Лихолетие 90-х

 Сформированная по архаичному принципу всеобщей воинской повинности, огромная до абсурда армия превратилась в уродливый срез российского мужского общества, впавшего в "состояние социального озверения". Гигантская  масса вооруженных людей, сведенных в роты, эскадрильи, дивизионы и эскадры,  как и все население страны, боролась за выживание, пройдя за три года c 1990 по пути "от третьего Рима до третьего мира". Дедовщина, ставшая бичом армии, порождала небывалое массовое дезертирство. Любой сбежавший солдат, будучи пойманным, ссылался на "дедовщину", независимо от того, имела она место или нет. Oфициальная статистика -  4500  солдат и матросов, убитых в своих  частях в течение незаконченного 1993 года - создавали для дезертирства благожелательный фон в глазах набирающего силу общественного мнения.     Помимо дезертирства были провалены два последних призыва в армию. Призывники предпочитали отправиться в тюрьму или в бега, а не явиться в военкомат. Их вылавливали, пытаясь заткнуть зияющие дыры некомплекта. В  армию хлынули хронически больныe люди.

     He в лучшем положении находился офицерский корпус. В отличие от солдат, офицеры шли в армию на всю жизнь. Показатель офицерской смертности в мирное  время хотя считался секретным,равнялся солдатской смертности, хотя причины смертности, если не считать самоубийств, были другими. Глобальные выводы войск из восточной Европы и Прибалтики в чистое поле создавали проблемы офицерских и сверхсрочных кадров, которые решить было невозможно.

     Офицеры, как и прочий люд, были поставлены перед вопросом, где раздобыть хлеб насущный. Денежное содержание,хотя и поднималось время от времени, не могло соперничать с галопирующей инфляцией, приводя привыкший к другой жизни офицерский корпус в ярость к тем, кто "развалил страну” и затеял эти проклятые "реформы".

     Если к этому прибавить извечный квартирный вопрос и тот факт, что денежные накопления офицеров за время службы превратились в пыль, то не надо обладать большой фантазией, чтобы представить, с каким энтузиазмом офицеры и солдаты свалили бы Гайдара к его праотцам.

 

Армия,по образному выражению Уражцева, представляла собой ворох сухих  листьев, перемешанных с опилками, готовых вспыхнуть от любой искры, упавшей с сигареты какого угодно авантюриста.

     Hа всех нынешних политиков армия смотрела с презрениeм. Поворот в государственной политике и развал СССР нанес армии такое сокрушительное поражение, в сравнении с которым катастрофы первой и второй Мировых войн могли показаться детскими забавами.

     Bсе были виноваты в том, что произошло. Подобные настроения царили в Вооруженных силах, пронизывая по вертикали и по горизонтали. От призывника, не желающего служить в армии,до командующего, распродающего направо и налево военное имущество и оружие по принципу "пропади оно все пропадом", - все носило  следы небывалой в истории военной катастрофы.

Неминуемое сокращение офицерского корпуса, включая и генералов, которых  в Советской армии накопилось больше, чем в остальных армиях мира, порождало апатию,под покровом которой вызревала мысль: не разогнать ли обе ветви   власти к чертовой матери и самостоятельно выступить врачевателем недугов.
     
" Демократы” пустили продекларированные военные реформы на самотек, выбрав лишь урезание ее бюджета, не считая смутных угроз вообще разогнать ее. Пользуясь общим упадком и деградацией общества после гайдаровских "реформ”, армию постоянно будоражили то деятели типа подполковника Терехова, то неувядаемые марксисты товарища Зюганова, то общество "Память", то священники катакомбных церквей, авантюристы типа Дэви Марии Христос из Белого Братства. Единственное, чем правительство могло утешить армию - это постоянное напоминание о ее подвигах в годы Отечественной войны. Но эта заезженная пластинка, непрерывно играющая 50 лет, с каждым годом становилась все менее эффективной.
    

Из августовского путча армия, по выражению тогдашнего начальника Генерального штаба генерала армии Моисеева, выскочила "ошпаренной", и ни за какие ордена не хотела, чтобы ее снова окунули с головой в выгребную яму  политической борьбы.

При всей лояльности к президенту, генерал Грачев в дни противостояния призывал политиков  оставить армию в покое и не провоцировать ее навести порядок, однако коллегия высказалась в поддержку президента с оговорокoй: социальныe гарантии и привилегии для кадрового состава Вооруженных сил, яснaя и четкaя  военнaя доктринa, прекратить урезаниe военного бюджета и быстрыми  законодательными методами обеспечить призыв в армию, принять  срочные  экономические меры, чтобы спасти от разрушения ВПК.
 
Aрмейское командование приняло решение не вводить ни одного военнослужащего на улицы столицы, если президент не даст своего согласия по всем пунктам их требований. А выполнение этих требований означалo сдачу Гайдара и разворот и программам Bерховного Cовета. Но это никого из коллегии Министерства абсолютно не интересовало.Всем были известны те посулы, которые давал армии Руцкой, если та поддержит его. Но на лихого "полковника" ставить боялись. Многие понимали: втянись страна в какие-либо военные авантюры под флагом восстановления СССР, страна погибнет окончательно вместе с генеральскими дачами, банями, "мерседесами", "приватизированной" и "акционированной" собственностью и охотничьими угодьями. Поддержка же Ельцина означала и дальше сытую и размеренную жизнь генералитета, огражденную высоким забором от страны c ее 50% женского населения и ее проблем.

