завозится негодная продукция или продукты плохого качества, в то время как наши производители молока и мяса не могут сбыть свою продукцию. Я сталкивался лично с такими случаями в моих поездках в регионы. Странно, но коопе­ративы, бурно растущие в 80-е годы, ныне удушены — что это за экономическая политика?

Необходимо осенью принять новый закон по налогам, сущест­венно снижающий общий их уровень — иначе роста производства не получим. Нам Гайдар в свое время навязал немыслимо высокий уровень налогов — вы помните мои сомнения, когда обсуждали этот закон. Мы несколько снизили по своей инициативе уровень налого­обложения, в частности на производителей детского питания, поз­же — на сельхозпроизводство, но этого недостаточно. Я неодно­кратно обращал внимание правительства на необходимость пред­ставления им в Верховный Совет соответствующего законопроекта, но пока что безрезультатно. Еще в марте имел длительную беседу с Черномырдиным, в апреле — с президентом. Возражений не было, но и результатов нет. Комиссия по налогам и бюджету (председа­тель Починок) плохо работает над этой важной проблемой, хотя мы неоднократно обсуждали необходимость решения этой задачи—то есть задачу снижения налогов на производителя.

Еще одна важная проблема — это бегство отечественного ка­питала из страны как в легальных, так и нелегальных формах, и за­медление притока иностранных инвестиций, которые начали было поступать в прошлом году. Во многом это связано с политической нестабильностью, конфронтацией, которая нам искусственно на­вязывается. Но другой фактор весьма любопытен: по мере роста частных предприятий в промышленности наблюдается тенденция перевода их финансовых ресурсов за границу, сами предприятия обескровливаются, резко падает производство, растет безрабо­тица. Бесконтрольность в этих областях может обернуться в неда­леком будущем колоссальными проблемами и потерями. Что толку от иностранных займов, если эти деньги не вкладываются в отече­ственное производство, а через различные манипуляции довольно быстро возвращаются опять в западные банки, но долги-то госу­дарства растут?..

http://www.predeina-zaural.ru/img/upload/485.pdf  


http://www.predeina-zaural.ru/img/upload/486.pdf

 

Социальная обстановка — бедность и нищета
 .

...Бедность и нищета населения — вот что принесли населению реформы. А разве это мы обещали ему, взяв курс на капиталисти­ческую (рыночную) трансформацию, — сразу после подавления ГКЧП? Социальная обстановка усложняется, развиваются скрытые формы безработицы; 1—2-дневная занятость, невыплаты зара­ботной платы, пенсий, пособий, полугодовые отпуска, снижение сменности стали обычной практикой. По экспертным оценкам, ре­альная безработица составляет до 5 млн человек. Причем речь идет о безработице среди наиболее высокопрофессиональной рабочей силы, отнюдь не пожилого возраста. Отсюда — резкое снижение материального благосостояния, апатия, неверие, повышенный уровень стрессовых ситуаций, алкоголизация, поощряемая сти­мулированием спекулятивных форм торговли, рост преступности, нерешаемость проблем адаптации бывших военнослужащих к гра­жданской жизни. В сложнейшем положении интеллектуальная часть общества — ученые, учителя, врачи, инженеры, женщины, дети, старики, вся культурно-образовательная сфера, здравоохранение. Стремительно падает рождаемость, повышается заболеваемость, смертность. Все эти проблемы ус/южняются потоком беженцев из ближнего зарубежья и вынужденными внутренними перемещения­ми больших групп населения. Верховный Совет стремится влиять на обстановку, регулируя пенсионное и иное трудовое законода­тельство, но рост цен и зарплаты одновременно при исключительно серьезных темпах понижения производства взрывает социальную обстановку.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

PS. Времени найти компромисс хватало, говорит Сергей Бабурин:” Была активная позиция регионов, требовавших остановить бардак. Были переговоры в Свято-Даниловом монастыре. Но в стране осуществлялся переворот, во главе которого стояла одна группировка".

Вице-президент Александр Руцкой, напротив, уверен, что в марте была пройдена точка невозврата: "Противостояние двух ветвей власти обрело необратимый процесс полного невосприятия друг друга" (нa мартовском Съезде народных депутатов для объявления импичмента президенту не хватило несколько десятков голосов).

"На приближающемся съезде, который должен был состояться в ноябре-декабре, импичмент был бы объявлен, но Ельцин бы власть все равно не отдал,— уверен Сергей Филатов.— Итоги апрельского референдума давали президенту право разогнать парламент”.


Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2284470

 

Истоки конфликтa между президентом и парламентом