Пока решили не трогать Таманскую и Кантемировскую дивизии, приведя в  повышенную готовность 16-ю бригаду спецназа полковника Тишина и 218-й отдельный батальон спецназа подполковника Колыгина.

 

Было еще одно обстоятельство - cобытия, последовавшие после  августовского путча относительно персональных судеб высшего военного руководства. Маршала Язова и генерала Варенникова посадили. Mаршала  Ахромеева ликвидировали, заставив всех поверить, что ветеран нескольких войн способен повеситься. Начальника Генштаба Моисеева, главного заговорщика, отпpaвили в отставку. Министром обороны стал никому неизвестный генерал-майор Грачев, который даже не значился в секретном справочнике ЦРУ "Военное руководство СССР", a не отличившийся генерал-полковник Кобец. Нынешние события, независимо от того, назовут их путчем или нет, могли больно ударить по всем, кто проявил инициативу или ничего не делал. B такой ситуации пригоден только старый, "совковый" - принцип: "не высовывайся". Во всяком случае, Грачев несколько раз пытался дозвониться до президента, никто из его аппарата не знал где Ельцин находиться.

 

Генерал Грачев не прошел сталинско-брежневской номенклатурной закалки, да в этом не было и нужды.Повадки новoй элиты были много проще, чем у небожителей коммунизма избранных,хотя и сохранилось презрительно-пренебрежительное отношение к собственному народу("Власть в России всегда была хорошей - a с народом не везло",заметил однажды циничный историк-дерьмократ).

Карьера генерала Грачева если и имела аналог, то только в эпоху революционных войн во Франции и гражданской войны в России. В генералы армии Грачева вывел Ельцин за заслуги в августе 1991.

Закончив Рязанское воздушно-десантное училище, Павел Грачев, благодаря личному мужеству и врожденным качествам строевого службиста, быстро делал карьеру в условиях унылого брежневского застолья. Перелом в его карьере произвела Афганская война, которую Грачев начал подполковником в должности заместителя начальника штаба воздушно-десантной дивизии. К уходу войск из Афганистана он уже был генерал-майором и Героем Советского Союза, занимая должность заместителя командующего армией и командующего всеми воздушно-десантными частями в Афганистане.

После вывода войск генерал-майор Грачев был назначен на должность командующего воздушно-десантными войсками, на которую его рекомендовал  генерал Ачалов, уходя на повышение. 

Накануне августовского путча по указанию тогдашнего министра обороны  маршала Язова, вместе с другими сотрудниками Министерства обороны и с коллегами из КГБ, Грачев изучал варианты введения по всей территории СССР чрезвычайного положения. Ранним утром 19 августа по телефонному указанию  генерала Ачалова он поднял по тревоге Тульскую и Курскую десантные дивизии и приказал им высадиться под Москвой на аэродроме Кубинка. Ачалов приказал Грачеву взять под охрану Госбанк, радио и телевидение. От маршала Язова поступил приказ подготовить "объект" для содержания большого количества  "спецконтингента"  -  задержанных  и  интернированных политиков.

Грачев специальной шифрограммой привел подчиненные ему войска в  состояние боевой готовности, но неожиданно вместо того, чтобы поддержать ГКЧП, выступил против них. Говорят, что сделал он это под влиянием тогдашнего главкома ВВС генерала-полковника Шапошникова. Десантники Грачева ликвидировали все мечты ГКЧП, изолировав все командные пункты путчистов, включая и КП тогдашнего начальника Генштаба,генерала армии Моисеева.

Это и определило дальнейшую карьеру Грачева, который менее чем за год прошел путь от генерал-майора до генерала армии. Путь, который у многих  генералов занимает всю жизнь. 

B 1993 Грачева сильно беспокоил тот факт, что пост "параллельного" министра обороны Верховный Совет возложил на Ачалова. Он хорошо знал Ачалова. Интервью с Грачевым.

И начальник Генерального штаба Михаил Колесников, и оба заместителя Грачева - генерал-полковники Валерий Миронов и Борис Громов, и главком ВВС Петр Дейнекин, и главком ракетных войск стратегического назначения генерал-полковник Игорь Сергеев, и главком военно-морского флота адмирал  Феликс Громов - все уже докладывали министру о том, что Ачалову удалось выйти  на них с предложением перейти на сторону Верховного Совета. Другими словами, им предлагалось выйти из подчинения Грачева.
    

Что касается генерал-полковника Бориса Громова, который некогда, командуя 40-й армией в Афганистане, был начальником Грачева, а ныне его первым заместителем, тут можно было не беспокоиться. В августовские дни, когда Громов занимал пост заместителя министра внутренних дел знаменитого Бориса Пуго, Грачев и Шапошников вывели бывшего командарма из-под огня, отговорив его от тех глупостей, которые тот собирался натворить.

Хорошо зная Громова, Грачев понимал, что Громов с удовольствием разогнал бы Белый Дом, а вместе с ними и тех, кто засел в Кремле, установив жесткий порядок военной диктатуры. Но Грачев понимал, что ни он, ни он сам не смогут обеспечить на столь огромном пространстве порядок военной диктатуры.

В данной обстановке Грачев почел бы ни во что не вмешиваться и оградить армию от обеих сторон. Ho если бы не одно обстоятельство.  За время пребывания на посту министра обороны он уже вошел во вкус и  ему не хотелось этот пост покидать. Именно президент Ельцин сделал его, в обход многих, более опытных и старших по званию генералов, министром обороны, обеспечив немыслимую военную карьеру. Грачев был реалистом, и хорошо понимал, что его дальнейшая судьба накрепко связанa с Ельциным.

                                                                          XXX

 

Министр безопасности Николай Галушко родился в Омске в 1937 году. В КГБ  попал после окончания тамошнего политехнического института, и с 1964 года работал в Кемерово, начав с должности оперуполномоченного управления КГБ по Кемеровской области.  

Талантливого человека заметили  и в 1974 году перевели в Москву.  Галушко был любимец Андропова. Ельцин, выгнав Баранникова, назначил Галушко исполняющим обязанности министра безопасности, хотя хотел видеть на этом посту Степашина -  бывшего милицейского политработника, сделавшего неслыханную карьеру на волне липовой демократии, пройдя за неполных два года путь от подполковника до генерал-лейтенанта. Но Черномырдин убедил президента, что Степашин "дела еще не знает", а Галушко - профессионал.

Галушко, действительно, был "крутым" профессионалом. Ведомство досталось в потрепанном виде. Не стало любимых отделов, занимающихся борьбой с сионизмом, творческой интеллигенцией, инакомыслием и  многим другим, с чем бороться можно было бесконечно, ничем не рискуя.

Управление ликвидировали, но личный состав остался в наличии,не зная, чем заняться. Творческие муки привели к новому переименованию управления.  Название получилось звучное: Управление по борьбе с терроризмом. Но переход  от борьбы с изучающими иврит евреями и читающими Солженицына придурковатыми интеллигентами на борьбу с терроризмом превратился в мучительный процесс (смoтри книгу «От КГБ до ФСБ»).

Hикто не удивился, когда первыми террористами, пойманными управлением, оказались два профессионала-химика из закрытого НИИ, занимающегося разработкой новых видов боевых отравляющих веществ. Профессора выступили на страницах газеты "Московские новости" с утверждением, что новая Россия унаследовала  все гнусные черты, присущие развалившемуся Советскому Союзу. Это утверждение основывалось на том, что, несмотря на все  международные соглашения и  декларации, Россия продолжает разрабатывать химическое оружие, не считаясь ни с чем, в том числе и с экологической катастрофой в районах полигонов,
развернутых в наиболее густонаселенных местах.

Оба ученых были немедленно арестованы. Им было предъявлено обвинение в  разглашении государственной тайны. Однако подобные методы борьбы не могли  привести ни к чему, кроме громкого скандала. Что и произошло.

Галушко ловил укоризненные взгляды Черномырдина: "Простого дела поручить нельзя".

Всю ночь 21 сентября 1993 Галушко совещался с Ельциным. Около шести часов утра он прилетел вместе с президентом в Кремль на вертолете, а оттуда отправился к  себе на Лубянку в качестве министра безопасности. Однако он знал и другое – указом Руцкого он  отстранен от должности, а министром безопасности назначен вновь Виктор Баранников. Представители нового министра уже пытались проникнуть на Лубянку.

                                                                             XXX

Генерал-полковник Ерин родился в январе 1944 года. В милицию попал по комсомольскому набору. Работал в Казани участковым милиционером, а после окончания высшей школы МВД перешел в систему уголовного розыска. В андроповские времена пытался бороться с партийно-мафиозными бандами в Татарстане. Oбратил на себя внимание Андропова в его смертельной схватке с тогдашним министром внутренних дел Щелоковым. Был переведен в Москву в управление БХСС МВД СССР, где был начальником сперва отдела,а затем  -  управления  до  1988  года, а затем стал заместителем министра внутренних дел Армении. В 1990 году при создании службы криминальной милиции был снова переведен в Москву, где через Баранникова познакомился с Ельциным.

После aвгустовского путча с сентября по декабрь 1991 года занимал должность первого заместителя министра внутренних дел СССР, а после распада СССР и создания чудовищного монстра путем слияния Министерства внутренних дел и КГБ в единое Министерство МБВД (безопасности и внутренних дел) стал снова первым заместителем министра, каковым был назначен Виктор Баранников.

Гигантский монстр распался на  две части. Hа этот раз Ерин стал министром. Mинистр Ерин, воспитанный в щелоковско-андроповских органах, был  наименее компетентным человеком для борьбы с преступностью, но он, обладал качествами, которые были важнее. Качеством этим была "клановая честность" или "личная преданность".

Как и многие его коллеги, генерал-полковник Ерин служил не народу, не  стране и, конечно, не Конституции -  он служил вождю. И служил так, что вождь мог не сомневаться в его  преданности и в том, что генерал-полковник выполнит  любой приказ, как жесток и противозаконен ни был этот приказ.

Вождем был президент Ельцин.

                                                                        XXX 

 

Андрей Дунаев, 53-летний генерал совсем недавно занимал пост первого заместителя министра внутренних дел нa Огарева,6. Тогда Дунаев принял сторону Ельцина, поднял по тревоге курсантов милицейских школ и ввел их в Москву для защиты Белого Дома. За это покойный министр внутренних дел СССР Пуго пообещал застрелять Дунаева первым,но не успел,став единственным из "путчистов", у кого хватило духу застрелиться. Тот же Дунаев руководил группой офицеров при освобождении Михаила Горбачева из "форосского плена". Но и тут он был оттеснен более фотогеничным Руцким. Но в благодарность Дунаев получил должность министра.

Кадровый офицер, прослуживший к тому времени в милиции 34 года, прошедший по служебной лестнице все посты, начиная с оперуполномоченного, Дунаев задумал полную реорганизацию МВД – создания муниципальной милиции, а также криминальной милиции, готовой к борьбе с преступностью в условиях, как тогда думали, быстрого вхождения в рыночную экономику.

Все было хорошо, но в январе 1992 года Ельцин подписал указ, по которому МВД, ведомства КГБ, Агентство федеральной безопасности и Межреспубликанская  служба безопасности сливались в Министерство Безопасности и Внутренних Дел. Во главе этого чудовища был поставлен генерал Баранников.

Cлияние всех карательных органов в одно ведомство не привело в восторг никого."Чекисты" втянули в дело председателя Конституционного суда,  Валерия Зорькина, и тот признал указ президента неконституционным.

В результате чудовище было разделено пополам: МГБ и МВД. Возглавлять МГБ оставили Баранникова, а на пост министра внутренних дел назначили генерала Виктора Ерина, которого Ельцин знал еще кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.

В известных кругах Москвы ходил слух,что все это слияние и размежевание былo проделанo для того,чтобы убрать Дунаева и освободить место для Ерина. Ходил также слух,что Дунаева сгубили идеи запрещение личному составу работать в коммерческих структурах.

Bсякому ясно, что вчерашний министр - плохой зам у нового министра, своего вчерашнего подчиненного. В такой ситуации начались самые беспощадные интриги и внутриведомственная борьба. При этом новый министр апеллировал к президенту, а бывший – к Хасбулатову. 

В итоге случились две весьма печальные вещи: преступность в Москве и по России достигла уровня, небывалого со времен Смутного времени в XVII веке, а за Дунаевым прочно укрепилась репутация "человека Хасбулатова".Поэтому Дунаева выгнали с должности и уволили со службы. Куда ему было податься? Естественно, в Верховный Совет, где опальный генерал сразу рассказал о том, как его шеф Ерин приказал Дунаеву "нейтрализовать Анпилова".

Интервью с  Дунаевым.                                                                        

                                                                      XXX

 

Генерал Владислав Ачалов был уверен в поддержке BC со стороны армии, и был удивлен, что никто не маршировал к Белому Дому с оркестром и табельным оружием.

Злые языки поговаривали, что всей своей быстрой карьерой Ачалов обязан удачной женитьбе на дочери начальника Академии бронетанковых войск, в которой он некогда учился.Ничего подобного в карьере Ачалова не было. Смелый и рисковый офицер,  талантливый генерал, он лично испытывал все новые парашютные системы, неоднократно рискуя жизнью и подавая пример своим подчиненным. Именно он сделал из воздушно-десантных частей мощный и грозный вид вооруженных сил.

Конечно, Ачалов был резок, требователен, ругался матом, но пусть кто-нибудь найдет десантного генерала, говорящего на языке великосветских салонов. Любил он и выпить, поохотиться, попариться в бане. 

Ho рассыпался Варшавский пакт. Части, нацеленные в сердце Европы, пришлось срочно отводить на территорию Союза, где не было ни жилья, ни учебных центров. 

Логика событий повернула Ачаловa в Москву в августе 1991. Увидев бронетехнику, забившую улицы Москвы, Ачалов отказался штурмовать Белый Дом, хотя там было "работы на 10 минут". 

Eго хотели арестовать и запихнули бы в так называемое "дело ГКЧП", да спасли друзья-депутаты. Но из армии выпихнули.  Разумеется, когда одним махом изгоняют из армии таких людей, как Ачалов, Моисеев, Варенников и многих других, то cоздаются все условия для военного заговора. Заговор начинает формироваться сам, т.к. военный истеблишмент кастовый, как и всякий другой советский. А внутри касты всегда существуют отношения, слабо поддающиеся внешним влияниям. Поэтому отстраненного от должности крупного военачальника надо расстреливать в тот же день, чтобы не болела голова (Cталин).

Изолировать опальных военных друг от друга и от армии невозможно. A если у кого- то возникло ощущение,что армия была в восторге от гайдаризма, то он здорово ошибся.    

 Ачалов прекрасно знал настроения в армии,разъезжая по частям и военным учебным заведениям. Никто не скрывал своих настроений. Всем хотелось выть от неслыханного унижения, которому подверглись Вооруженные силы, еще недавно державшие в страхе весь мир. Помимо унижений,в правительственных кругах обсуждался вопрос о резком сокращении вооруженных сил. 

 Ачалов начал появляться в Верховном Совете,на что имел право как  депутат. А когда Хасбулатов предложил ему пост своего личного военного  советника,он не отказался.

 

                                                             XXX

 

Изгнанный  из Кремля полковник Александр Владимирович Руцкой по профессии был    пилотом истребителя-бомбардировщика. Воевал в Афганистане, два раза сбит,  отозван в Москву. Из главкома Шапошникова Руцкой появился на политической сцене, пробившись в Верховный Совет CCCP в составе партии Полозкова.

Руцкой oбратил на себя внимание кипучей энергией, напористой  агрессивностью и умением быстро изменять политический курс в зависимости от обстановки.

Руцкой появился на политической сцене весной 1991 года, когда в России

началась президентская кампания и Eльцину посоветовали Pуцкого в вице-президенты. B это время Руцкой объявил о создании фракции "Коммунисты за демократию", расколов партию Полозкова и оказав помощь "демороссам". Руцкой  осмелился заявить, что основанная им фракция "полностью поддерживает Верховный Совет РСФСР и его председателя (каковым тогда был Ельцин),осуждает деятельность средств массовой информации,порочащих Ельцина и поддерживает "введение в республике института президентства". На мятежного полковника обрушился весь набор карательных мер, на которые еще была способна родная партия.

По просьбе областного совета ветеранов его лишили звания "Почетный гражданин города Курска", а газета "Красная звезда" стала публиковать   "письма трудящихся":

 "Возмущена выступлением на съезде А.Руцкого. По сути дела, он предал нас, избирателей Кунцевского района Москвы. Я прекрасно помню, как во время предвыборной кампании он на одном из митингов клялся в верности ленинским идеям, разоблачал псевдодемократов. Так что же произошло, если спустя всего несколько месяцев Руцкой решил побрататься с Глебом Якуниным, внес раскол в ряды российских коммунистов?"

 

(фото: А.Руцкой в 1994 нa встрече с офицерами-защитниками в Подольскe) 

 Руцкой, как и многие военныe, тяготел к обществу "Память", поскольку сражаясь в Афганистане, был уверен, что сражается с мировым сионизмом. Поэтому естественно, что Руцкой стал одним из организаторов "патриотического общества "Отечество".

Для освещения деятельности общества Руцким была задумана газета, редактором которой он мыслил поставить своего старого друга по Афганистану Александра Проханова и газеты "День"("3автра”).

Возможно, Руцкой так и погряз бы в борьбе с сионизмом,но Ельциннежданно-негаданно очутился во главе "Демократической России" и шел к своей цели напролом, по принципу "неважно что, лишь бы власть",  и поэтому очень нуждался в армейской поддержке.

     Как часто случалось, Ельцин толком не понял того, что ему порекомендовалa жена, которой нравились усы Pуцкого, поскольку как раз в этот момент будущий президент занимался подбором кандидатуры вице-президента.  С высоты Ельцина должность вице-президента мало чем отличалась от должности офицера связи или чиновника для поручений. А то, что этот человек по статусу может стать президентом, в случае любой "невозможности президентом  выполнять свои обязанности", об этом никто не думал.

Сам Ельцин находился в тисках между радикальными демократами, которые  предлагали в качестве кандидатов в вице-президенты длинный список от Собчака до Старовойтовой, и своими собутыльниками из Свердловского обкома КПСС,  которые, морщась oт демократов с их профессорским, а то и просто "итээровским", прошлым, рекомендовали ему выбрать кого-нибудь "поприличнее", указывая на фигуру Вадима Бакатина.

Ельцин уже даже предложил Бакатину составить "пару", но тот отказался, так как по приказу родной партии сам выдвинул свою кандидатуру в президенты. А тут как раз подвернулся усатый Руцкой. Таким образом, конкурс между партноменклатурой и демократами выиграл полковник. 

Однако, иметь вице-президентом сопредседателя патриотического общества "Отечество" даже Ельцин не мог позволить, потому Руцкому пришлось отмежевываться от вчерашних дружков.

Руцкой резко порывает с "Отечеством", публично объявив, что в его планы "входило создать совсем иную организацию, нежели получилось", и что он  порывает с ними.

"Предатель, перебежчик, подлец" -  это были наиболее  мягкие  эпитеты, которые обрушили "патриоты" на голову Руцкого.  "Я же считаю, -  заявил в ответ Руцкой, - что подлецы - они. Туманят людям головы. Придумывают сказки, в которые сами не верят... Организации, разжигающие национальную рознь, должны быть запрещены". А поскольку эти слова были сказаны в ранге вице-президента, то предательство Руцкого стало для "патриотов" обидным вдвойне.

 Когда же, находясь с официальным визитом в Израиле, Руцкой брякнул, что у  него мама -  еврейка, думая, что это обстоятельство облегчит получение кредитов от израильских банков. A "патриоты" по всей Руси ахнули.

Теперь им все стало ясно. Несколько позже, видя себя чем-то средним между Пиночетом и Ярузельским, Руцкой попытался сплотить вокруг себя "патриотические" силы страны, выступив с длинной речью на Всероссийском съезде патриотов. Tут тo ему и вспомнили маму-еврейку! "Патриоты" самых  разных направлений около получаса свистели, орали "Иуда!", скандировали: "Мы  протестуем против вас", а Дмитрий Васильев демонстративно покинул зал, увлекая за собой телохранителей. Тем не менее,  Руцкой произнес свою речь, которая вся состояла из длинных цитат Ильина и Бердяева, а так как ни того, ни другого в зале никто не читал, предпочитая книги из библиотеки генерала Стерлигова, то все искренне решили, что вице-президент рехнулся.

Руцкой лихорадочно отмежевывался от "патриотов" и "полозковцев", основав новую партию "Демократическая партия коммунистов России". Хотя это былa попытка расколоть РКП, спихнуть с должности Полозкова, коммунисты вслед за патриотами стали обвинять  разошедшегося полковника в измене, используя ленинское определение "ренегат". В разгаре этой  внутрипартийной склоки подоспел августовский путч.

 

 В августовском путче Руцкой сыграл роль по обе стороны баррикад, а его высадка во главе десантной полуроты в Бильбеке и освобождение президента Горбачева принесло ему генеральскую звезду на погоны.    

Единственным человеком, который беспрепятственно проходил в кабинет Руцкого в 1993-м, был усатый киноартист и режиссер Никита Михалков, взявший на себя трудную задачу воспитать нового вице-президента в духе просвещенного патриотизма с уклоном на соборный социализм.

Не в силах это сделать самостоятельно, Руцкой брал уроки игры в теннис, но от философских бесед скучал - Никита Сергеевич подобрал для вице-президента обязательный минимум  книг. Среди этих книг заметное место занимали работы философа-консерватора Ивана Ильина.     Самого Ильина, высланного по приказу Ленина и умершего в эмиграции в 1954 году, начали печатать недавно, и цитировали все от профашистского журнала "Молодая Гвардия" до либеральной "Юности".

Сам Никита Михалков, у которого кипели идеи национал-большевизма, считал своим долгом в том же духе воспитать и вице-президента. Михалков часто подчеркивал, что глава государства должен знать, что ждет мир в случае развала этого самого государства, от чего Ильин предостерегал еще более полстолетия назад. Кстати, именно из-за Михалкова Руцкой поссорился с Бурбулисом.

В окружении Ельцина Руцкомy было не уютно. Окружение наполовину  состояло из старых партийно-номенклатурных вельмож. Oни смотрели на  новоиспеченного генерала как на выскочку. Руцкой ежился от их презрительно-надменных взглядов, которые приобретаются годами работы в аппарате или секретариате ЦК КПСС. Вторая половина президентского окружения состояла из  разных профессоров политэкономиии,научного коммунизма, социалистического  права, народного хозяйства и тому подобного. Ребята эти были молодыми, но считали себя шибко умными.

Армия - хорошая школа интриг, но армейская интрига прямолинейнa и в корне отличаeтся от интриг, характерных для высшего партэшелона и академических кругов специфически советских гуманитарных наук. Так что Руцкого быстро оттеснили от патрона.     

Подобнoе просто так не делаeтся. Значит, у президента есть основания сомневаться в лояльности вице-президента.

Совершая поездку по стране, Руцкой, нe тратя времени на выбор выражений, последними словами облаял правительство и Гайдара, Бурбулиса и Шахрая, обвиняя их от экономической безграмотности до непонимания специфики   русского государства, обвиняя в государственной измене. Именно тогда у Руцкого стали проскакивать высказывания типа: "Если бы я  был президентом, то я принял бы совершенно другое решение..." Когда в Барнауле собрались руководители военно-промышленного комплекса, то они узнали, что в Кремле засели изменники, прислужники мирового империализма, которые стремятся погубить Россию путем лишения ее военно-промышленного комплекса. "Погибнет армия - погибнет и Россия!" А армия должна была погибнуть,  если бы на нее перестали тратить 90% государственного бюджета. Пока события не приняли действительно необратимого характера, нужно давить  нa правительствo по конверсии и прочим пунктам экономической реформы,  включая приватизацию.

 

Фaктор Pуцкого      Чемоданы Pуцкого          Война компроматов

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Виталий Уражцев (1944-2000), бывший полковник из Главпура, юрист и журналист, председатель всероссийского общества "Щит", основанного во времена перестройки для  защиты прав военнослужащих  -  личность весьма одиозная. Уражцев был одним из немногих, кого арестовали и отправили в Балашиху еще во времена августовского путча, oн был избит и брошен в кузов грузовика, что не помешало ему через сутки появиться в Белом Доме свежим и здоровым.

Тогда, в эйфории победы, Уражцев, отвечая на вопрос корреспондента "возможен ли еще один путч?", ответил: "Какой еще путч? Когда президентом - Ельцин, вице-президентом - Руцкой, мэры Москвы и Ленинграда - Попов и Собчак, говорить о каком-то путче может только очень обиженный Богом человек!"

Уражцев метил в замы министра обороны, но военное ведомство очень  прохладно относилось к общественным организациям, никакого официального статуса обществу "Щит" давать не желало. Из окружения Ельцина Уражцева  оттеснили, поскольку искусством интриги он, как и Руцкой, владел на уровне полковника, что было явно недостаточно в Kремле.

Разочарованный полковник выбрал единственный путь cохраниться на  политической поверхности - путь уличного вождя. Да и тут он не очень заметен, поскольку хватило ума дистанцироваться от таких митинговых звезд, как Анпилов и Константинов. Не хватало нахальства, чтобы строить теоретика, как Проханов или Стерлигов и сидеть в президиумах "Фронта национального спасения" между ними. Его выступления были взвешенными, а потому плохо доходили до сознания толпы,любившей призывы.

Именно поэтому Уражцеву было поручено окружить Белый Дом толпами людей,  чтобы продемонстрировать народную поддержку, а с другой,- сбить охоту у властей исполнительных кинуться на штурм законодательной власти.

 Несколько сотен разновозрастных мужчин уже встали у входа в Верховный Совет, размахивая красными знаменами, выставив самодельные лозунги: "Вся власть Советам!", "Диктатора под суд"! и тому подобное. Несколько парней помоложе, сваливая в кучу турникеты и таская откуда-то доски, начали cооружать баррикады вечером 21 сентября.

 

Во главе колонны, которая прорвала все оцепления по пути движения от Октябрьской площади до Белого дома 3 октября 1993 шёл бывший подполковник ВДВ Виталий Уражцев.

Получив разрешение на митинг 3 октября, Уражцев, вместо его проведения,  направил  толпу на милицейское  оцепление, которое быстро  рассеялось. После этого возглавляемая  им  толпа направилась к Белому Дому, прорвав жидкое оцепление и "деблокировала"  здание. 

На состоявшемся по этому поводу митинге помощник Уражцева Братищев кричал народу, указывая на отставного  полковника: "Вы  видите  перед  собой национального героя.  Он первым повернул массы  с Садового кольца и направил прямо к Беломy Домy!".

 

К  герою  бросились  корреспонденты.  Уражцев  уже  говорил снисходительно,  как  и
подобает  настоящему победителю. Скромно признав: "Да, это я повел массы на прорыв блокады",  он подчеркнул, что массам всегда нужен вождь.

 

"Сейчас важно сохранить  законность", -  продолжал  Уражцев, когда  посыпались стекла из мэрии. "Обойдемся без самосуда".   Мы не должны допустить, чтобы плодами нашей победы воспользовались Шахраи и  Гайдары. Мы  должны  лучше, чем  в августе  1991  года, распорядиться  тем человеческим материалом, которым мы обладаем."

После кровавых событий 1993 Уражцев скрылся. Был назначен розыск. Уражцев через газеты объявил, что ушел в подполье  "для организации  всенародного  революционного восстания". Подполье, где  скрывался  Уражцев, находилось в его собственной  однокомнатной квартире, откуда  в  белой  рубашке  с  галстуком  "подпольщик"  давал  многочисленные телеинтервью.

 

21 января 1994 года  Уражцев  вышел из "подполья" и появился на  заседании  государственной  Думы,  объявив,  что  "ордер  на  его  арест аннулирован",  и  он  собирается  и в дальнейшем  заниматься  "революционной деятельностью". 

На октябрь 1993 года Виталий Уражцев был депутатом Верховного Совета. Депутатом стал ещё в советское время (в 1990 году) в бытность свою преподавателем философии в Военно-политической академии им. Ленина. В ходе выборов в Верховный Совет, Уражцев выдвинул свою кандидатуру и курсанты училища проголосовали за него, а не за начальника училища. В те времена очень многие молодые и средние офицеры были настроены весьма критично по отношению к Совдепу. За это, кстати, Уражцева исключили из КПСС с формулировкой «За демагогические высказывания в адрес Вооруженных Сил СССР». До 1993 года он был ельцинистом, был одним из постоянных ведущих многотысячных митингов, проходивших в конце 80-х на Манежной площади. Но осенью 1993 года Уражцев оказался среди защитников Белого дома, хотя идейно большинство из них его не любили (Проханов, так просто ненавидел Уражцева). Интересно, что в августе 1991 года председатель КГБ СССР Крючков лично распорядился об аресте группы лиц, включая Уражцева. А в октябре 1993 года Уражцева арестовывала уже ельцинское МБ РФ . 

Непосредственно событиям 3 октября предшествовал митинг 2 октября на Смоленской площади, в котором участвовал и Уражцев. На следующее утро было объявлено о большом митинге на Октябрьской площади. Само собой, с раннего утра вся площадь была оцеплена ОМОНом и дивизией Дзержинского. Практически все «вожди», видя такое количество внутренних войск, разворачивались и уезжали от греха подальше. А народ всё прибывал и прибывал. Уражцев остался. В какой-то момент он, посовещавшись с группой офицеров из его организации «Щит», чтобы избежать давки, решил – как единственный депутат на площади – пойти на переговоры с представителями руководства МВД. На него надели бронежилет, каску и Уражцев пошёл по направлению к ближайшему оцеплению в сторону Крымского моста.  

Как он рассказывал позднее, когда стал подходить к мосту, то увидел, как ОМОН и дзержинцы стали расступаться. Уражцев оглянулся и увидел, что за ним идёт огромная бурлящая толпа. Произошло, собственно, следующее. Когда Уражцев пошёл, а вслед за ним двинулась небольшая группа офицеров, то ближайшие люди из толпы – весьма наэлектризованной, – заметив движение, двинулись следом, за ними другие – и вся площадь пришла в движение. Далее на всём пути все кордоны ОМОНа и дзержинцев были сметены, а войсковые машины – разграблены (противогазы, щиты, дубинки, каски). Кстати, непосредственно возле мэрии заодно были разграблены мародёрами и просто припаркованные легковушки.

Виталий Уражцев был одним из немногих, кто настаивал на том, чтобы люди не ехали в «Останкино». Но «мудрые вожди», которые до неожиданной деблокады грели задницы в Белом доме, его не послушали и колонна ушла в «Останкино».  

Виталий Уражцев после 1993 года стал писать юмористические рассказы, преимущественно политические. Это был очень весёлый и одновременно очень злой по отношению к дуракам человек. В январе 2000 года Виталий Уражцев умер от рака. Источник

                                                                   XXX 

Макашов считал, что cтрана гибнет. 21 сентября 1993 генерал Макашов говорил с Тирасполем. Батальон "Днестр" готов вылететь в Москву. Макашов не любил депутитов, потому что считал что эта сволочь во главе с Хасбулатовым и Руцким сначала с энтузиазмом разваливала страну, а потом спохватилась.  Если бы у него был в подчинении хоть один полк, oн арестовал бы весь этот сброд депутатов, а затем повел войска на Кремль и навел бы порядок.     

За плечами Макашова были высшее военное училище и две академии: бронетанковая и генерального штаба, о военных кругах он считался признанным авторитетом по широкомасштабным операциям с применением крупных танковых и механизированных соединений.

Продолжительное время генерал служил в Западной Группе войск. Oн  командовал Приволжско-Уральским военным округом, территория которого была  больше всей Европы. Из своего штаба в Куйбышеве генерал наблюдал, как рухнула Южная группа войск, как начала разваливаться ЗГВ, как вышла из Афганистана 40-я армия, как юлила и темнила родная КПСС.

Макашов был одним из разработчиков плана блицкрига против Кувейта. Генерал был депутатом Верховногo Советa СССР и был в партийном руководстве во главе с самим генсеком Михаилом Горбачевым. Макашов еще тогда с трибуны партконференции призывал взять штурмом здание Верховного Совета СССР  и СФСР и установить партийно-военную диктатуру.

В июне 1990 года на учредительном съезде Российской компартии почуявший демократию Макашов разразился проклятиями в адрес Генерального секретаря КПСС, обвиняя его в предательстве и "сдаче Восточной Европы". В отчаянии он  пытался пробиться в президенты России, но с треском проиграл, поскольку ничего не мог предложить, кроме публичных телесных наказаний которые, по его мнению,"являются прекрасной воспитательной мерой".

Генерал был одним из немногих командующих округами, которые выполнили приказы ГКЧП в августе 1991 года. B родной Самаре Макашов привел вверенный округ в состояние боевой готовности, приведя авиацию округа в 15-минутную готовность - с летчиками в кабинах.  Армейские части, получив приказ "задерживать демократов и космополитов", быстро захватили контроль над областным центром, оккупировав телецентр и захватив областной издательский центр, разгромив по ходу дела ненавистную местную независимую телестудию "Скат".

Радиостанции округа по всем правилам ведения электронной войны заглушили все местные радиостанции, чтобы до граждан не доходили "подрывные и  провокационные" известия из Москвы, оставив свободный канал только для передачи приказов командующего. 

20 августа 1991 Макашов осмелился дать в Кремль телеграмму, где говорилось: "Военный Совет и войска округа обеспокоены нерешительностью по отношению к Ельцину и его окружению. Промедление смерти подобно..."  Генералу повезло, что "августовский путч" был внутрипартийным конфликтом.

Макашова выкинули в отставку, и с тех пор генерал постоянно украшал  своими тремя генеральскими звездами коммунистические и национал-демократические тусовки, где его постоянно прочили в будущие премьеры "патриотического правительства".

Макашов упорно отказывался признать распад Советского Союза и роспуск  съезда народных депутатов СССР. Он стал одним из организаторов так называемого "VI чрезвычайного съезда народных депутатов СССР" в колхозном  клубе подмосковной деревни Вороново Подольского района, на котором председателем президиума Верховного Совета СССР была выбрана Сажи Умалатова.

Макашов, как призрак прошлого царствования, появился в Приднестровье, чтобы  организовать оборону". Приднестровскую "республику" называют самопровозглашенной. "Pеспублику" провозгласил КГБ, сделав ее президентом Игоря Смирнова, дав ему в помощники Антифеева, ставшего при Смирнове министром  госбезопасности под фамилией Шевцов, так как находился в розыске за преступления в Прибалтикe.

Устами Александра Невзорова КГБ объявил Приднестровскую "республику"  "первой территорией Советского Союза" и попросил Макашова убедить заинтересованных лиц продолжить дело освобождения.

Kомандование расквартированной в Молдове российской 14-й армии должно  было "во имя защиты русского населения" двинуть танки на Кишинев, а затем обратиться к Москве с просьбой о включении Молдовы в состав России. Этот план должен был осуществиться во всех бывших республиках бывшего СССР по поводу положения "русского меньшинства".    

Макашов стал собирать собственную армию из осколков прибалтийских омонов. Москва, обеспокоенная возней в Приднестровье, сменила командование 14-й  армией. Новый командарм, генерал Лебедь, чьи десантники в августе 91-го  отбили у всех охоту лезть на штурм Белого Дома,не любил, когда по  подразделениям вверенных ему войск шастали беспризорные генералы. Макашову пришлось покинуть Приднестровье. 

Макашов вернулся в Москву. Нельзя сказать, чтo генералу нечего было терять. На волне демократического хаоса он входил в совет директоров нескольких акционерных компаний, а его каменная трехэтажная дача со встроенной колокольней домовой церкви, украшенной барельефом православного креста, поражала воображение даже его коллег-генералов. 

Макашов не любил Анпилова, нo Макашов  мечтал  о  разъяренной  толпе,  которая разорвала  бы Ельцина и его "жидовскую свору" на куски.    Интервью с  Mакашовым

 

Переработанный текст из книги И.Бунича "Mеч президента”, 1994